Грегор Иоганн Мендель
таким событиям потомственный крестьянин Мендель не мог оставаться равно
душным, и он решил разобраться в нем так, как подобало человеку из
университетской лаборатории: принялся копаться в огородной земле, но не
лопатой, а пинцетом, и обнаружил в корнеплодах гусениц. И конечно же,
Привез их в Вену в аккуратном деревянном ящичке. Прорезал в источенных
гусеницами редисках окошечки, дабы наблюдать за поведением личинок, уже
впавших в оцепенение. Наблюдал за ними всю зиму, вывел из них бабочек и
описал их.
Второй труд последовал быстро. Быть может, Мендель сам даже не ожидал,
что так получится. Насекомых-вредителей было в ту пору множество. Следуя
законам, тогда еще неведомым, насекомые неожиданно бурно размножились,
заполняли посевы, и столь же неожиданно их нашествие вдруг прекращалось. В
1853-м и 1854-м пострадали не одни огороды, но еще и плантации гороха.
Неприятель значился в энтомологических трудах под именем гороховой
зерноедки. Мендель, конечно, понимал, что проведенные им наблюдения могут
заинтересовать и Коллара и зоолого-ботаническое общество. Он, быть может,
даже рассчитывал, что его пригласят в Вену сделать новый доклад, и – дабы
заинтересовать в этом учителя – послал Коллару письмо, начинавшееся так:
«Глубокоуважаемый господин Директор!
Позволю себе сообщить о Преступнике, серьезно опустошившем за два
последних года окрестности Брюнна. Это гороховый зерноед. Сей зверь в
истекшем году почти уничтожил большую часть гороха еще в поле, а собранный
урожай сделал несъедобным для человека из-зи того, что перезимовал в
зернах. Бедствие достигло столь великих масштабов, что торговая инспекция
зачастую не разрешала на рынках привезенный на продажу горох.
В начале января я обследовал партию зараженного гороха и обнаружил в
большом числе зерен жучков, их яйца, куколок и личинок. С виду горошины
были гладки, но при тщательном наблюдении удавалось увидеть нечто подобное
следам игольных уколов – на противоположной стороне этих зерен оказывались
круглые темные пятна размером в Ѕ линии. При разламывании зерен легко
обнаруживался путь, проделанный в них личинками, ибо зерна были ими
проедены от точки укола до темного пятна. В области пятна выросшие из
личинок жучки выходят на поверхность. Я следил в моем жилище за их
развитием.
Мне не был известен факт зимовки жучка в горошинах. Взламывая зеленые
бобы, я часто обнаруживал довольно уже развитых личинок, Лежавших рядом с
объеденными зернами, и полагал, что их окукливание происходит не в
горошинах, а лишь внутри самого боба.
Теперь я придерживаюсь иного мнения, но должен признать, что эта
манера зимовки не согласуется с предположением о том, что самка откладывает
яички только в цветок. Весьма достоверно, что личинка вскоре после своего
выхода из яйца проникает в зерно – об этом свидетельствует очень узкий
канал, по которому она двигалась.
Если яйцо действительно было отложено в цветок, то зернышко в тот
момент, когда оно подвергается нападению личинки, должно быть очень
молодым, нежным и весьма восприимчивым к ранениям. Приходится в таком
случае удивляться тому,. Как стало возможным, чтобы оно развивалось столь
же хорошо, как и другие здоровые зерна, ибо оно должно переносить
непрекращающееся травмирование. У других растений в подобных случаях мы
наблюдаем, как завязи заболевают и гибнут. Точно так же в тех гороховых
бобах, где личинка лежит свободно, одно или несколько зернышек оказывались
совершенно деформированы – предположительно те, что самыми первыми были
повреждены личинками.
В целом же все становится понятным, если предположить, что зернышко
стало крепче или совсем созрело к моменту, когда в него проникла маленькая
еще личинка. Из этого, правда, вытекает выводы и предположения, которые я
не решаюсь высказать наобум. Во всяком случае, представляется желательным
тщательно изучить способ существования этого животного, дабы получить
возможную ясность насчет его размножения и распространения; в противном
случае есть основания опасаться, что мы лишимся одного из самых питательных
земных плодов. Как я слышал, владельцы больших имений настроены уже в
следующее лето отказываться от разведения гороха.
Грегор Мендель».
Опыты над растительными гибридами. (первый закон Менделя).
Мендель занимался опытами в области ботаники, в частности – тогда он
занимался опытами по направленному культивированию растений, которые
позднее сошли на нет. Мендель доставлял из дальних и ближних окрестностей
Брюнна растения, которые особенно интересовали его из-за своей атипичности,
и приносил домой, чтобы культивировать в специально для него отведенной
части монастырского сада при различных внешних условиях. Мендель очень был
занят исследовательской работой. Весь тогдашний биологический мир считал,
что под влиянием условий культивирования у растений и животных могут
появляться новые, передающиеся по наследству признаки!
Он занимался кропотливейшими метеонаблюдениями.
Он замахнулся на кардинальный вопрос биологии – на проблему
изменчивости, то есть наследственности.
Он ставил, наконец, эксперименты с горохом, который, начиная с 1854-
го, из года в год каждую весну высевал в маленьком садике под окнами
прелатуры.
Доклад «Опыты над растительными гибридами», который был прочитан
брюннским естествоиспытателем в 1865-м, оказался неожиданностью даже для
друзей. Неожиданностью не потому, что Мендель сделал доклад, ведь, конечно,
было известно, что работу по гибридизации гороха он ведет уже многие годы,
а из-за того, что было в докладе сказано.
Случайно ли Мендель занялся проблемой гибридизации? Что это было: еще
не одно хобби дилетанта, развлечение типа собирания марок. Случайным ли был
объект его эксперимента – садовый горох, из-за которого посмертные недруги
назвали открытые им законы «гороховами»?
«Опыты над растительными гибридами:
«Поводом для постановки опытов, которым посвящена настоящая статья,
послужило искусственное скрещивание декоративных растений, производившееся
с целью получения новых, различающихся по окраске форм. Для постановки
дальнейших опытов с целью проследить развитие помесей в их потомстве дала
толчок бросающаяся в глаза закономерность, с которой гибридные формы
постоянно возвращались к своим родоначальным формам».
На горохе легко ставить четкий гибридизационный опыт по классической
Кельрейтеровой методе. Нужно лишь вскрыть пинцетом крупный, хоть еще и не
дозревший цветок и, оборвав пыльники,, превратить гермафроида в непорочную
девственницу, которая будет терпеливо дожидаться предопределенного ей
экспериментатором мужского семени.
А поскольку самоопыление исключено, сорта гороха представляют собою,
как правило, «чистые линии» с неизменяющимися от поколения к поколению
константными признаками, которые очерчены крайне четко.
И Мендель прозорливо выделил «элементы», определявшие межсортовые
различия: окраску кожуры зрелых зерен и – отдельно – зерен незрелых, форму
зрелых горошин, цвет «белка» (эндоспермы), длину оси стебля, расположение и
окраску бутонов.
Тридцать с лишним сортов использовал он в эксперименте, и каждый из
сортов предварительно был подвергнут двухлетнему испытанию на
«константность», на «постоянство признаков», на «чистоту кровей» – в 1854-м
и в 1855-м.
Мендель занимался жуком гороховой зерноедки осенью 1853 года.
Восемь лет шли эксперименты с горохом. Сотни раз за восемь цветений
своими руками он аккуратно обрывал пыльники и, набрав на пинцет пыльцу с
тычинок цветка другого сорта, наносил ее на девственное рыльце пестика. На
десять тысяч растений, полученных в итоге скрещиваний и от самоопылившихся
гибридов, было заведено десять тысяч паспортов. Записи в них дотошно
аккуратны: когда родительское растение выращено, какие цветы у него были,
чьей пыльцой произведено оплодотворение, какие горошины – желтые или
зеленые, гладкие или морщинистые – получены, какие цветы – окраска по
краям, окраска в центре – распустились, когда получены семена, сколько из
них желтых, сколько зеленых, круглых, морщинистых, сколько из них отобрано
для посадки, когда они высажены и так далее…………..
Задача каждого данного опыта и заключалась именно в том, чтобы
подвергнуть наблюдению эти изменения для каждой данной пары расходящихся
признаков, соединенных в гибридных формах, и вывести закон, по которому эти
признаки переходят из поколения в поколение.
Грегору Менделю пришла мысль заменить описание признаков растений
абстрактным кодом «А, B, C, D, E, F,G» и «a, b, c, d, e, f, g» и тогда от
наблюдения за судьбой одной пары признаков он перешел к наблюдению за
двумя, тремя, четырмя парами одновременно.
Большими A, B, C, D, E, F, G он обозначил «доминантные»,
господствующие, подавляющие признаки; малыми a, b, c, d, e, f, g –
«рецессивные», отступающие.
В этом поколении наряду с доминирующими признаками вновь появляются
также рецессивные со всеми их особенностями и притом в ясно выраженном
среднем отношении 3:1
| |  скачать работу |
Грегор Иоганн Мендель |
