Биография и творчество Булгакова
тски"
настроенного автора пьесы.
Массированные атаки критики привели в 1929 г. к изъятию спектакля из
мхатовского репертуара (в 1932 г. он был возобновлен). И все же абсолютный
сценический успех, а также многократные посещения "Дней Турбиных" И.
Сталиным, проявившим странный и непонятный для театральных чиновников
интерес к "контрреволюционному" спектаклю, помогли ему выжить и пройти на
мхатовской сцене (с перерывом в несколько лет) почти тысячу раз при
неизменном аншлаге.
В мае 1926 г., во время обыска московской квартиры Булгакова у него
изъяли рукопись повести "Собачье сердце" и дневник. В дальнейшем его
произведения методично, год за годом вытеснялись из литературной периодики
и со сцены театров. "Турбины" были единственной пьесой Булгакова со столь
удачной, хотя и не простой сценической историей. Другие его пьесы, если
даже и пробивались на короткий срок на сцену (сатирическая комедия "Зойкина
квартира" поставлена в 1926 г. театром им. Евг. Вахтангова; сценический
памфлет "Багровый остров" поставлен в 1928 г. московским Камерным театром;
драма "Кабала святош (Мольер)" поставлена МХАТом в 1936 г.), впоследствии
запрещались. Не были доведены до премьеры, сатирическая комедия "Бег"
(1927)—последнее прикосновение писателя к теме белого движения и эмиграции;
"оборонная" пьеса "Адам и Ева" (1931); фантастическая комедия "Блаженство"
(1934) и отпочковавшаяся от нее гротескная пьеса "Иван Васильевич" (1935);
историко-биографическая пьеса "Батум" (1939). Драма "Александр Пушкин
(Последние дни)" (1939) появилась на сцене МХАТа лишь через три года после
смерти автора. Аналогичная участь ожидала и театральные инсценировки
Булгакова ("Полоумный Журден", 1932, "Война и мир", 1932, "Дон Кихот",
1938), за исключением "Мертвых душ", поставленных МХАТом в 1932 г. и
надолго сохранившихся в его репертуаре. Ни одна из пьес и инсценировок
Булгакова, включая и знаменитые "Дни Турбиных", не была опубликована при
его жизни. Вследствие этого его пьесы 1920—30-х гг. (те, что шли на сцене),
будучи несомненным театральным явлением, не были в то же время явлением
литературы. Лишь в 1962 г. издательство "Искусство" выпустило сборник пьес
Булгакова. На рубеже 1920—30-х гг. пьесы Булгакова были сняты с репертуара,
травля в печати не ослабевала, возможность публиковаться отсутствовала. В
этой ситуации писатель вынужден был обратиться к власти ("Письмо
правительству", 1930), прося либо предоставить ему работу и, следовательно,
средства к существованию, либо отпустить за границу. За упомянутым письмом
правительству последовал телефонный звонок Сталина Булгакову (1930 г.),
который несколько ослабил трагизм переживаний писателя. Он получил работу в
качестве режиссера МХАТа и тем самым решил проблему физического выживания.
В 1930-е гг. едва ли не главной в творчестве писателя становится тема
взаимоотношений художника и власти, реализованная им на материале разных
исторических эпох: мольеровской (пьеса "Мольер", биографическая повесть
"Жизнь господина де Мольера", 1933), пушкинской (пьеса "Последние дни"),
современной (роман "Мастер и Маргарита"). Дело осложнялось еще и тем, что
даже доброжелательно настроенные к Булгакову деятели культуры (например, К.
С. Станиславский) проявляли порой непонимание писателя, навязывая ему
неприемлемые для него художественные решения. Со всей остротой это
обнаружилось во время репетиционной подготовки "Мольера", из-за чего
Булгаков вынужден был в 1936 г. порвать с МХАТом и перейти на работу в
Большой театр СССР либреттистом.
Роман "Мастер и Маргарита" принес писателю мировую известность, но
стал достоянием широкого советского читателя с опозданием почти на три
десятилетия (первая публикация в сокращенном виде произошла в 1966).
Булгаков сознательно писал свой роман как итоговое произведение, вобравшее
в себя многие мотивы его предшествующего творчества, а также художественно-
философский опыт русской классической и мировой литературы.
Причины смерти Булгакова.
Его болезнь открылась осенью 1939 года во время поездки в Ленинград.
Диагноз был таков: остроразвивающаяся высокая гипертония, склероз почек.
Вернувшись в Москву, Булгаков слег уже до конца своих дней.
"Я пришел к нему в первый же день после их приезда,- вспоминает близкий
друг писателя, драматург Сергей Ермолинский. - Он был неожиданно спокоен.
Последовательно рассказал мне все, что с ним будет происходить в течение
полугода - как будет развиваться болезнь. Он называл недели, месяцы и даже
числа, определяя все этапы болезни. Я не верил ему, но дальше все шло как
по расписанию, им самим начертанному... Когда он меня звал, я заходил к
нему. Однажды, подняв на меня глаза, он заговорил, понизив голос и какими-
то несвойственными ему словами, словно стесняясь:
- Чего-то я хотел тебе сказать... Понимаешь... Как всякому смертному, мне
кажется, что смерти нет. Ее просто невозможно вообразить. А она есть.
Он задумался и потом сказал еще, что духовное общение с близким человеком
после его смерти отнюдь не проходит, напротив, оно может обостриться, и это
очень важно, чтобы так случилось... Жизнь обтекает его волнами, но уже не
касается его. Одна и та же мысль, днем и ночью, сна нет. Слова встают
зримо, можно, вскочив, записать их, но встать нельзя, и все, расплываясь,
забывается, исчезает. Так пролетают над яром прекрасные сатанинские ведьмы,
как долетают они в его романе. И реальная жизнь превращается в видение,
оторвавшись от повседневности, опровергая ее вымыслом, чтобы сокрушить
пошлую суету и зло.
Почти до самого последнего дня он беспокоился о своем романе, требовал,
чтобы ему прочли то ту, то другую страницу... Это были дни молчаливого и
ничем не снимаемого страдания. Слова медленно умирали в нем... Обычные дозы
снотворного перестали действовать...
Весь организм его был отравлен, каждый мускул при малейшем движении болел
нестерпимо. Он кричал, не в силах сдержать крик. Этот крик до сих пор у
меня в ушах. Мы осторожно переворачивали его. Как ни было ему больно от
наших прикосновений, он крепился и, даже тихонько застонав, говорил мне
едва слышно, одними губами:
- Ты хорошо это делаешь... Хорошо...
Он ослеп.
Он лежал голый, лишь с набедренной повязкой. Тело его было сухо. Он очень
похудел... С утра приходил Женя, старший сын Лены (сын Елены Сергеевны
Булгаковой от первого брака.- А. Д.). Булгаков трогал его лицо и улыбался.
Он делал это не только потому, что любил этого темноволосого, очень
красивого юношу, по-взрослому холодновато-сдержанного,- он делал это не
только для него, но и для Лены. Быть может, это было последним проявлением
его любви к ней - и благодарности.
10 марта в 4 часа дня он умер. Мне почему-то всегда кажется, что это было
на рассвете. На следующее утро,- а может быть, в тот же день, время
сместилось в моей памяти, но, кажется, на следующее утро - зазвонил
телефон. Подошел я. Говорили из Секретариата Сталина. Голос спросил:
- Правда ли, что умер товарищ Булгаков?
- Да, он умер.
Тот, кто говорил со мной, положил трубку".
К воспоминаниям Ермолинского следует добавить несколько записей из дневника
жены Булгакова Елены Сергеевны. Она свидетельствует, что в последний месяц
жизни он был углублен в свои мысли, смотрел на окружающих отчужденными
глазами. И все же, несмотря не физические страдания и болезненное душевное
состояние, он находил в себе мужество, чтобы, умирая, шутить "с той же
силой юмора, остроумия". Продолжал он и работу над романом "Мастер и
Маргарита".
Вот последние записи из дневника Е. С. Булгаковой:
25 января 1940 г.
...Продиктовал страничку (о Степе - Ялта).
28 января.
Работа над романом.
1 февраля.
Ужасно тяжелый день. "Ты можешь достать у Евгения* револьвер?"
8 февраля.
Сказал: "Всю жизнь презирал, то есть не презирал, а не понимал... Филемон и
Бавкида**... и вот теперь понимаю, это только и ценно в жизни".
5 февраля.
Мне: "Будь мужественной".
6 февраля.
Утром, в 11 часов. "В первый раз за все пять месяцев болезни я счастлив...
Лежу... покой, ты со мной... Вот это счастье... Сергей в соседней комнате".
12.40:
"Счастье - это лежать долго... в квартире... любимого человека... слышать
его голос... вот и все... остальное не нужно..."
7 февраля.
В 8 часов (Сергею) "Будь бесстрашным, это главное".
29 февраля.
Утром: "Ты для меня все, ты заменила весь земной шар. Видел во сне, что мы
с тобой были на земном шаре". Все время весь день необычайно ласков, нежен,
все время любовные слова - любовь моя... люблю тебя - ты никогда не поймешь
это.
1 марта.
Утром - встреча, обнял крепко, говорил так нежно, счастливо, как прежде до
болезни, когда расставались хоть ненадолго. Потом (после припадка):
умереть, умереть... (пауза)... но смерть все-таки страшна... впрочем, я
надеюсь, что (пауза)... сегодня последний, нет предпоследний день...
Без даты.
Сильно, протяжно, приподнято: "Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя!" -
Как заклинание. Буду любить тебя всю мою жизнь...- Моя!
8 марта.
"О, мое золото!" (В минуту страшных болей - с силой). Потом раздельно и с
трудом разжимая рот: го-луб-ка... ми-ла-я. Записала, когда заснул, что
запомнила. "Пойди ко мне, я поцелую тебя и перекрещу на всякий случай... Ты
была моей женой, самой лучшей, незаменимой, очаровательной... Когда я
слышал стук твоих каблучков... Ты была самой лучшей женщиной в мире.
Божество мое, мое счастье, моя радость. Я люблю тебя! И если мне суждено
будет еще жить, я буду любить тебя всю мою жизнь. Королевушка моя, моя
царица, звезда моя, сиявшая мне всег
| |  скачать работу |
Биография и творчество Булгакова |
