Диалог Платона ПИР
ательность в
теории такова: от одного прекрасного тела ко всем телам, отсюда - к
прекрасным душам, от душ - к наукам и от отдельных наук - к пределу всех
наук, к идее прекрасного, которое уже не подвержено никаким изменениям, но
существует вечно и неизменно. Созерцательно-вещественный онтологизм
заставляет Платона и здесь учить о пределе всех наук как о вечной и
неподвижной идее красоты. Этим самым Платон снова соскальзывает с чисто
логического пути на путь мифологии, и его предельная идея красоты,
доказанная им с полной логической безупречностью, вдруг предстает уже в
новом, не совсем логическом свете. Появляется учение о вечном и идеальном
царстве красоты, с которым согласится не всякий логик и которое не может
обойтись без пусть недоказанной, но зато для Платона аксиоматической
мифологии красоты, возникающей на почве безудержного созерцательно-
субстанционального онтологизма. Так, приходится отделять у Платона
логически безупречные доказательства от нелогической мифологии, хотя в этом
учении Платона о вечной идее красоты вовсе нет такого разделения логики и
мифологии. Да и на самом деле здесь, конечно, не просто мифология. Это
такая мифология, которая не является наивной и дорефлективной, но которая
уже конструирована логически, диалектически, трансцендентально. В
дальнейшем у Канта трансцендентализм ставил своей целью формулировать
условия возможности мыслить те или иные предметы. У Платона так и
получается: чтобы мыслить тело, надо уже иметь понятие тела, чтобы мыслить
понятие тела, надо уже иметь понятие души, и чтобы мыслить идею души,
необходимо мыслить идею самое по себе. Это и есть самый настоящий
ТРАНСЦЕНДЕНТАЛИЗМ, и даже скорее диалектический, причем идеи объективны. У
Платона мыслится некоторая априорная идеальная природа, делающая у него
впервые возможный и апостериорную чувственную природу. Это доказывает
верность такого утверждения, что платонизм - это объективный идеализм.
Однако седьмая речь в "Пире", а именно речь Алкивиада, не позволяет
сводить учение Платона к абстрактно понятийному объективному идеализму.
Философская концепция Алкивиада заключается в том, что кроме обычного
совпадения внутреннего и внешнего, субъективного и объективного, идеального
и реального, жизнь заставляет признать еще и их необычайно разнообразную и
жизненно красочную противоречивость. Сократ, казалось бы, есть идеальный
мудрец, который только и знает, что конструирует разного рода логические
категории объективного идеализма. Алкивиад сравнивает Сократа с силенами и
сатиром Марсием. Сократ пользуется для завораживания слушателей не флейтой,
а речами, заставляя жить людей по-новому и стыдиться своих неблаговидных
поступков. Сократ необыкновенно вынослив физически, мужественен и храбр -
об этом говорит его героическое поведение на войне. Сократ также обладает
ни с чем не сравнимой индивидуальностью. В значительной мере Сократ таковым
и является как исторически, так и в изображении Алкивиада. И тем не менее
вся эта сократо-платоновская трансцедентальная диалектика и мифология дана
в форме чрезвычайно глубокой и острой общежизненной иронии, прекрасно
доказывающей нам, что Платон не просто объективный идеалист, но и очень
страстная, противоречивая, вечно ищущая натура. Объективный идеализм, как
он дан в "Пире", кроме трансцедентально-диалектического учения об идеях
пронизан от начала до конца мучительно сладостным ощущением жизни, в
которой идеальное и материальное безнадежно спутано и перемешано - иной раз
даже до полной неразличимости. Это подтверждается еще и тем, как бы
случайно брошенным замечанием Сократа о том, что истинный создатель
трагедии должен быть создателем также истинной комедии, что представляет
собой не просто случайный афоризм Платона, но является подлинным итогом
всей философии идей в "Пире".
С логической точки зрения наиболее оригинален текст об иерархии Эрота,
который кончается вечной идеей красоты. Отвлекаясь от платоновской поэзии,
мифологии, риторики и драматургии, мы обнаруживаем то, чего не имели в
предыдущих диалогах или имели в зачаточной форме. Именно идея вещи
представлена здесь как ПРЕДЕЛ СТАНОВЛЕНИЯ ВЕЩИ. А понятие предела доказано
уже в современной математике и физике. Следовательно, в этом и заключается
одно из огромных достижений Платона, которое не умрет никогда, в какие бы
мифолого-поэтические, символические и риторико-драматургиеские одеяния оно
ни было фактически облечено в конкретном тексте платоновских диалогов.
Центральной для "Пира" является проблема СРЕДИНЫ. Именно, "правильное
мнение" есть нечто среднее между знанием и чувственностью. В "Пире" о нем
есть не только упоминание, но проблема Эроса толкуется тут прямо как та же
самая проблема правильного мнения. Следовательно, в концепции Эроса ново
то, что "знание" и "докса" принимаются тут гораздо богаче и полнее, т.к.
здесь не просто "знание" и "докса", но то, что можно назвать "чувством",
"эмоцией" и т.д. В "Пире", хотя и в не слишком явной форме, стоит проблема
связи знания и чувственности, терминологически закрепленная как проблема
средины. Новизна же "Пира" в этом отношении заключается в том, что обе
названные сферы даны как одна, единая и неделимая сфера, в которой уже
нельзя различить ни того, ни другого. Знание настолько близко объединяется
с чувственностью, что получается их полное тождество. От Пороса и Пении
рождается Эрот, который уже не есть ни Пения, ни Порос, но то, в чем оба
они отождествлялись. Всевозможные противоположности объединились тут в одну
цельную жизнь, в одно совокупное порождение, в одно становящееся тождество.
Именно здесь трансцендентальный метод впервые достигает своей зрелости; и
смысл, который он призван объединить с действительностью, только тут
впервые становится ДИНАМИЧЕСКИМ СМЫСЛОМ, творческой динамикой, активной
суммой бесконечно малых приращений. Становящийся Эрот, динамический синтез,
вечная потентность и принципность, вечная порождаемость и умное стремление
- вот итог платонизма на этой ступени.
Проблема объединения знания с чувственностью, равно как и идеи с бытием,
есть в существе своем проблема СИМВОЛА. Трансцедентальная философия дает
становящуюся генетически смысловую трактовку символа. В "Пире", как и в
"Теэтете" и "Меноне", прекрасно видна трансцедентальная эволюция
символизма. Отныне платонизм есть для нас принципиальный и окончательный
символизм с разной философской природой символа и на данной ступени
философского развития Платона мы находим СИМВОЛ как трансцендентальный
принцип. Таково философское со держание платоновского "Пира".
Примечания:
1.Тема любви мужчины к прекрасному юноше, которой так насыщен диалог
"Пир", не должна казаться столь необычной, если подойти к ней исторически.
Многие тысячелетия матриархата обусловили своеобразную реакцию
мифологических представлений греков и в их социальном бытии. Хорошо
известен миф о рождении Афины из головы Зевса или трилогия Эсхила
"Орестея", в которой боги Аполлон и Афина доказывают превосходство мужчины,
героя и вождя рода. Известно и то, что женщина была бесправна в греческом
классическом обществе. В то же время вся античность отличалась от новой
Европы еще недостаточно развитым сознанием неповторимости личности,
задавленной родовыми, а затем и полисными авторитетами или на Востоке -
неограниченной властью деспота. В Персии однополая любовь была особенно
распространена, и именно оттуда этот обычай перешел в Грецию. Отсюда
представления о высшей красоте, воплощенной в мужском теле, так как мужчина
- полноправный член общества, он мыслитель, издает законы, он воюет, решает
судьбы полиса, и любовь к телу юноши, олицетворяющему идеальную красоту и
силу общества, прекрасна.
2.Для лучшего понимания логики диалога хотелось бы привести план его по
речам с указанием тем и ораторов:
а) древнейшее происхождение Эрота (Федр);
б) два Эрота (Павсаний);
в) Эрот разлит по всей природе (Эриксимах);
г) Эрот как стремление человека к изначальной целостности (Аристофан);
д) совершенство Эрота (Агафон);
е) цель Эрота - овладение благом (Сократ);
ж) несогласие с Сократом (Алкивиад).
| |  скачать работу |
Диалог Платона ПИР |
