Этническая общность и национализм
а с ортодоксальной позицией в российском обществознании
можно привести замечание российского культуролога Л.Г. Понина:
«национальное живо и жизненно, представляет собой синтез идеи и жизни,
причем синтез с элементом "отрешенности", что придает национальному
существованию высокую напряженность и огромный энергетический потенциал». В
подтверждение этой позиции автор приводит понятие нации как "конечной
общности на основе судьбы" (terminal community of fate), данное когда-то
ранним Клиффордом Гирцем и под которым он сегодня бы не подписался.
Если не считать море околонаучных писаний, то среди ученых разных
поколений нацией, национализмом, национальным называют часто разные
субстанции или же исследование заменяется просвещенной публицистикой. Яркий
пример – работы Н.А. Бердяева о национализме, из которых трудно понять о
чем идет речь: о государствах, о политических или об этнокультурных
общностях, не говоря об упрощенном понимании даже тех стран, в которых
проживал автор. Приведем в качестве иллюстрации некоторые из высказываний:
"Нация есть динамическая субстанция, а не преходящая историческая функция,
она корнями своими врастает в таинственную глубину жизни... Все попытки
рационального определения национальности ведут к неудачам. Природа
национальности неопределима ни по каким рационально-уловимым признакам,
определяющим национальность. Ни раса, ни территория, ни язык, ни религия не
являются признаками, определяющими национальность, хотя все они играют ту
или иную роль в ее определении. Национальность -сложное историческое
образование, она формируется в результате кровного смешения рас и племен,
многих перераспределений земель, с которыми она связывает свою судьбу, и
духовно-культурного процесса, созидающего ее неповторимый духовный лик...
Тайна национальности хранится за всей зыбкостью исторических стихий, за
всеми переменами судьбы, за всеми движениями, разрушающими прошлое и
создающими небывшее. Душа Франции средневековья и Франции XX в. – одна и та
же национальная душа, хотя в истории изменилось все до неузнаваемости".
Для сторонников исторического подхода (методологически это смесь
веберианского позитивизма и марксистского исторического детерминизма) нация
предстает мощной социальной и исторической реальностью (не только
современное поколение, но и "сумма всех поколений"). В представлении
авторов многочисленных дефиниций нация обладает объективными
характеристиками: территория, язык, общность хозяйства, психологический
склад и другие. Однако ни одна из подобных дефиниций не является работающей
по причине сплошных исключений из правила, но, тем не менее, с огромной
настойчивостью отстаивается армией бывших специалистов по марксистско-
ленинской теории нации и национального вопроса. Вот одно из схожих
определений: "нация — высшая форма этнической общности людей, возникшая
исторически в эпоху формирования буржуазных отношений и ликвидации на этой
основе феодальной раздробленности этнической территории и объединения
людей, говорящих на одном языке, имеющих общую культуру, традиции,
психологию и самосознание. Нация – объективно существующая и эмпирически
фиксируемая реальность". Таким образом, у нации, как у коллективного тела и
исторического субъекта, есть также собственные сознание ("национальное
сознание") и коллективная воля. Например, для немецкого историка Андреаса
Каппелера и для многих других историков "многонациональной России"
"национальное самосознание и национальные движения являются продуктом
длительного развития, и их легитимность вытекает из истории"".
Подход в определении Бенедиктом Андерсоном наций как "воображаемых
общностей" интересен по двум причинам: а) он отходит от историко-
детерминистской и примордиалистской интерпретации феномена этничности и
понятия нация; б) он слабо применялся для анализа советской / российской
действительности, которая на самом деле содержит блестящий материал для его
иллюстрации.
В данном подходе понятие нация видится как социальный конструкт и как
воображаемый коллектив, члены которого лично не знают друг друга и не
взаимодействуют, но, тем не менее, рассматривают себя как единую общность с
общими характером, надеждами и судьбой. Рождается эта общность в результате
"печатного капитализма", т.е. с распространением массовой печати и книжного
дела, через которые транслируется идея нации, и эта воображаемая общность
становится реальностью по мере того, как массы обретают веру в эту идею и в
то, что ее составляет. Так появляются французы, мексиканцы, австралийцы,
индонезийцы и другие нации. Национализм в этом случае есть своего рода
механизм реконцептуализации политической общности, которая до этого могла
категоризоваться как империя, колониальная администрация или племенное
образование. Причем возникает этот феномен, по мнению Б. Андерсона, в
латино-американских колониальных губернаторствах и затем или одновременно
распространяется в Европе и только после этого в остальном мире.
Использование конструктивистского подхода был использован при анализе
феномена этничности в советском / постсоветском контексте, что позволило
сменить фокус и язык одной из фундаментальных категорий отечественной
этнологии, известной как "этнические процессы", на явление, которое было
обозначено как «этническая процессуальность». Именно через эту
исследовательскую призму обнаруживается яркая картина советской этнической
инженерии, в том числе и конструирование "социалистических наций" на основе
существовавших культурного, религиозного и локального многообразия, через
институализацию (огосударствление) этничности и ее спонсорство или
репрессии (оба метода ужесточали этнические границы). При этом можно
сделать следующие выводы. Во-первых, с формированием этнической политики в
бывшем Советском Союзе этнографический примордиализм перестал быть просто
маргинальным, эмпирическим подходом и обнаружил свой потенциал активного
использования в утверждении новых идентичностей и в националистическом
дискурсе. В постсоветском контексте "нищета примердиализма" оказалась
соединенной с мощью примордиализма. Во-вторых, хотя концепция
этнонациональной общности представляет собой воображаемую конструкцию, это
не мешает ей становиться жесткой реальностью и основой для коллективного
действия. Особенно в современной России, где люди через этничность обретают
утраченные чувства личной и коллективной самоценности, а лидеры часто
добиваются социального контроля и политической мобилизации через обращение
к этническим чувствам и коалициям. Таким образом этническая конструкция
обретает прямую проекцию в сферу отправления власти.
Вера постсоветского населения в социальный конструкт одномерной и
взаимоисключающей этнической идентичности как некоего базового архетипа
человеческого бытия столь велика, а ее политическая нагрузка столь значима,
что новое Российское государство до сих пор не смогло установить свои
правовые отношения с гражданами через систему общегражданских паспортов.
Идеологи и политики этнонационализма (от русских ультра до республиканских
национал-радикалов) вместе с большинством гуманитарной интеллигенции
выступили против нового образца российского паспорта без указания
этнической принадлежности ("национальности"). Современный этнонационализм
увидел в этом угрозу "отмены наций" со стороны государства, хотя сама
процедура записи национальности не только дискриминационна, но даже
технически неосуществима в условиях свободного выбора.
Заключение
Любая культура есть не механическая сумма разных этнических,
политических, религиозных и других культур, а единое взаимосвязанное целое,
скрепленное общей славной и трагической историей, миграцией, межэтническими
браками, традициями, многими идеалами, экономикой, обороной и тысячами
других нитей. Между культурными группами имеется много сходного, что
помогает им дружить, работать, служить на благо человечеству. Но вместе с
тем необходимо учитывать и говорить о проблемах, об отсутствии
взаимопонимания, толерантности, вызываемых несхожестью людей, а это порой
приводит к искаженному восприятию, расистским оценочным суждениям,
национализму, этнической замкнутости, оскорблениям, навешиванию кличек и
ярлыков и даже к силовым конфликтам.
Наука обязана разобраться в основных понятиях вечной проблемы, какими
являются (понятия) «этнос» и «нация».
Этническая общность имеет три характерных свойства:
1. Атрибутивность. Этничность обнаруживает себя как атрибут личности
она может быть выраженной более или менее сильно, но есть у каждого.
2. Устойчивость. Этническое слишком глубоко укоренено в человеке и
потому весьма устойчиво, существуя в известной степени независимо от
внеэтнических социальных условий.
3. Интенсивность. Этничность может быть объяснена в категориях
иррациональности.
А нация определена как высшая форма этнической общности людей,
возникшая исторически в эпоху формирования буржуазных отношений и
ликвидации на этой основе феодальной раздробленности этнической территории
и объединения людей, говорящих на одн
| |  скачать работу |
Этническая общность и национализм |
