Борьба за власть в СССР
во. Следующий шаг
был вопросом партийной техники. Проявив благосклон-
ность к Шелепину, он столкнул его с Шелестом, а потвор-
ствуя соперничеству между Косыгиным и Подгорным,
изолировал Воронова.[73] Шелест был обвинен в национа-
лизме и переведен с Украины, где был первым секрета-
рем ЦК Компартии, в Москву.[74] Став одним из многих
заместителей Председателя Совета Министров и лишенный
опоры в Киеве, он вскоре был выставлен из Полит-
бюро.[75]
Г.И. Воронов же проиграл тогда, когда вместе с Ко-
сыгиным стал сомневаться в сельскохозяйственной про-
грамме Брежнева.[76] Поначалу он был высечен публично:
его не удостоен правительственной награды по случаю
шестидесятилетия, хотя, как члену Политбюро, ему пола-
галась Звезда Героя, а затем в Протоколе Политбюро (по
месту стояния на приемах и в расположении портретов
на торжествах) упал с пятого-шестого места на четыр-
надцатое.[77]
Возможно, Брежнев мог бы избавиться от Воронова
и раньше, уже в 70-м году. К тому времени распались свя-
зи, первоначально возникшие в Политбюро. Косыгин, те-
ряя влияние, терял и союзников (сперва от него отошел
Суслов, а затем оставил и Мазуров). Подгорный же, сми-
рившись с уходом из партаппарата, прижился в Президи-
уме Верховного Совета и больше не искал столкновений
с генсеком.[78] Но тогда он не изгнал Воронова из Политбю-
ро, не желая пошатнуть зыбкое равновесие сил при об-
суждении политики разрядки, против которой регулярно
выступал Шелест.[79]
Падение Воронова и Шелеста произошло на фоне воз-
вышения Г. В. Романова - еще один ловкий ход Бреж-
нева: впервые за десять лет-после ухода Козлова-
первый секретарь Ленинградского обкома партии стал пол-
ным членом Политбюро.
И чем больше усиливал свои позиции Брежнев, тем
больше падали престиж и влияние Косыгина. С конца
70-го и до середины 71-го года он едва ли не полностью
отстранился от дел в Совете Министров (там всеми де-
лами управлял Мазурок),[80] проводя часть времени в боль-
нице, а часть - на даче. Косыгин был главным препоном
для установления единовластия Брежнева, но не единст-
венным. Оставался еще Полянский, затаивший обиду на
Леонида Ильича за то, что тот, пообещав, не сделал его
премьером. На него Брежнев быстро нашел укорот -
обвинил в развале сельского хозяйства и на XXV партий-
ном съезде (1976 г.) выдворил из Политбюро.[81]
Наконец, Брежнев смог без лишней суеты присту-
пить к созданию собственного величия. Угодников, гото-
вых преклоняться и прислуживать ему, было более чем
достаточно, но для создания культа ему необходим был
жрец - он оказался под рукой: Черненко.
Удручающее положение, в котором оказалась страна,
вполне ассоциировалось с обликом дряхлевшего руково-
дителя Коммунистической партии и Советского государ-
ства. Л. И. Брежнев был утомлен, раздражен болезнями
и напуган неожиданно надвинувшейся старостью и не-
мощью. Все это находилось в кричащем противоречии с
неимоверным славословием в адрес генсека. Вышло шесть
томов сборников его выступлений и статей, ему присудили
Ленинскую премию за укрепление мира, издали пластинки
с его речами, напечатали марки, запечатлевшие его визит
на Кубу, тысячи его фотографий заполнили кабинеты,
улицы и прилавки книжных магазинов.[82] Вновь было вве-
дено в оборот дискредитированное Сталиным опреде-
ление - вождь. «Ты наш вождь» - оттарабанил А. Л. Ки-
риленко при вручении ему Леонидом Ильичам звезды
Героя. Затем «вождь» прозвучало в устах Д. А. Кунаева,
А. Алиева, Э. А. Шеварднадзе, В. В. Щербицкого. На-
чалось стремительное возвышение К. У. Черненко. В мар-
те 1976 г.[83] вне всякой связи с юбилеем ему, заведующему
общим отделом ЦК, с помпой вручили звезду Героя Соц-
труда. Изумленные обыватели на лекциях спрашивали:
«За какие заслуги наградили товарища Черненко?» Свы-
ше рекомендовалось отвечать: «За организацию XXV съез-
да КПСС». Через несколько дней после награждения
У. Черненко стал, наконец, секретарем ЦК КПСС.
К тому времени позиции соперников Л. И. Брежнева
в высшем эшелоне значительно ослабли. В ходе подготов-
ки к принятию Конституции в мае 1977 г. из состава
Политбюро был устранен Н. В. Подгорный, и Брежнев за-
имел новый пышный титул - Председатель Президиума
Верховного Совета СССР.[84] Он перестал нуждаться в под-
держке Суслова, ибо стал хозяином положения настоль-
ко, что мог без особого труда, опираясь на свою команду,
устранить любого конкурента. В декабре 1978 г. из По-
литбюро был выставлен К. Т. Мазуров (о нем заблаговре-
менно была пущена молва; болен смертельной болезнью,
но он продюжил еще дюжину лет)[85] - последний союзник
Н. Косыгина. Черненко из кандидатов был переведен в
члены Политбюро, а кандидатом стал Н. А. Тихонов.
В Секретариате ЦК вместо Ф. Д. Кулакова (в 1960-гг. был первым секретарем
на Ставрополье)[86] обосновался совершенно неизвестный в
столице ставрополец С. Горбачев. Весьма символично то, что в эти годы
наступил не только пик власти немощного Брежнева, но
и пик эволюции системы.
В это же время в высшем эшелоне советского ру-
ководства начинает складываться новое соотношение сил.
Поскольку лидер часто бывал болен, то реальная власть
в центральном партийном аппарате все больше переходила
к К. У. Черненко, хотя Суслов и продолжал здесь с ним
конкурировать. Резко выросло влияние члена Политбюро,
руководителя КГБ Ю. В. Андропова. К этой тройке при-
мыкали Д. Ф. Устинов - министр обороны и А. А. Громы-
ко - министр иностранных дел. Именно в их руках сос-
редоточилась вся полнота власти.
Именно в это время произошло окончательное сближение
В. Андропова с избегавшим острых углов и конфлик-
тов М. С. Горбачевым.[87]
Летом 1982 г. на политическом Олимпе стали просмат-
риваться некоторые подвижки. Председатель КГБ
В. Андропов был избран на пост секретаря ЦК КПСС
вместо ушедшего из жизни М. А. Суслова. Усиленно мус-
сировались слухи о неблагополучии в брежневском окру-
жении. Поговаривали, что, не вытерпев надругательства
над честью и законом со стороны брежневских родствен-
ников, покончил жизнь самоубийством С. М. Цвигун[88] (об-
стоятельства гибели его до сих пор не выяснены, и, вполне
возможно, он стал жертвой борьбы за власть между раз-
личными группировками).
В высшем эшелоне политического руководства страны
складывалось новое соотношение сил. Пробным камнем
стала борьба за отстранение от власти брежневского лю-
бимца, всесильного краснодарского «деятеля» С. Ф. Ме-
дунова - первого секретаря крайкома КПСС. После труд-
ного разговора с Леонидом Ильичам, как свидетельствуют
устные предания, Андропову и Горбачеву удалось пере-
местить Медунова в кресло зам. министра второстепен-
ного ведомства - Минплодоовощхоз СССР (по тем вре-
менам весьма суровое наказание).[89] В Краснодарский край
с подачи Андропова был направлен В. И. Воротников, ко-
торый был спешно отозван с поста посла в Республике
Куба. Новый первый секретарь крайкома попал в самую
гущу событий: на Кубани развертывались сочинское, ге-
ленджикское и другие дела. В едином мафиозном клубке
были здесь повязаны партийные, советские и хозяйст-
венные руководители. Причем коррупцией был «охвачен»
не только верхний, но и средний эшелон администрации.
Новый первый секретарь крайкома КПСС, опираясь на
поддержку своих патронов из ЦК, повел наступление на
коррумпантов. Только за 1984-1986 гг. в крае были ис-
ключены из КПСС более пяти тысяч человек, причем пол-
торы тысячи из них были преданы суду.[90]
8. Номенклатурный бакшиш
Почему же забыв о совести, честности, порядочности карабкались по
лестнице власти эти далеко не самые глупые и бесталанные люди.
Ларчик открывался просто. Помимо официальных, ”легальных”
привилегий (зарплаты, в несколько раз превышающей зарплату
среднестатического труженика, машины, дачи, санаториев, поездок зарубеж)
принадлежность к номенклатуре, особенно её верхней части, давала ряд
привилегий, не указанных в официальных реестрах.
Казалось бы, номенклатурщик получает более чем
достаточно. Но ему и этого мало. Помимо официально
выплачиваемых классом номенклатуры дивидендов с полу-
ченной прибавочной стоимости, номенклатурщик норовит
урвать себе еще дополнительные проценты с капитала
своей власти. Эти проценты взимаются в форме взяток.
Взяточничество - не монополия какой-либо одной
страны или социальной системы. Но есть у взяточничества
определенная питательная среда: господство бюрократии.
Чем больше бесконтрольная власть бюрократии, тем боль-
ше возможности у бюрократических хапуг требовать
взятки. Недаром именно в средневековых восточных
деспотиях с их разветвленным чиновничьим аппаратом
и полным отсутствием свободной информации бакшиш
постепенно пропитал все поры общества. Вместе со мно-
гими другими эта традиция восточных деспотий была
перенесена на покоренную татарами Русь и прочно там
укоренилась. Важно понять: приход к власти класса
номенклатуры не ослабил, а наоборот - усилил традицию
бакшиша, ибо именно при реальном социализме господст-
во и бесконтрольность политической бюрократии дости-
гают своего апогея.
Брать взятки номенклатурщикам, конечно, официально
по разрешается, за взятки даже наказывают. Но наказы-
вают редко и мягко, а взятки берут номенклатурщики
часто и помногу. В классе номенклатуры существует
негласная терпимость в отношении взяток. Она особенно
очевидна в тех республиках Советского Союза, где истори-
чески традиция бакшиша укоренилась наиболее прочно:
в Закавказье и в Средней Азии.
Вот некоторые данные по Азербайджану. Данные
достоверны: они взяты из закрытых материалов ЦК КП
Азербайджана. Их опубликовал выехавший в Израиль
Илья Григорьевич Земцев, работавший в секторе инфор-
мации при азербайджанском ЦК.[91] Приведем ряд цифр,
показывающих положение в Азе
| |  скачать работу |
Борьба за власть в СССР |
