История России XVII-XIX вв.
зит привести к
утверждению незыблемости Парижского трактата. И тогда пересмотр его условий
мирным путем станет невозможным. Учитывая исторический и дипломатический
опыт, канцлер сомневался в возможности рассчитывать на «признательность»
Пруссии в будущем. Поэтому он настаивал на немедленных действиях. Горчаков
предвидел, что несогласные державы прибегнут лишь к «бумажной войне». По
предложению военного министра Д. А. Милютина было решено ограничиться
заявлением об отмене статей трактата, относящихся к Черному морю, но не
касаться территориальных требований.
19 октября 1870 г. циркуляр Горчакова о решении России не соблюдать
часть статей Парижского трактата был направлен в российские посольства для
вручения правительствам государств, подписавших этот договор. Момент для
заявления был выбран исключительно удачно. Главный «гарант» Парижского
трактата — Франция потерпела военный разгром, Пруссия обещала поддержку,
Австро-Венгрия не рискнула бы выступить против России из опасения
подвергнуться новому нападению Пруссии. Оставалась Англия, которая всегда
избегала единоличных военных действий.
В своем циркуляре Россия заявляла, что Парижский договор 1856 года
неоднократно нарушался державами, подписавшими его. Трактат ставил Россию в
несправедливое и опасное положение, так как Турция, Англия и Франция
сохраняли право содержать свои военные- эскадры в Средиземном море.
Появление в военное время с согласия Турции иностранных судов в Черном море
«могло явиться посягательством против присвоенного этим водам полного
нейтралитета» и делало Причерноморское побережье открытым для нападения.
Поэтому, отмечалось в циркуляре, Россия «не может долее считать себя
связанной» положениями трактата, которые ограничивают ее суверенные права и
безопасность на Черном море. В то же время царское правительство заявляло о
намерении соблюдать все остальные пункты Парижского договора .
Главной заботой Горчакова стало закрепление объявленного в циркуляре
освобождения России от обязательств по нейтрализации Черного моря. В
ответных нотах, разосланных всем европейским правительствам, канцлер
старался найти убедительные аргументы для каждой державы и соглашался на
созыв международной конференции. Она открылась 5 января 1871 г. в Лондоне.
1 марта 1871 г. была подписана Лондонская конвенция, которая отменила все
ограничения для России, Турции и других прибрежных стран на Черном море.
Отныне Россия могла содержать там военный флот и строить военно-морские
базы. В мирное время проливы признавались закрытыми для военных судов всех
стран (с предоставлением султану права открывать их для кораблей
дружественных и союзных держав в специальных целях поддержания
постановлений Парижского трактата 1856 г.).
Отмена унизительных статей Парижского трактата явилась крупным успехом
русской дипломатии. Общественное мнение России справедливо приписывало этот
успех Горчакову.
Победа России на конференции укрепила ее международные позиции. Отмена
нейтрализации Черного моря упрочила безопасность южных границ государства,
способствовала экономическому развитию страны, прогрессу и во внешней
торговле и ускорила освоение Новороссийского края.
10. Восточный кризис.
Едва улеглась франко-германская военная тревога, как в том же 1875 г.
обострилась и другая кардинальная проблема международной политики —
ближневосточный вопрос. Начался восточный кризис. Он продолжался с 1875 по
1878 г.
Летом 1875 г. сначала в Герцеговине, а затем и в Боснии произошло
восстание христианского населения против феодально-абсолютистского гнёта
турок. Повстанцы встретили горячее сочувствие в Сербии и Черногории,
которые стремились завершить национальное объединение южного славянства.
Сербское национальное движение было направлено в первую очередь против
Турции. Но оно представляло опасность и для Австро-Венгрии. Под скипетром
Габсбургов жили миллионы южных славян. Каждый успех в деле национального
освобождения южного славянства от гнёта Турции означал приближение того
дня, когда должно было свершиться и освобождение угнетённых народов Австро-
Венгрии. Немецкие и венгерские элементы Австро-Венгрии были злейшими
врагами славянской свободы. Господствуя над обширными территориями со
славянским и румынским населением, мадьярское дворянство в случае торжества
славянского дела рисковало потерять большую часть своих земель, богатства и
власти. Немецкая буржуазия Австрии в целом держалась в славянском вопросе
той же позиции, что и мадьяры.
Чтобы предотвратить освобождение славянских народов, австро-венгерское
правительство под влиянием немецкой буржуазии и мадьярского дворянства
стремилось поддерживать целостность Оттоманской империи и тормозить
освобождение из-под её ига как южных славян, так и румын. Напротив, Россия
покровительствовала славянскому национальному движению. Таким образом, она
оказывалась главным противником Австро-Венгрии, а русское влияние на
Балканах — важнейшим препятствием для успеха немецко-мадьярской политики.
Впрочем, борясь против славянской свободы и русского влияния на
Балканах, ни мадьярское дворянство, ни немецкая буржуазия в Австрии не
стремились в те времена к присоединению балканских областей. Мадьяры
опасались всякого усиления славянского элемента в монархии Габсбургов.
«Мадьярская ладья переполнена богатством, — заметил однажды Андраши, —
всякий новый груз, будь то золото, будь то грязь, может её только
опрокинуть».
Когда началось герцеговинское восстание, Андраши заявил Порте, что
рассматривает его как внутреннее турецкое цело. Поэтому он не намерен ни
вмешиваться в него, ни чем-либо стеснять военные мероприятия турок против
повстанцев.
Однако удержаться на этой позиции Андраши не удалось. В Австрии имелись
влиятельные элементы, которые рассчитывали иначе решить южнославянский
вопрос: они думали включить южнославянские области западной половины Балкан
в состав Габсбургского государства, начав с захвата Боснии и Герцеговины.
Таким образом, наряду с Австрией и Венгрией эти области вошли бы как третья
составная часть в монархию Габсбургов. Из дуалистической державы Австро-
Венгрия превратилась бы в «триалистическое» государство. Замена дуализма
триализмом должна была ослабить в империи влияние мадьяр. Сторонники этой
программы в отличие от мадьяр и от немецкой буржуазии готовы были
согласиться на то, чтобы восточную часть Балкан получила Россия. С ней они
рекомендовали заключить полюбовную сделку. На такой точке зрения стояли
военные, клерикальные и феодальные круги австрийской половины Австро-
Венгрии.
Императору Францу-Иосифу очень хотелось хотя бы чем-нибудь
компенсировать себя за потери, понесённые в Италии и Германии. Поэтому он с
большим сочувствием прислушивался к голосу аннексионистов. Эти политики
энергично поощряли антитурецкое движение в Боснии и Герцеговине. Весной
1875 г. они организовали путешествие Франца-Иосифа в Далмацию. Во время
этой поездки император принимал представителей герцеговинского
католического духовенства, которые приветствовали его как защитника
христиан от мусульманского ига. Эта поездка наряду с предшествовавшей
хорватско-католическои агитацией в немалой мере способствовала тому, что
герцеговинцы решились на восстание.
Русское правительство также считало необходимым оказать помощь
восставшим славянам. Оно надеялось таким путём восстановить среди них свой
престиж, подорванный поражением в Крымской войне. Однако русское
правительство отнюдь не желало затевать серьёзный конфликт с Австро-
Венгрией.
Стремясь поддержать авторитет России среди, славян и при этом не
поссориться с Австро-Венгрией, Горчаков решил проводить вмешательство в
балканские дела в контакте с этой державой. Такая политика соответствовала
и принципам соглашения трёх императоров.
В августе 1875 г. Горчаков заявил в Вене о необходимости совместного
вмешательства в турецко-герцеговинские отношения. Он высказал мнение, что
восставшим провинциям нужно предоставить автономию наподобие той, какой
пользуется Румыния, иначе говоря, близкую к полной независимости.
Создание ещё одного южнославянского княжества отнюдь не улыбалось Австро-
Венгрии. От нового государства нужно было ждать установления теснейшего
сотрудничества с Сербией и Черногорией. Таким образом, освобождение Боснии
и Герцеговины могло явиться первым шагом к образованию «Великой Сербии».
Тем не менее Андраши согласился на совместное выступление. Он не желал
передавать герцеговинское дело в руки одной России; более того, он считал
нужным кое-что предпринять в пользу повстанцев, дабы предупредить
вмешательство Сербии. Но при этом Андраши намерен был ограничиться самыми
минимальными мероприятиями. В конце концов он добился значительного сужения
первоначальной русской программы. Покровительство христианам свелось к
плану административных реформ, которых державы должны были потребовать у
султана.
30 декабря 1875 г. Андраши вручил правительствам всех держав, которые
подписали Парижский трактат 1856 г., ноту, излагавшую проект реформ в
Боснии и Герцеговине. Нота приглашала к совместным действиям с целью
добиться принятия этой программы как Портой, так и повстанцами.
Все державы изъявили своё согласие с предложениями Андраши. Однако
| |  скачать работу |
История России XVII-XIX вв. |
