Гражданская война в США
ие ее началом, уже
разворачивались близ Чарлстона. Выйдя из состава Союза, власти Южной
Каролины прекратили поставку продовольствия федеральному гарнизону в форте
Моултри, расположенному на северной стороне прилегавшей к Чарлстону бухты.
Фактическое установление блокады и возможность новых осложнений побудили
командующего гарнизоном Моултри, 55-летнего майора Р. Андерсона поздно
вечером 26 декабря тайно переправить всех своих людей в стратегически более
выгодно расположенный форт Самтер, который находился на острове посередине
бухты, при выходе из нее. Мятежники, только утром обнаружившие “пропажу”
гарнизона Андерсона и появление его на Самтере, пришли в ярость: ведь до
этого они рассчитывали на “мирную” капитуляцию Севера. Теперь же
становилось все яснее: войны не избежать!
А положение в Самтере стало просто отчаянным: запасы продовольствия и
питьевой воды (прежде ее доставляли с материка) были на исходе. Еще
остававшийся в Белом доме президент Дж. Бьюкенен сделал жест,
демонстрирующий его готовность помочь людям Андерсона: 9 января в бухту
Чарлстона вошел большой пассажирский пароход “Звезда Запада”, на котором
было продовольствие для Самтера и около 200 солдат для усиления его
гарнизона. Но когда батарея мятежников из форта в Куммингс-Пойнте дала по
совершенно безоружному пароходу несколько залпов, он развернулся и уплыл.
Андерсон, видевший эту сцену со стен Самтера, запретил канонирам поддержать
“Звезду Запада” огнем: у него была инструкция министра обороны Дж. Флойда
(тот тайно симпатизировал мятежникам и в последние недели своего
министерства отправил на Дальний Запад 15 тыс. солдат федеральной армии из
имевшихся тогда у Союза 16 367, фактически выведя этим их из строя)
“избегать любой акции, которая повела бы к ненужному провоцированию
агрессии” .
Время шло, и близился день, когда новоизбранный президент Линкольн
должен был занять кабинет в Белом доме. 11 февраля он выехал в Вашингтон из
столицы Иллинойса Спрингфилда, где жил до этого. По пути Линкольн
останавливался в ряде городов, выступая с речами, что должно было
способствовать и укреплению его популярности, и разъяснению позиции будущей
администрации по поводу положения в стране. Вскоре он прибыл в Вашингтон.
4 марта, невзирая на мольбы руководителей службы безопасности (у них
были серьезные основания опасаться попыток покушения), Линкольн поднялся на
трибуну перед недостроенным зданием Капитолия и — теперь уже в качестве
президента — произнес небольшую речь. Президент призвал южан к примирению,
сказав: “Мы не враги, но друзья. Мы не должны быть врагами”. Он заверил
южные штаты, что все опасения по поводу возможной угрозы их собственности
(каковой считались и негры-рабы) и безопасности со стороны новой
администрации напрасны. Линкольн особо подчеркнул, что разделение США на
два государства противоестественно и эти новые образования, Союз и
Конфедерация, не могут быть долговременными.
Речь президента уже ничего не могла изменить, но газеты Юга опубликовали
ее, с удивлением обратив внимание на блестящий ораторский стиль Линкольна и
особенно выделив следующие слова: “В ваших, а не в моих руках, мои
недовольные соотечественники, важный вопрос о гражданской войне. Наше
правительство не собирается нападать на вас. У вас не возникнет никаких
конфликтов, если вы сами не станете агрессорами. Вы не давали клятвы
Господу уничтожить это правительство, а я даю, и самую священную, -
сохранить, защитить и оборонить его” .
Нового президента сразу же ввели во все детали сложнейшей ситуации с
Самтером. 9 марта на встрече со своим кабинетом Линкольн предложил
министрам обсудить положение и найти оптимальное решение. Некоторые
министры советовали эвакуировать форт ввиду невозможности его защиты,
другие же, ссылаясь на то, что, по донесениям Андерсона, в Самтере еще
оставалась провизия на 28 дней, предлагали до истечения этого срока не
поднимать вопрос об эвакуации. Не занял тогда Решительной позиции и сам
президент. Опасаясь чем-либо спровоцировать мятежников на открытие военных
действий, он в конце марта распорядился направить в Самтер небольшую
флотилию под командованием Г. Фокса, но не для снятия блокады, а всего лишь
для пополнения складов форта запасами продовольствия. Все еще стремясь
соблюдать формальные приличия, Линкольн 6 апреля послал губернатору Южной
Каролины Ф. Пикенсу уведомление о предстоящей операции и ее чисто мирных
целях.
Север против Юга. Расстановка сил в начале войны.
12 апреля 1861 года форт “Самтер” на Атлантическом побережье США
неожиданно подвергся мощному артиллерийскому обстрелу. По нему били пушки
форта “Джексон”, находившегося на противоположном берегу пролива, и три
батареи полевой артиллерии. Обстрел продолжался более суток. На территории
форта “Самтер” начались пожары, была выведена из строя часть артиллерии.
В полдень 14 апреля под бой барабанов в форте “Самтер” был спущен
звездно-полосатый флаг Соединенных Штатов, гарнизон посажен в шлюпки и
отправлен на берег, а сам форт со всеми его мощными укреплениями и почти
сотней исправных пушек перешел в руки неприятеля.
Так началась война, вошедшая в историю под названием гражданской войны в
США, или войны Севера против Юга. Она продолжалась четыре года и была одной
из самых кровопролитных войн в истории Америки. Война сыграла весьма важную
роль в политической жизни этой страны. В целом первые три месяцы войны (до
середины июля), обычно “пробегаемые” исследователями как этап якобы
малозначительный, при внимательном рассмотрении оказываются интереснейшим
периодом, в сумбуре и хаосе которого, в постоянно возникающих и рушащихся
планах, надеждах и начинаниях все могло бы повернуться по-другому, пойти
иным путем.
Когда в первые дни президентства Линкольн постоянно обращался к
министрам, сенаторам и другим видным лицам с просьбой “что-нибудь
предложить”, он нередко слышал в ответ нелепости. Впрочем, были и разумные
предложения. Например, главнокомандующий У. Скотт в письмах генералу Дж.
Макклеллану от 3 и 21 мая, еще не подозревая, что обращается к своему
преемнику, сформулировал так называемый план “Анаконда”. Этот план
предполагал создание сети кордонов по линии реки Огайо и наступление 60-
тысячной армии северян вниз по течению Миссисипи. В совокупности с морской
блокадой это привело бы, как полагал Скотт, к постепенному сдавливанию и
“удушению” Конфедерации. План “Анаконда”, пожалуй, излишне резко
критикуется в историографии, на деле же изъяны кроются не столько в нем,
сколько в отсутствии у Севера сил для таких операций в начале войны.
Тем временем неизбежность, неотвратимость жестоких, кровопролитных боев
становилась все очевиднее.
К началу войны на Севере проживали 22 млн человек на Юге - лишь 9 млн,
из них 3,5 млн составляли негры-рабы. Значительным было и экономическое
превосходстве Севера, хотя в известной степени оно было связано с доходами
от сельскохозяйственной продукции Юга (про мышленность в южных штатах
практически отсутствовала). Тем не менее Юг, объективно более слабая
сторона, с первых же дней войны повел себя крайне воинственно, его
представители на всех уровнях высказывались в категорическом и непримиримом
тоне. Южане явно готовились драться не на жизнь, а на смерть, драться до
победы, под которой более решительные из них понимали военный разгром
Севера, а остальные - “всего лишь” жесткую оборону границ Конфедерации,
чтобы северяне ничем не могли нарушить ее политическую и социально-
экономическую структуру.
И напротив: Север, резонно чувствовавший себя более сильным, уверенный в
казавшихся ему неисчерпаемыми ресурсах, не торопился в бой, наивно считая,
что победа гарантирована ему и так. Да и неясная перспектива какого-то (они
еще и представить не могли, какого именно!) числа жертв и разрушений,
крупных материальных затрат не вдохновляла деловых, экономных северян на
немедленную драку. Что ж, определенные основания для такой беспечности у
северян были, возможно даже в большей степени, чем это принято считать. По
мнению большинства исследователей, лучшая и преобладающая часть
американского офицерства сразу же после сецессии уволилась из армии и
отправилась в родные южные штаты. Цифры говорят об обратном: из 1108
офицеров, состоявших в армии США на начало 1861 г., лишь 313 (чуть более
28%) подали в отставку и затем вступили в различные армии Юга. Практически
все они были южанами и не без определенной логики заявляли, что никто не
заставит их воевать против родного штата. Итак, реальное соотношение
налицо: 795 офицеров остались на Севере.
Миф о том, что чуть ли не все федеральные офицеры “сбежали” на Юг,
отчасти был порожден отдельными яркими примерами такого рода. Главный из
них связан с биографией самого известного генерала Конфедерации уроженца
Виргинии Роберта Ли. В начале 1861 г. он выступил против сецессии южных
штатов. В то время полковник Ли временно командовал Техасским округом.
После сецессии Техаса (1 февраля) он покинул этот пост и уехал к семье в
Арлингтон на границе Вирпшии и федерального столичного округа Колумбия. 28
марта Линкольн назначил
| | скачать работу |
Гражданская война в США |