Генетика и человек
ам кажется, что полученный в этом исследовании результат аналогичен
нашему, но корректней было бы интерпретировать его не в контексте
представлений о дифференциации когнитивной сферы (которая, несомненно,
имеет место), а с точки зрения качественной перестройки когнитивной сферы
ребенка, происходящей в 7 лет. Как известно из возрастной психологии,
периоды качественной перестройки функций проявляются в увеличении дисперсии
психологических характеристик и в уменьшении связей с другими
характеристиками (например, [6, c. 95-112]). В данном случае нельзя ожидать
изменения дисперсии (поскольку показатели когнитивной сферы стандартизованы
относительно каждого возраста), однако снижение в 7 лет тесноты связей по
сравнению с соседними возрастами указывает, по меньшей мере, на
необходимость более подробного анализа психологических изменений,
происходящих в 7 лет.
К сожалению, как и в нашей выборке, дети, участвующие в Колорадском
исследовании, начали обучение в школе в 7 лет. Поэтому развести источники
изменений и сказать, связаны ли они непосредственно с процессами созревания
психологических функций или же с изменением средовых условий, как и в нашей
работе, не представляется возможным. Тем не менее, одинаковая динамика и в
фенотипических и в генетических корреляциях свидетельствует, по-видимому, о
том, что в 7 лет меняются не только проявления некоторых психологических
особенностей, но и механизмы, связанные с их регуляцией. Таким образом,
независимо от источника изменений в структуре когнитивных характеристик эти
изменения затрагивают глубинные процессы когнитивного функционирования.
Что касается подросткового возраста, то он оказывается практически не
изученным в генетике поведения. Единственное исследование, которое
располагает данными о генотип-средовых соотношениях при вступлении в
пубертат и в более старших возрастах (но не имеет данных о более младших
возрастах), указывает на увеличение генетической составляющей в
вариативности вербальных способностей и индуктивного мышления от 12-13 лет
к 16 и к 18 годам [4;5].
Об увеличении генетической обусловленности общего интеллекта от 8-9 лет к
15 годам свидетельствуют данные Луизвильского исследования. Однако в этом
исследовании возраст, наиболее чувствительный к пубертатным изменениям,
оказывается выведенным из рассмотрения.
Кроме того, ни в Шведском, ни в Луизвильском исследованиях не
рассматривается, как влияют на генотип-средовые соотношения когнитивных
особенностей такие характеристики, как возраст вступления в пубертат,
совпадение или несовпадение этого возраста у членов близнецовой пары и т.д.
В настоящий момент по имеющимся результатам можно лишь в самом общем виде
предположить, что изменение генотип-средовой обусловленности показателей
интеллекта является следствием перестройки когнитивной сферы подростков,
сопутствующей общим пубертатным изменениям. Анализ когнитивной сферы в
контексте перечисленных выше характеристик пубертата, данными для которого
располагает наша работа, позволит в дальнейшем оценить, связано ли снижение
генотип-средовых соотношений именно с пубертатными изменениями.
Генетика и проблема рака.
Достижения генетики и молекулярной биологии последних десятилетий оказали
огромное влияние на понимание природы инициализации и прогрессии
злокачественных образовании. Окончательно установлено, что рак представляет
собой гетерогенную группу заболеваний, каждое из которых вызывается
комплексом генетических нарушений, определяющих свойство неконтролируемого
роста и способность к метастазированию. Эти современные знания открыли
принципиально новые возможности в диагностике и лечении злокачественных
новообразований.
Влияние конкретных генетических нарушений, лежащих в основе опухолевого
роста, позволило обнаружить специфические молекулярные маркеры и
разработать на их основе тесты ранней диагностики опухолей.
Известно, что неопластические трансформация клеток происходит в результате
накопления наследуемых (герминативных) и приобретенных (соматических)
мутаций в протоонкогенах или генах-супрессорах. Именно эти генетические
нарушения с первую очередь могут быть использованы для обнаружения
злокачественных клеток в клиническом материале.
Наиболее подходящим субстратом молекулярной диагностики является ДНК, т.к.
она длительно сохраняется в образцах тканей и может быть легко размножена с
помощью т.н. полимеразной цепной реакции (ПЦР). Это позволяет осуществлять
диагностику даже при наличии минимального количества исследуемого
материала.
Помимо определения мутаций в онкогенах и генах-супрессорах в
диагностических целях используют изменения, выявляемые в повторяющихся
последовательностях ДНК, т.н. микро сателлитах.
При сравнении парных образцов опухоли и нормальных тканей может быть
выявлено выпадение одного из аллелей в опухоли (потеря гетерозиготности
(ПГ), что отражает наличие хромосомных делеций, лежащих в основе
инактивации генов-супрессоров.
Микросателлитная нестабильность (МН) особенно характерна для наследуемой
формы неполипозного рака толстой кишки. Она, однако, обнаруживается при
многих других видах опухолей и проявляется как в инактивации генов-
супрессоров, так и в делециях анонимных некодирующих последовательностей
ДНК.
В целом, обнаружение клинических образцах ПГ и/или МН указывает на
присутствие клеток, несущих искаженную информацию, свойственную опухолевому
росту. Мутации в онкогенах и генах-супрессорах обнаруживаются также при
использовании в качестве исходного материала клеточной РНК, которую
превращают в реакцию обратной транскрипции в комплиментарную (С)-ДНК и
амплифицируют с помощью ПЦР. Данный метод (RT-ПЦР) широко применяют для
выявления экспрессии генов в различных тканях.
Известно, что нормальные и опухолевые клетки различаются по экспрессии
многих сотен генов, поэтому разработаны современные методы серийного
анализа экспрессии, основанные на технологии микрочипов и позволяющие
оценивать сотни и даже тысячи генов одновременно.
Одним из новых перспективных молекулярных маркеров опухоли является
телоизомераза, рибонуклеопротеиновый фермент, наращивающий нуклеотидные
последовательности на концах хромосом (теломерах) активность данного
фермента постоянно присутствует в более чем 90% опухолей и практически не
обнаруживается в нормальных тканях. Несмотря на несомненную перспективность
и высокую точность методов молекулярной диагностики, вопрос об их
специфичности и чувствительности сохраняет свою актуальность. Это связано с
тем, что опухоли всегда состоят из смеси нормальных и злокачественных
клеток, поэтому выделяемая из них ДНК также гетерогенна, что необходимо
учитывать при решении вопроса о применимости молекулярных тестов.
Тем не менее, методики, базирующиеся на ПЦР, технологически исключительно
чувствительны и способны обнаруживать специфические генетические нарушения
задолго до формирования морфологически определяемой опухоли.
В настоящее время сформировалось несколько направлений использования
молекулярных тестов в онкологии.
1) Раннее выявление опухолей наиболее часто основывается на определении
мутаций ras и p53, обнаружение которых позволяет в некоторых случаях судить
о стадии опухолевого процесса. Информативным ранним маркером рака толстой
кишки служат мутации гена АРС, обнаруживаемые более чем в 70% аденом.
Микросателлитные маркеры высоко эффективны в ранней диагностике рака
мочевого пузыря и простаты. Широкий спектр опухолей может быть
диагностирован с использованием протоколов активности телоизомеразы.
2) Метастазирование и распространенность опухоли также могут оцениваться с
применением молекулярных тестов. Наиболее часто для этих целей используют
RT-PCR метод выявления изменений экспрессии генов в опухолевых клетках.
3) Анализ цитологических и гистологических препаратов с помощью
молекулярных тестов находит все более широкое применение. Примером может
служить определение HPV вирусов при раке шейки матки, а также применение
молекулярных тестов для выявления мутаций онкогенов непосредственно на
гистологических срезах.
4) Промежуточные биомаркеры служат для выявления клональных и генетических
изменений, позволяющих предсказать появление опухолей. Эти маркеры успешно
используются для оценки эффективности онкопротекторов на популяционном
уровне.
5) Генетическое тестирование онкологического риска стало возможным в связи
с открытием генов предрасположенности к онкологическим заболеваниям, что
оказалось особенно актуальным для оценки риска среди членов так зазываемых
"высоко раковых" семей.
ДНК-тестирование успешно применяется при различных наследуемых опухолях:
ретинобластоме, полипозе кишечника, множественных эндокринных опухолях
второго типа (MEN2) вслед за клонированием генов предрасположенности к раку
молочной железы и яичников (BRCA I BRCA 2) развернулось широкое
обследование групп риска семейного рака данных локализаций.
Одна из существенных проблем, возникающих при диагностике семейной
предрасположенности к РМЖ, касается социальных и психологических
последствий выявления у пациентов данных мутаций.
Однако при правильной организации генетического консультирования и
соблюдения этических норм и принципа конфиденциальности применения
молекулярных тестов в группах риска, безусловно, полезно и необходимо.
В заключение следует подчеркнуть, что внедрение современных методов
молекулярной диагностики в широкую онкологическую практику неизбежно
потребует серьезного технического перевооружения существующих клинических
лабораторий, а также специально подготовленного персонала. Сами методы
диагностики при этом должны пройти масштабные клинические испытания с
учетом принципов рандомизации.
Заключение.
Едва ли найдутся люди, которым совершенно безразлична судьба их
собственных детей. Забота о ближайших потомках должна начинаться не после
их появления на свет, а задолго до этого момента, е
| |  скачать работу |
Генетика и человек |
