Искусство чайной церемонии
ченик Лао-Цзы, который первым у ворот заставы Хань преподнес старому
философу чашку золотого эликсира.
Практически каждый чайный мастер имел наставников в дзэнских храмах и в той
или иной степени занимался дзэнской практикой. Большими поклонниками и
знатоками чайного действа были настоятели храмового комплекса Дайтокудзи в
Киото. Они являлись и духовниками ведущих чайных мастеров страны, а
некоторые даже идеологами чайной церемонии. Контакты священнослужителей с
«чайными людьми» носили весь массовый и многоплановый характер.
Дзэнские идеологи сыграли весьма значительную роль в систематизации
философских и эстетических принципов чаепитий-ваби. Ваби – трудно
переводимое на другие языки понятие, передающее идею внутреннего
благородства, красоты, скрывающихся за внешней простотой и неказистостью,
это свобода от притязаний ко всему земному (богатству, чувственным
удовольствиям).
В первой половине ХУШ в. Формируется система руководства чайными школами,
существующими до настоящего времени. Лидером школы, пользующимся
беспрекословным авторитетом становится «глава дома» (иэмото). Иэмото
аттестовали прошедших профессиональную подготовку чайных мастеров,
определяли стратегию и тактику деятельности школы в конкретной ситуации и
т.п. В определенном смысле школы стали напоминать средневековые корпорации
ремесленников.
Учреждение института иэмото консервировало традицию, резко уменьшало
вероятность отступления от канона. В связи с канонизацией правил поведения
чайной церемонии стал вопрос о методике подготовки достаточно большого
количества чайных мастеров. Данная проблема была весьма успешно разрешена.
Был разработан комплекс из семи тренировочных упражнений, выполняя которые
ученик приобретал необходимые навыки мастера. Четыре или пять будущих
чайных мастеров объединялись в группу и проводили чаепитие, выполняя
поочередно роль «хозяина», отрабатывая по определенной методике
соответствующие движения.
Однако главным в семи упражнениях был не детально разработанная методика
обучения, а их дзен - буддистский дух. Число упражнений и их содержание
соотносится с семью «вещами», которыми должен обладать учитель дзена:
великая способность и великое действие;
быстрота интеллекта (сообразительность);
духовность в речах;
решимость убивать или даровать жизнь в зависимости от обстоятельств;
ученость и опыт;
ясность в осознании собственных восприятий;
способность свободно появляться и исчезать.
Таким образом, делая семь упражнений, ученик постигал и истины дзэнского
учения, лежащего в основе чаепития- ваби.
Чай-ваби, по сути, изначально осмыслялся в качестве своеобразного
заменителя полноценной даосской медитации для мирян, стремившихся обрести
просветление, но не имеющих возможности стать монахами дзэнского монастыря.
Чайное действо благодаря умелой организации по определенным правилам должно
было явиться эквивалентом медитирования. Именно в этом смысле нужно
понимать «чайное самадхи», которое встречается в «Записках о дзэнском чае».
Самадхи- состояние «погруженности», глубокой сосредоточенности на одном
объекте, медитирование как состояние.
Таким образом, участник чайной церемонии вступал на путь постижения шуньи,
открытия своей истинной природы, этой задаче была подчинена вся организация
чайного действа. По словам Нанрэя Сохаку, монаха из храма Дайокудзи,
«искусство чая – эстетическое выражение дзена», поэтому экстерьер,
интерьер, утварь и сам ритуал чаепития должны оказывать эстетическое
воздействие на участника церемонии, направленное на создание у него
психического состояния, которое возникает у него в процессе медитирования.
Организация чайного действа подчинялась дзэнскому правилу использования
минимума средств, имеющих знаковую природу и повышения их ассоциативности.
Глава 4. Действо и принципы чайной церемонии.
Классическое чайное действо как процесс регулируется четырьмя принципами:
гармония (ва), почитание (кэй), чистота (сэй), покой (дзяку), которые
называют «четырьмя благородными истинами» пути чая, по аналогии с «четырьмя
благородными истинами» буддизма, подчеркивая их важнейшее значение для
чайной церемонии.
Их воплощением должна была стать и вся церемония в целом - ее смысл, дух и
пафос, - а также каждый ее компонент, вплоть до мелочей. Эти четыре
элемента необходимы для доведения этого искусства до совершенства.
"Гармония" предполагает внутреннее единство между участниками
чаепития, когда перестают ощущаться различия между «гостями» («главным
гостем» и остальными «гостями») и между «гостями» и «хозяином»- все
присутствующие становятся неким внутренним однородным целым. Душевное
состояние участников церемонии должно быть созвучным атмосфере царящей в
чайной комнате.
Этот принцип подразумевает также гармонию Неба и Земли, упорядоченность
мироздания, а также естественную гармонию человека с природой.
Обретение человеком естественности, освобождение от условности сознания и
бытия, наслаждение красотой природы вплоть до слияния с ней - всё это
внутренние, скрытые цели “пути чая”, получавшие внешнее выражение в
гармонии и простоте чайной комнаты, непринуждённой, естественной красоте
всех материалов - деревянных деталей конструкции, глинобитных стен,
железного котелка, бамбукового венчика.
Гармония подразумевает также отсутствие искусственности и скованности в
движениях мастера чая, общую атмосферу непринуждённости. Она включает в
себя сложную сбалансированность в композиции живописного свитка, росписи
чашки, когда внешняя асимметрия и видимая случайность оборачиваются
внутренней уравновешенностью и ритмичной упорядоченностью.
«Почитание» – В нем просматриваются два уровня.
Первый уровень – общекультурный. Участник чаепития должен с почтением
относиться к собравшимся в чайной комнате, к своему настроению, к действу,
к окружающим вещам.
Второй уровень- буддистский. Пример такого почитания можно увидеть в
отношении к окружающим Бодхисаттвы Садапарибхуты (Никогда Не Презирающий),
персонажа Сутры о Цветке Лотоса Чудесной Дхармы. Садапарибхута относился с
почтением даже к последнему негодяю, поскольку знал, что истинная природа
любого живого существа – «природа будды». С таким же почтением должен
относиться участник церемонии к чайному действу. Абсолютное в буддистском
смысле почитание, не направленное на какой-либо объект и даже
неосознаваемое в качестве почитания.
«Чистота» – участвовать в чайной церемонии можно только с чистым сердцем и
помыслами, без каких-либо корыстных намерений. Чистота отождествляется с
добром, и освобождение от нечистот ассоциировалось с обретением
покровительства богов, и, следовательно, со здоровьем и получением
всевозможных благ.
Прохождение участников чайного действа по «росистой земле», ополаскивание
рта и омовение рук перед входом в чайную комнату повторяет церемонию
очищения водой рук и рту перед входом в синтоистское святилище.
В саду около чайного домика сооружался туалет, который не использовался по
назначению, а символизировал очищенность как примыкающей к домику
территории, так и внутренних его помещений.
«Покой» – Непременным условием участия в чайной церемонии является
спокойное состояния духа как «хозяина» так и «гостей». С полным
спокойствием, т.е. без волнения или раздражения, участники чаепития должны
относиться к ритуалу, используемой утвари. Эти требования представляют
собой всего лишь внешние выражения следования этому принципу. Он имеет
глубинный буддистский пласт, который открывается в процессе чайного
действа.
Итак, состояние полного покоя обретается участниками чаепития тогда, когда
он постигает истинную сущность бытия, его пустоту, и чайное действо как раз
и является средством достижения этого покоя. Участие в чайной церемонии
представляет собой восхождение по уровням покоя – от относительного
(спокойствие мыслей, движений, взгляда на окружающее) до абсолютного.
«Гармония», «почитание», «чистота» и «покой» являются разными сторонами
единого целого, поэтому все четыре категории взаимозависимы, поэтому
несоблюдение какого-либо принципа делает чаепитие неполноценным. Ощущение
участника чайной церемонии ваби, проведенной в соответствии с
основополагающими установками такого рода действа передается знаменитой
фразой «единственное собрание в жизни (итиго-итиэ).»
Классическими считаются рассуждения о «единственном чаепитии в жизни» ИИ
Наосуке в трактате «Собрание о единственном чаепитии». В этом произведении
подробно рассматривается настроение хозяина и гостя с начала и до конца
чайного собрания. Даже если собрание с тем же хозяином и с теми же гостями
повторять неоднократно, собрание в котором участвуют сегодня эти лица не
будет таким же второй раз. Это действительно единственное собрание. Хозяин
направляет свое сердце на десять тысяч дел, полностью исчерпывает свою
сердечность и искренность, чтобы не было ни малейшей грубости по отношению
к гостям. Гости же знают, что встретиться с хозяином на таком собрании еще
раз- трудно и поэтому должны обменяться с ним искренностью.
Высший смысл «единственного собрания в жизни» заключается именно в том,
чтобы ни хозяин, ни гости ни в коем случае не пили даже ни одного глотка
чая с пренебрежительностью к этому действу. Все участники данного чаепития
общаются непосредственно через сердце. Именно во время «единственного
собрания» участники освобождаются от привязанностей ко всему внешнему, «к
временным именам», и открывают в себе «природу будды», то, что в свое время
дает импульс к проявлению
| |  скачать работу |
Искусство чайной церемонии |
