Главная    Почта    Новости    Каталог    Одноклассники    Погода    Работа    Игры     Рефераты     Карты
  
по Казнету new!
по каталогу
в рефератах

Федор Иванович Карпов - политический и общественный мыслитель начала XVI века

 Историческая   цепь    законодательств    и
        преступлений  («от  пръваго  зла   Каинова   дажъ   до   последняго
        злачеловеци в сем смертном мире  всегда  будуть  злии  меж  добрыхъ
        смешны») обосновывают необходимость закона: «Закономъ быти нужа бъ,
        да техъ  страхом  человеческая  дерзость  запретится».  Для  народа
        необходимы начальники, которые  восстановят  справедливость.  Идеал
        такого начальника – библейский «гуслей  игрец  Давид»,  который  из
        разнообразных струн извлекает единый  аккорд,  согласие,  гармонию.
        Так же и «начальникъ всякого самодръжства  блудящихъ  и  врежающихъ
        грешникъ понудити имать на согласие благых грозою закона и  правды,
        а  добрыхъ  подвластныхъ  беречи  своимъ  жалованием  и   уроженною
        милостью  и  раздражати  къ   добродетелемъ…,   злых   же   казньми
        полутшати…, ненасыщаемыхъ же и злых… отнюдь истребити».
   2)  Мы  установили,  что  Карпов  был  сторонником  монархии.  Какими  же
      качествами  должен  был  обладать  этот  монарх,  помимо  честности  и
      организационных способностей?
     a) Он должен пресекать, не игнорировать насилие над тем же терпением и
        творить справедливый, равный для  всех  суд,  потому  что  это  его
        религиозная обязанность и если «  не  сотворит  ниже  прилеженъ  въ
        попечении своихъ  подвластных  будеть,  но  неповинных  от  силныхъ
        погнестися попустит, тогда  грехи  и  насильства  погнетающих  своа
        творитъ и за тая ответъ въздати велиему Судыи…».
     b)  При  том  закон  нужен  ещё  и  для  того,  чтобы   правитель   не
        злоупотреблял своим положением: «Того ради даны законы, да  не  кто
        силне вся възможетъ».[64]
   3) Необходимо отметить, что Карпов не отрицает терпение полностью: «Всемъ
      бо  христовернымъ  имеемо  есть  терпение  такоже  под   заповедию   и
      евангельскимъ советомъ – овемъ боле, овемъ менши по разчинию  лицъ,  и
      дела, и времени». Это личное дело каждого человека, христианский  опыт
      нравственного совершенствования[65], подвига, поэтому «ин есть судъ въ
      духовныхъ лицехъ, а инъ въ мирьском начальстве».  Терпение  не  должно
      быть всеобщим гражданским законом. Это удел  праведников,  который  не
      должен давать  повод  для  проповеди  мазохизма.  «Иже  убо  возжелает
      въистину терпелив быти, треба  есть  ему  мысль  горделивую  оставити,
      Христу последовати и от мира сего плыти ко  пристанищу  пустынному;  а
      иже в въ буряхъ и волненияхъ  сего  мира  съблюсти  возможеть,  далече
      блаженнее будеть».
   4)  Терпение  Карпов  понимает  ещё  в  одном   аспекте:   как   милость,
      снисходительность к преступникам.  «Если  «правда»  у  Карпова  –  это
      справедливое управление государством, то закон –  нормы  человеческого
      общежития, понимаемые сквозь призму христианства»[66].  Милость  же  –
      это неотъемлемая часть  государственного  управления.  Она  сглаживает
      строгость закона и правды, делает их приложимыми к каждому конкретному
      случаю.  Фёдор Карпов даёт очень мудрую формулировку: «Милость бо безъ
      справды малодушьство есть, а правда безъ  милости  мучительство  есть…
      милость правдою подстрекаема, а правда милостью  укрощаема  сохраняють
      царя царство въ многоденьстве». За  милость  подвластные  любят  своих
      правителей: «ради милости бо предстатель и князь от подвластных  велми
      любится».
III) Так  заканчивается  основная  часть,  в  которой  Карпов  излагал  свою
   концепцию.  В  заключительной  части   он   снова   начинает   диалог   с
   Митрополитом. Намекая, что начинает новую  тему  («сиа  предрекши,  некая
   тебе новая составлю»), он, в то же время, продолжает уже о практике своей
   теории.
   1) Боярин характеризует современное ему время так: «По апостолу «яко дние
      злие  суть»  мню,  конци  векъ  достигоша».  В.Ф.  Ржига  обнаружил  в
      послании, в этой части Послания  буквальный  перевод  двух  стихов  из
      «Метаморфоз»  Овидия,  которыми  Карпов  старается  подтвердить   свои
      слова:[67]
              Златыа веки суть въистинну ныне: много златомъ
              Приходит санъ, златомъ съветуется любовь.
              Въ цене цена ныне есть, деть кенсон саны,
              Кенсон[68] дружбы, убогий везде лежитъ празденъ.[69]

              Ныне живут от похищениа; несть гостиникъ от гостя
                                                                безъ боязни.
              Несть тесть от зятя; и братская убо любовь редка есть.

      Д. Фрейданк указал в том же послании  ещё  на  две  цитаты  из  Овидия
(«Искусство любви», «Фасты»).[70]
      Карпов восклицает, что «такъже и Петръ, апостольский началникъ,  днесь
аще съ теологиею и разныхъ силъ с чюдесы приидеть, аще ничего не  принесетъ,
дверемъ  затвореннымъ,  извержется  вонъ».  Это  фрагмент  безусловно  также
является реминисценцией из Овидия («Искусство любви»), только  Гомер  Овидия
заменён на апостола Петра.
      «Никоторый порокъ не скуденъ и грехъ похотный, от него же  дело  опщее
человеческое падаеть[71].  Много  ныне  в  мире  в  наши  времяна  льстей  и
лукавьствы…», - далее  идёт  перечисление  пороков[72].  Сразу  бросается  в
глаза, что Карпова больше  тревожит  нравственное  растление  народа.  Своей
тирадой Карпов хочет продемонстрировать  митрополиту,  к  каким  результатам
приводит человечество, в  том  числе  и  в  моральном  отношении,  отказ  от
следования  его  истинной  государственной  модели,   что  ясно   показывает
заключительная реплика: «От сихъ бо цело  уразумелъ  еси,  коль  вредными  и
неугодными стезями хромыми ногами, слепыма очима она  земная  власть  и  все
естество человечьское ходить ныне».
   2) В заключительном абзаце Карпов прощается с митрополитом и уже искренно
      желает  ему  обрести  путь  к  христианскому   спасению   и   Царствие
      небесное[73], аллегорическое описание которого он даёт. Этот путь  для
      Карпова – в истинном служении Отечеству.



                              Всякий человек, обладающий властью склонен
                              злоупотреблять ею.
                                                         Шарль Луи Монтескье

                              Плохие законы – худший вид тирании.
                                                                 Эдмунд Бёрк

                              Справедливость – это истина в действии.
                              Справедливость без силы и сила без
                              справедливости – обе ужасны.
                                                                 Жозеф Жубер

                    Приложение. Карпов и Аристотель. [74]

      Для  составления   более   полной   картины   мировоззрения   русского
публициста, необходимо привлечь сочинение А.И. Клибанова, которое, по  моему
мнению, представляет собой  наизамечательнейшее  рассуждение  на  эту  тему,
хотя по некоторым пунктам принять его довольно трудно.
      Главная мысль А.И. Клибанова в том, что если карьера боярина  не  была
стабильной  и  он  писал  митрополиту  Даниилу,   отдавая   себе   отчёт   в
политической «неблагонамеренности» своих идей, то следует искать подтекст  в
Послании.
      Интересна также гипотеза о том,  что  Карпов  поёт  дифирамб  Даниилу,
воспевает его достоинства, уповая на лояльность митрополита: как на то,  что
митрополит не станет распускать слухов по поводу мыслей,  высказываемых  ему
в послании, так и на то, что не будет доверять слухам,  враждебным  Карпову.
Но Даниил не разделял мыслей боярина, почему же тот доверился митрополиту  в
своей полемике? Об это уже говорилось выше – они могли  одновременно  впасть
в немилость.
      Подтекст «епистолии» связан с Аристотелевской «Политикой», а не только
с «Этикой к Никомаху», о которой пишет  Карпов.  А.И.  Клибанов  утверждает,
что  слишком  много  совпадений  между  учением  Аристотеля   об   идеальном
государстве и произведением Карпова. Вот они:
Первый – довольно мутный  довод  о  том,  что  библейского  «игреца  Давида»
возможно  отождествить  с  упоминанием  в  книге  Аристотеля   необходимости
«музыкального обучения и воспитания граждан».
Карпов разрабатывает утопию Аристотеля,  причём  в  некоторых  местах  почти
дословно его перелагая: «…законодатели должны  привлекать  к  добродетели  и
побуждать граждан к прекрасному (У Карпова: «…раздражати къ добродетелемъ  и
добрымъ деломъ»), в предположении,  что  те  послушаются  нравственности  (У
Карпова: «на согласие благыхъ»), а на непослушных и недаровитых  от  природы
должно налагать наказания (У Карпова: «…злых же казньми полутшати»)»[75].
Далее у Аристотеля: «совершенно же  неизлечимых  (У  Карпова:  «…иже  лечьбы
полутшениа приняти не хотятъ») должно удалять их из пределов  городов  («…не
исцельных же весьма от среды благых возьмут»).
Карпов  знал  не  одну  десятую  книгу   «Никомаховой   этики»   Аристотеля.
Рассмотрим узловые понятия, которыми пользуется Карпов в своём Послании. Во-
первых,  это  понятие  «закона»,  которое   он   противопоставляет   понятию
«терпения». Рядом с «законом»  у  Карпова  везде  фигурирует  «правда»,  как
абсолютно справедливый закон. Аналогичная мысль присутствует в 
12345След.
скачать работу

Федор Иванович Карпов - политический и общественный мыслитель начала XVI века

 

Отправка СМС бесплатно

На правах рекламы


ZERO.kz
 
Модератор сайта RESURS.KZ