Боевая организация эсеров
о были люди различных складов, но они хорошо
дополняли друг друга. В.М.Чернов с самого начала стал главной литературно-
теоретической силой молодой партии. Функции главного организатора-практика
легли на плечи Г.А.Гершуни. До самого ареста в мае 1903г. он находился в
непрерывных разъездах по России, деля эту свою работу с Е.К.Брешковской.
«Как святой дух революции», Брешковская носилась по стране, повсюду
поднимая революционное настроение молодежи и вербуя прозелитов партии, а
Гершуни обычно ездил за нею следом и оформлял поднятое ею движение,
организационно закрепляя его за партией социалистов-революционеров. Менее
заметной для внешнего мира, но еще более значительной для судеб молодой
партии была роль М.Р.Гоца. В названной руководящей «тройке» он был старшим
по возрасту и еще более - по жизненному опыту. Сын московского миллионера,
в середине 80-х годов он вошел в революционный кружок, был арестован,
сослан в Сибирь, затем на каторжные работы, бежал... С самого начала
деятельности партии стал ее руководящим политиком и организатором.
В тесных отношениях с этой руководящей «тройкой» был Азеф, который с самого
начала выделился трезвым практицизмом суждений и умением предусматривать
все детали намечаемых предприятий. Это особенно сближало его с Гершуни. По
свидетельству Чернова, уже в этот период Гершуни был так близок с Азефом,
что вместе с ним проявлял и расшифровывал приходившие из России письма с
секретными сообщениями о делах организационного характера. Для Азефа эта
близость была особенно интересна, так как именно Гершуни был инициатором
постановки вопроса о применении террора. Разговоры на эту тему велись в
очень узком кругу: кроме указанных четырех человек в них едва ли кто-нибудь
был посвящен. В принципе возражений против террора не встретилось, но
открыто с пропагандой этого метода борьбы выступить было решено только
после того, как какая-нибудь инициативная группа совершит террористический
акт центрального значения. Партия, как было условлено, согласится признать
этот акт своим и даст указанной инициативной группе права боевой
организации. Гершуни заявлял, что он берет на себя эту задачу, и не
скрывал, что первый удар, для которого, по его словам, уже имелись
добровольцы, будет направлен против министра внутренних дел Сипягина.
Немедленно по приезде в Россию Гершуни сосредоточил свое внимание на
подготовке покушения против Сипягина. Добровольцем, который вызвался на это
дело, был молодой киевский студент Ст. Балмашев. По плану Балмашев, если
бы ему не удалось стрелять в Сипягина, должен был бы сделать попытку убить
обер-прокурора синода К.П.Побе-доносцева, одного из вдохновителей крайней
реакции в России.
Все приготовления велись в Финляндии, откуда 15 апреля 1902г. выехал
Балмашев, переодетый в форму адъютанта. В последнюю минуту покушение едва
не расстроилось: только в вагоне «офицер» заметил, что он забыл в гостинице
такую необходимую часть военного туалета, как сабля. Пришлось по дороге
купить новую. К министру он приехал немного ранее назначенного для приема
часа с таким расчетом, чтобы встретить его в вестибюле. Расчет был точен:
«адъютанта вел. кн. Сергея», как себя назвал Балмашев, впустили в приемную,
и когда появился министр, несколько удивленный, зачем к нему приехал
специальный посланец великого князя, Балмашев вручил ему в запечатанном
пакете приговор Боевой организации и двумя выстрелами убил его наповал.
Это было первое выступление Боевой организации. Балмашев за него заплатил
своей жизнью: военный суд приговорил его к смертной казни. 16 мая он был
повешен в Шлиссельбурге.
Убийство Сипягина произвело огромное впечатление в стране. Особенный подъем
испытывали, естественно, социалисты-революцио-неры, которые вводили теперь
террор в арсенал революционной борьбы, и в первую очередь Гершуни: «В
начале было дело, - говорил он. - Гордиев узел разрублен. Террор доказан.
Он начат. Все споры излишни». Он был прав: убийство Сипягина действительно
открывало новую главу в истории борьбы с русским абсолютизмом - главу о
борьбе террористической. Именно с этого момента ведет свое существование
Боевая организация партии социалистов-революционеров. В желающих «мстить»
недостатка не было: на смену каждому павшему подходили десятки, сотни новых
добровольцев.
В те предреволюционные годы деятельность Боевой организации была
сосредоточена на подготовке покушений на крупнейших сановников: министров,
членов царской семьи, поскольку это было чрезвычайно опасно и в тоже время
исключительно важно для неонародников. Боевая организация была тщательно
законспирирована, была автономна даже по отношению к руководящим органам
партии. Стать ее членом было весьма не просто и считалось большой честью.
Многие из них были революционными фанатиками. «К террору он пришел своим,
особенным, оригинальным путем и видел в нем не только наилучшую форму
политической борьбы, но и моральную, быть может, религиозную жертву», -
писал о Каляеве, убийце великого князя Сергея Александровича, его товарищ
по партии, один из лидеров Борис Савинков. Другой известный террорист Егор
Сазонов в ответ на вопрос, что он будет чувствовать после убийства, не
задумываясь ответил: «Гордость и радость... Только? Конечно, только».
В предреволюционные годы эсеры совершили серию крупных покушений: в 1901-
1902 гг. были убиты министр внутренних дел Сипягин, министр просвещения
Болепов, министр внутренних дел Плеве был застрелен в 1904г., великий князь
- в 1905. Это был существенный «вклад» эсеров в дело подготовки революции.
Требуя в 1905г. от царя издания Манифеста, эсеровский террор использовался
в качестве одного из веских аргументов: «Давайте Манифест, иначе эсеры
стрелять будут». Произвол царской бюрократии был так силен, что практически
все общественные и политические силы, в том числе и принципиальные
противники террора отнеслись к данной деятельности неонародников
сочувственно. Но гибель Плеве была встречена с большим ликованием.
После покушения на Плеве в августе 1904г. был принят устав Боевой
организации. В нем была сформулирована задача Боевой организации - борьба с
самодержавием путем террористических актов, определены ее структура и
особое положение в партии. Руководящим органом Боевой организации являлся
комитет, которому были подчинены все ее члены. В случае провала всех членов
комитета или даже организации в целом право кооптации нового состава
комитета переходило не к ЦК, а к ее заграничному представителю. Боевая
организация имела свою кассу, пользовалась полной технической и
организационной самостоятельностью и была автономной единицей, почти
независимой от партии.
Создание Боевой организации в условиях нараставшего революционного подъема
привело к усилению индивидуального террора. В осуществлении
террористических актов, кроме Боевой организации, участвовали боевые
дружины, созданные при ряде комитетов социалистов-революционеров
(Гомельском, Одесском, Уфимском, Московском, Нижегородском и др.). Всего,
по данным жандармерии, местными боевыми дружинами в течение 1905г. было
совершено более 30 покушений, за 1906 год - 74 покушения, в 1907 - 57.
Агитационное значение террористических актов, считали руководители Боевой
организации, заключается в том, что они приковывают к себе всеобщее
внимание, будоражат всех, будят самых сонных, самых индифферентных
обывателей, возбуждают всеобщие толки и разговоры, заставляют задуматься
над многими вещами, о которых раньше им ничего не приходило в голову -
словом, заставляют их политически мыслить хотя бы против их воли. Если
обличительный акт Сипягину в обычное время был бы прочитан тысячами людей,
то после террористического акта он будет прочитан десятками тысяч, а
стоустая молва распространит его влияние на сотни тысяч, на миллионы. И
если террористический акт поражает человека, от которого пострадали тысячи
людей, то он вернее, чем месяцы пропаганды, способен переменить взгляд этих
тысяч людей на революционеров и на смысл их деятельности. Для этих людей он
будет ярким, конкретным ответом самой жизни на вопрос - кто им друг и кто
им враг.
Как уже было отмечено, у истоков ПСР стояла плеяда исключительно
энергичных, самоотверженных людей. Виктор Михайлович Чернов - один из
основателей «Аграрно-социалистической лиги», последовательный сторонник
террористической тактики, автор программных статей по этому вопросу, в
работе «Террористический элемент в нашей программе» (июнь 1902г.) писал:
«Вопрос о роли террористического элемента в революционной программе
настолько серьезен и важен, что здесь не должно быть места никаким
недомолвкам и никакой неопределенности. Его нельзя обойти, его необходимо
решать... Террористические акты - средство слишком сильное, слишком
чреватое всякими последствиями, чтобы их употребление можно было с легким
сердцем всецело предоставить произволу отдельных лиц, подверженных
случайным влияниям и настроениям. Гирш Лекерт явился в тот самый момент,
когда необходим был акт возмездия. Но Гирш Лекерт мог и не явиться, что
было бы тогда? Если объявить террористические акты делом исключительно
иррегулярной, партизанской борьбы, то где ручательства, что они будут
приходить вовремя и что их не будет не вовремя? Где ручательства, что цель
будет выбрана удачно, что удар не обрушится на неподходящее лицо и не
минует насильника, обуздание которого составляет затаенную мечту самых
широких слоев населения?
Только партия... достаточно компетентна для решения подобных вопросов, и
только партия достаточна сильна, чтобы обеспечить не случайно приходящий со
стороны, а заранее подготовленный отпор врагу.
Террористические акты могут производить определенное положительное действие
только тогда, когда за ними чувствуется сила, когда в них звучит серьезная,
роковая угроза на будущее время...».
Парадокс за
| |  скачать работу |
Боевая организация эсеров |
