Академик Н.И. Вавилов
еного. Там он отобрал коллектив молодых последователей его
идей, студентов университета, и вместе с ними произвел экспедиционное
обследование полевых культур Юго - Востока европейской части России.
Результатом экспедиции явилось опубликование первой советской региональной
монографии по видовому и сортовому составу полевых возделываемых растений.
Книга называлась “Полевые культуры Юго - Востока”. Издать ее удалось лишь в
1922 году.
В 1918 году Вавилов наступает с инициативой организации в Саратове
филиала отдела прикладной ботаники. Несмотря на понятные для тех лет
исключительные трудности, Вавилов не только продолжает начатые
исследования, но и непрерывно расширяет масштабы работ по прикладной
ботанике. Прежде всего, он продолжает опыты, начатые в Петровской
сельскохозяйственной академии. Это, по его собственным словам, “иммунитет,
гибриды и некоторые ботанико-географические работы”. Вавилова, конечно же,
особенно интересует проблемы иммунитета, особенно иммунитета пшеницы. В
течение многих веков болезни пшеницы были одной из самых важных помех
хорошего урожая.8
Осенью 1918 года Вавилов закончил свою работу по иммунитету растений к
инфекционным заболеваниям, и в начале 1919 года по инициативе Д. Н.
Прянишникова она публикуется в “Известиях Петровской сельскохозяйственной
академии”. Статья выходит с надписью: “посвящаю памяти великого
исследователя иммунитета И. И. Мечникова”. Проблема иммунитета волнует
Вавилова в течение всей жизни.
Крупным событием в жизни Н. И. Вавилова и историческим событием в
науке был III Всероссийский селекционный съезд в Саратове. Здесь 4-го июля
1920 года Вавилов выступил с докладом “Закон гомологических рядов в
наследственной изменчивости”. Это был один из звездных часов ученого.
В марте 1921 года Вавилов вместе с группой сотрудников переезжает в
Петроград. Начинается новый этап в научной, организационной и общественной
деятельности Вавилова. Вскоре из США приходит письмо с приглашением двух
советских ученых на международный съезд по болезням хлебных злаков. Было
ясно, что должны ехать Н. И. Вавилов и А. А. Ячевский. Но вопрос о поездке
решался не учеными, Вавилову пришлось ехать в Москву, где он обходит разные
учреждения, пишет письма, уговаривает и доказывает бюрократам и
столоначальникам необходимость этой поездки. Но благодаря энергии и
настойчивости Вавилова, ему удается «пробить» эту столь нужную для страны
поездку.
В США Вавилова интересуют исследования культурных растений и успехи в
области селекции. Его, прежде всего, интересуют работы Бюро растениеводства
в Вашингтоне. Не меньший интерес вызывали и успехи американских генетиков,
особенно знаменитого Т. Г. Моргана и его сотрудников, генетические
исследования которых привлекали внимание всего мира.
По возвращении, Вавилов снова с головой окунается в научную и
организационную работу. Постепенно он собирает вокруг себя группу способных
и талантливых ученых.
В 1922 году произошло важное событие. Отделы бывшего
Сельскохозяйственного ученого комитета были объединены в Государственный
институт опытной агрономии, директором которого согласился стать Вавилов. 1-
го декабря 1923 года Вавилов избирается членом – корреспондентом Академии
наук СССР. А в 1924 году Отдел прикладной ботаники и селекции превращается
во Всесоюзный институт прикладной ботаники и новых культур. И перед
Вавиловым открываются новые более широкие возможности. Теперь он может
начать организацию экспедиций в очаги происхождения культурных растений.9
В 1924 году ему, наконец, удается поехать в Афганистан – он был
включен в качестве курьера в советскую дипломатическую группу. Поездка дает
богатейший материал для развития вавиловской теории географических центров
происхождения культурных растений. За эти исследования Вавилову
присуждается золотая медаль имени Н. М. Пржевальского. Но еще до афганской
поездки, Вавилов побывал в Иране, Канаде, США и Западной Европе, не говоря
о поездках по Советскому Союзу. Эти поездки плюс феноменальное знание
мировой литературы дают Вавилову достаточно материала для написания
знаменитой монографии «Центры происхождения культурных растений»,
опубликованной в 1926 году и удостоенной в том же году премии имени В. И.
Ленина.
В 1924 году он назначается директором, созданного им Всесоюзного
института прикладной ботаники и новых культур, а с 1926 по 1935 он
избирается членом ЦИК СССР. В 1929 году Вавилов избран академиком Академии
наук СССР и УССР и с 1929 по 1935 год – президентом ВАСХНИЛ. В 1930 году
Вавилов избирается директором лаборатории генетики Академии наук СССР, а в
1931 году - президентом Всесоюзного географического общества. По инициативе
Вавилова организуется ряд новых научно-исследовательских учреждений.
Вавилов был талантливым организатором науки.10
ЛЫСЕНКОВЩИНА:
На творческом пути Вавилова возникает все больше помех, а затем и
открытой вражды, которая скоро переходит в организованную травлю. Но
трагедия Вавилова не была только личной, она была частью трагедии эпохи.
Уже во второй половине 20-х годов начинается полное подавление гласности и
переход к командно-административным методам управления. Начинаются
репрессии, например по вымышленному делу, так называемой «трудовой
крестьянской партии». В 1929 году подвергается гонениям и аресту создатель
эволюционной генетики, один из выдающихся биологов мира С. С. Четвериков.
Начинаются нападки и на других биологов, в том числе на Н. К. Кольцова.
Тучи начинают сгущаться и над Вавиловым. Но, вероятно, судьба Вавилова не
была бы столь трагической, если бы не появление зловещей фигуры Трофима
Лысенко.
Лысенковщина – явление социальное, одно из порождений сталинщины. Но
как это ни парадоксально, возвышению этого лжеученого и авантюриста в
некоторой степени способствовал сам Вавилов.
Травля Вавилова началась уже внутри Всесоюзного института
растениеводства. В 1930 году при ВАСХНИЛ создается институт аспирантуры,
который вскоре передается ВИРу. Однако аспирантура пополняется людьми с
очень слабой подготовкой. Это группа аспирантов, а вместе с ними
малоподготовленные и морально малоустойчивые молодые сотрудники, образовали
в институте малую колонну лысенковцев. Они обвиняли Вавилова в отрыве от
практики, в антидарвинизме и даже в реакционности. Когда Вавилов вернулся
из экспедиции в США, Мексику и Центральную Америку, он застал в институте
такой разгул клеветнических выступлений, что был вынужден обратиться в
президиум ВАСХНИЛ и к народному комиссару земледелия Я. А.
Яковлеву.11
Но клеветники были не только в институте. Вавилову навязывают так
называемые «дискуссии», на которых лысенковцы и «философы», задают ему
провокационные вопросы и обвиняют его в реакционности. Пишутся
клеветнические статьи и даже брошюры. Более того, начинаются прямые
политические доносы. В результате всего этого уже в 1931 году на Вавилова
было заведено агентурное дело. Число доносов особенно возросло к концу 30-х
годов. Такие, как Е. К. Эмме, писали доносы со страха или по принуждению,
но другие, а их большинство, писали по соображениям карьеры или просто из
агрессивной зависти. Один из наиболее гнусных доносов, датировался мартом
1939 года, принадлежал старшему научному сотруднику ВИРа Г. Н. Шлыкову.
«Просто трудно представить, чтобы реставраторы капитализма пошли мимо такой
фигуры, как Вавилов, авторитетный в широких кругах агрономии, особенной
старой», – пишет он. Но самой страшной и, вероятно, решающей судьбе
Вавилова была жалоба Лысенко на него во время одного из приемов в Кремле.
По некоторым данным, это было в марте 1939 года. На этом приеме Лысенко дал
ясно понять, что Вавилов является помехой в его деятельности на пользу
социалистическому хозяйству. Ему удалось вызвать недовольство Сталина, а
присутствовавший при этом Берия сделал соответствующие «оргвыводы». Судьба
Вавилова была решена. Почему же его не арестовали тогда же? Есть все
основания полагать, что арест затянулся из-за предстоящего Международного
генетического конгресса.12
АРЕСТ:
Летом 1939 года в Эдинбурге должен был состояться VII Международный
генетический конгресс, президентом которого еще 1938 году был избран
Вавилов. Но Вавилову, несмотря на его обращение в Академию наук и в
правительство, было отказано в поездке. Президентом конгресса пришлось
избрать другого ученого – английского генетика, профессора Ф. Крю. На
открытие конгресса, обращаясь к его участникам, он сказал: «Вы пригласили
меня играть роль, которую так украсил бы Вавилов. Вы надеваете его мантию
на мои, не желающие этого плечи. И если я буду выглядеть неуклюже, то вы не
должны забывать: эта мантия сшита для более крупного человека». Что могло
быть большим свидетельством международного авторитета Вавилова, чем эти
слова? Неудивительно, что даже такой человек, как Берия, не решился
арестовать его в год проведения конгресса.
Вавилов уже чувствовал надвигающийся арест. Но человек он был
мужественный, держался бодро, говорил горячо о науке.
И вот 6-го августа 1940 года, во в
| |  скачать работу |
Академик Н.И. Вавилов |
