Идея информационного общества и Internet
uot;, а не
реальный президент Ельцин, переиграл
образ "угрюмого и агрессивно ратующего за прошлое партийного функционера",
а не реального политика Зюганова.
В 1999 г. мы легко могли убедиться в том, что многопартийность симулируется
экспертами-консультантами и
имидж-мейкерами как удобная и привычная среда состязания политических
имиджей. Партии, возникавшие как
представители классовых, этнических, конфессиональных, региональных
интересов, превратились в "марки" -
эмблемы и рекламные слоганы, традиционно привлекающие электорат. Императив
использования приверженности
"марке" движет процессом симуляции партийной организации политической
борьбы. Там, где "марка" - давняя
традиция, атрибуты образа "старых добрых" либералов, социал-демократов или
коммунистов старательно
поддерживается, даже если первоначальные идеология и практика принципиально
изменились и продолжают
трансформироваться. Там, где "марка" отсутствует, партии и движения
формируются, объединяются и распадаются с
калейдоскопической быстротой в стремлении найти привлекательный имидж.
Другой симптом виртуализации институтов массовой демократии - замещение
апелляций к общественному мнению
манипуляциями с рейтингами. Рейтинги, основанные на выборочном опросе,
когда респонденты соглашаются с
вариантами мнений, сконструированными экспертами, представляют собой лишь
модель, образ общественного мнения.
Участвуя в опросе, респонденты оживляют эти модели, и тогда образы
становятся реальными факторами принятия и
осуществления политических решений. Мы живем в эпоху политики образов и
образов политики.
Наука сейчас - это не предприятие по поиску истины, а род языковых игр,
состязаний в манипулировании моделями
научного дискурса. В этом плане симптоматичны две тенденции. 1)
Материальный эксперимент все чаще замещается
экспериментом на моделях. Если раньше теории могли строиться только на
основе открытия некоего порядка,
присущего вещам, то теперь вполне допустимо моделирование без выхода к
каким-либо реальным референтам,
например, компьютерные симуляции природных, технологических и социальных
процессов. 2) Процесс верификации
гипотез все чаще замещается процессом фальсификации. Если раньше
достаточным аргументом против теории
считались противоречащие ее положениям данные опыта, то теперь лишь
изобретение альтернативной модели может
служить аргументом.
Наука становится перманентным процессом построения альтернативных моделей.
Вследствие этого возросла роль
воображения, фантазии, парадоксальности мышления в той сфере, где ранее их
предавали анафеме, где ранее
референцией к реальности строго задавались пределы приращения знания.
Объект науки виртуализируется. Виртуализируется и институциональный строй
науки. Академический статус
становится функцией образа компетентности, заслуживающей финансирования. В
деятельности ученых и студентов все
больше сил и времени отводится созданию и презентации образа, необходимого
для успеха в конкурсах на получение
грантов, стипендий для обучения за границей, заказов на консалтинговые
услуги и т. п. Отсюда - расцвет в
последние десятилетия именно тех социальных технологий, которые адекватны
симуляции компетентности:
исследовательские фонды, гранты, консультирование, конференции,
академические обмены, перманентное
образование. И эту тенденцию не стоит рассматривать как проявление цинизма.
Высокая "плотность" научного
сообщества не оставляет места и времени для скрупулезной процедуры
накопления и представления результатов.
Этот дефицит места и времени приводит к тому, что единственно научной,
рациональной формой дискуссии
становится нелогичная, неструктурированная, но эффектная презентация образа
идеи или теории. Мы живем в эпоху
науки образов и образов науки.
Если экономический, политический, научный или иной успех больше зависит от
образов, чем от реальных поступков
и вещей, если образ более действенен, чем реальность, то можно сделать
вывод, что виртуализируются социальные
институты - рынок, корпорация, государство, политические партии,
университет, научная школа и т.д. Социальный
институт - это совокупность норм, регулирующих взаимодействие людей в какой-
либо сфере жизнедеятельности и
превращающих это взаимодействие в систему социальных ролей. До сих пор
институты существовали автономно от
индивидов, представляли собой "социальную реальность": объективно есть
система норм, с которыми необходимо
считаться, статус индивида однозначно привязан к той или иной социальной
роли - предпринимателя, работника,
партийного лидера, избирателя, преподавателя, студента. Теперь же, когда
следование нормам и исполнение ролей
может быть виртуальным, социальные институты, теряя свою власть над
индивидом, становятся образом, включаемым
в игру образов. Институциональный строй общества симулируется, а не
ликвидируется, т.к. он, сохраняя
атрибутику реальности, служит своего рода виртуальной операционной средой,
в которой удобно создавать и
транслировать образы и которая открыта для входа/выхода. В этом смысле
современное общество похоже на
операционную систему Windows, которая сохраняет атрибутику реальности,
симулируя на экране монитора нажатие
кнопок калькулятора или размещение карточек каталога в ящике. Сохраняется
образ тех вещей, от которых
собственно и избавляет применение компьютерной технологии.
Представление о виртуализации общества позволяет понять, почему так бурно
развивается Internet: Сеть позволяет
избавить коммуникации от сервиса-надзора социальных институтов и расширяет
практику неинституционализированных
взаимодействий.
Internet - это средство и среда существования без/вне общества, если
общество трактовать в традиционном для
социальной теории ключе как систему институтов. Общество как система, т. е.
как нормативная структура не
функционирует в процессе коммуникаций, осуществляемых через Internet.
Справедливости ради следует сказать, что
с институциональной структурой Internet связан сложным образом. Можно
отметить четыре момента.
(1) Internet как техническое средство реализует коммуникативные функции
социальных институтов. Именно
функционирование государственных и научных учреждений США обеспечивала Сеть
на протяжении примерно двух
десятилетий.
(2) Глобальным и историческим социокультурным феноменом Internet стал
только тогда, когда через Сеть хлынули
потоки неинституционализированных, неподконтрольных обществу коммуникаций.
(3) Неинституциональность коммуникаций, осуществляемых в Internet, служит
причиной постоянных конфликтов, в
основе которых - уход пользователей - хакеров, киберпанков и т. п., - из-
под сервиса-надзора социальных
институтов.
(4) В Internet'e традиционные социальные институты не могут функционировать
в виде нормативных структур, но
они существуют в Сети как образы, которые можно транслировать и которыми
можно манипулировать.
Институциональность в Internet симулируется: коммуникациям придается образ
институционализированных действий в
том случае, если этого требуют привычки, стандарты восприятия партнеров по
коммуникации.
Коммуникации, осуществляемые через Internet, не ориентированы на
институциональные и групповые нормы,
направляющие деятельность людей в их не-сетевой жизни. Более того, Internet
- среда развития виртуальных
сообществ, альтернативных реальному обществу. Активность индивидов,
осуществляющих коммуникации через
Internet, их силы и время, переориентируются с взаимодействий с реальными
друзьями, родственниками, коллегами,
соседями на коммуникации своего виртуального Я со столь же виртуальными
партнерами. Общение через Internet как
раз и привлекательно обезличенностью, а еще более - возможностью
конструировать и трансформировать виртуальную
личность. С одной стороны Internet дает свободу идентификации: виртуальное
имя, виртуальное тело, виртуальный
статус, виртуальная психика, виртуальные привычки, виртуальные достоинства
и виртуальные пороки. С другой
стороны - утрата/отчуждение реального тела, статуса и т. д. Internet -
средство трансформации и личности как
индивидуальной характеристики, и личности как социокультурного и
исторического феномена. Здесь следует
заметить, что личность - новоевропейский социокультурный феномен. В
современном смысле слова личность еще
пятьсот лет назад не существовала (или лучше сказать была весьма редким
явлением). Такие атрибуты личности,
как стабильная самоидентификация, индивидуальный стиль исполнения
социальных ролей ("творческая
индивидуальность") активными пользователями Internet утрачиваются,
сознательно или неосознанно ими формируется
размытая или изменчивая идентичность. Виртуализируется не только общество,
но и порожденная им личность.
Таким образом, Internet никак не реализует старую добрую идею
информационного общества. Потоки коммуникаций,
несущие образы - виртуальные тела, личности, сообщества, не встраиваются в
общество и не переустраивают его,
они его симулируют. Но если признать, что информация - это не знание, а
коммуникация, что общество - это не
система, а процесс симуляции институтов, то тогда можно согласиться:
развитие сети Internet - это решающий шаг
на пути к информационному обществу.
Литература
1. Bell D. The coming of post-industrial society. N. Y., 1973.
2. Touraine A. La societe postindustrielle. Paris, 1969.
3. Brzezinski Z. Between two ages: America's role in the technetronic era.
N. Y., 1970.
4. Toffler A. The third wave. N. Y., 1980.
5. Touraine A. The waning sociological image of social life //
International journal of comparative sociology.
1984, vol. 25, N 1.
6. Иванов Д. В. Виртуализация общества // Социология и социальная
антропология. СПб., 1997.
| |  скачать работу |
Идея информационного общества и Internet |
