Карибский кризис 1962 года. Мир на грани войны
кий Союз продолжал утверждать, что на Кубе
нет никаких ракет; полученные же военной разведкой и ЦРУ фотоснимки были
убедительным свидетельством для американских военных, но не для мирового
общественного мнения, которое не исключало возможности фальсификации.
В Карибском регионе развернулась армада из 180 военных кораблей.
Американские войска во всем мире приводились в состояние повышенной
готовности. Атомные подводные лодки с ракетами “Полярис” изменили свои
курсы в соответствии с полученными секретными приказами. Бомбардировщики
стратегической авиации на всех базах получили приказ подняться в воздух с
полной ядерной нагрузкой, и как только один из них приземлялся для заправки
и отдыха, другой поднимался в воздух. На Флориде были развернуты шесть
дивизий, дополнительные войска перебрасывались на военную базу в Гуантанамо
на Кубе. 22 октября президент США Д. Кеннеди выступил по телевидению. Он
объявил о блокаде Кубы и некоторых других принятых мерах и о причинах,
которыми были вызваны действия США. “Это лишь первый шаг, - заявил Кеннеди,
- Пентагон получил приказ к проведению дальнейших военных мер”. Речь
Кеннеди, продолжавшаяся около 20 минут, повергла не только США, но все
западные страны в состояние нервного ожидания. Военный министр США Р.
Манкмара готовил бомбардировку и оккупацию Кубы, что требовало, по его
подсчетам, 250 тысяч солдат, 90 тысяч бойцов морской пехоты и более ста
десантных судов.
Конечно, Хрущев немедленно узнал о выступлении Кеннеди. Советская
разведка докладывала ему о всех военных приготовлениях США. Хотя в Кремле,
как и в Белом Доме, шли непрерывные совещания политиков и военных,
советские средства информации ничего не сообщили 23 октября о выступлении
Кеннеди и о блокаде Кубы. Все работы по установке ракет на Кубе проводились
круглосуточно, но для окончания этих работ и приведения ракет в боевую
готовность требовалось еще несколько дней. Хрущев хотел иметь на Кубе
мощную ракетную базу, но он не хотел войны, опасность которой все
возрастала. Для него важнее всего было в эти дни понять - являются ли
действия США блефом, или же американцы действительно готовятся нанести
мощный удар по Кубе и советским ракетным установкам.
24 октября Советское правительство заявило решительный протест против
блокады Кубы и других военных мероприятий США. СССР просил немедленно
созвать Совет Безопасности ООН. Министр обороны СССР приказал привести
Вооруженные Силы страны в состояние повышенной боевой готовности, отменить
отпуска и задержать демобилизацию старших возрастов. Советский Союз
продолжал отрицать наличие на Кубе наступательного оружия, заявляя, что там
находится только оружие, необходимое для самообороны, и что “с требованием
об удалении этой техники не может согласиться ни одно государство,
дорожащее своей независимостью”. На Кубе Фидель Кастро объявил о
проведении всеобщей мобилизации. На срочно созванном заседании Совета
Безопасности советский представитель В. Зорин решительно отрицал наличие на
Кубе ракет с ядерным оружием. Как можно было прочесть в советских газетах,
В. Зорин “разоблачил извлеченные из кучи всякого хлама сотрудниками
государственного департамента США утверждения о так называемом установлении
советских ракетных баз на Кубе”. В это время на пути к Кубе находилось
более 20 советских кораблей, и первые из них приближались к линии блокады.
Хрущев вел себя внешне спокойно, и вечером 23 октября посетил Большой
театр, понимая, что за океаном внимательно следят за каждым его шагом.
Президент США направил Хрущеву письмо с призывом соблюдать правила
блокады. Кеннеди писал, что США не намерены открывать огонь по советским
кораблям. “Мое желание, чтобы оба мы держались осмотрительно и не
допускали, чтобы события осложнили положение и еще более затруднили
контроль над ним”. Это послание не было опубликовано в СССР, как и призыв У
Тана приостановить перевозку оружия на Кубу. Аналогичный призыв исходил и
от 89-летнего английского философа Бертрана Рассела. Кеннеди получил
сообщение о появлении в Карибском море советских подводных лодок, что
являлось серьезной угрозой для американских авианосцев.
Утром 24 октября два советских судна приблизились к линии блокады в 500
милях от Кубы. Их прикрывала подводная лодка. Навстречу шел авианосец
“Эссекс” с вертолетами, оснащенными для борьбы с подводными лодками. Р.
Макнамара отдал приказ - в случае необходимости атаковать советскую
подводную лодку глубинными бомбами со слабыми зарядами, чтобы заставить ее
всплыть на поверхность. Но Хрущев не хотел рисковать и приказал советским
судам остановиться на линии блокады, предложив Кеннеди срочную встречу.
Кеннеди ответил, что он готов встретиться с Хрущевым, но только после
устранения с Кубы советских ракет. Воздушная разведка показывала, что эти
ракеты будут готовы к действию через несколько дней. Над Кубой дважды в
день пролетали эскадрильи из восьми низко летящих американских самолетов.
Другие самолеты непрерывно следили за советскими подводными лодками.
Советские корабли, приближаясь к линии блокады, останавливались в океане,
однако, некоторые из них получили приказ лечь на обратный курс. Монтаж
ракетных установок и бомбардировщиков продолжался. На Кубу вылетел А.И.
Микоян, чтобы наблюдать за ситуацией с близкого расстояния и увязывать
действия Советского правительства с действиями Кубы. Один из американских
самолетов был сбит, и летчик погиб. Хрущев опасался, что Кастро может
предпринять какой-либо неосмотрительный и опасный шаг. В своих первых
посланиях к Кеннеди Хрущев придерживался угрожающего тона. Он называл
действия Кеннеди “чистейшим бандитизмом”, “безумием выродившегося
империализма” и заявлял, что СССР не будет считаться с блокадой и сумеет
защитить свои права.
Напряжение нарастало. 26 октября Кеннеди отдал приказ о подготовке к
вторжению на Кубу. Узнав о гибели американского летчика, он приказал
увеличить в несколько раз число самолетов, проносящихся над островами.
Вечером 26 октября Кеннеди получил от Хрущева новое письмо, составленное в
иных выражениях, - оно не появилось в советских газетах. Письмо было
продиктовано лично Хрущевым и даже не отредактировано. Советский премьер
убедился, что действия США не являются блефом и что мир оказался на краю
пропасти. Теперь и Хрущев просил Кеннеди проявить сдержанность, ибо “если
разразится война, то остановить ее будет не в нашей власти. Я сам
участвовал в двух войнах и знаю, что война кончается только после того, как
прокатиться по всем городам и селам, сея повсюду смерть и разрушение”.
Хрущев не отрицал теперь, что на Кубе имеются советские ракеты.
Американская блокада поэтому не имеет смысла, так как все оружие уже
доставлено на Кубу. Но ракеты находятся под контролем советских офицеров и
не будут использованы для нападения на США. “В этом отношении, - писал
Хрущев,- вы можете быть спокойны. Мы находимся в здравом уме и прекрасно
понимаем, что если мы нападем на вас, вы ответите нам тем же. Но тогда это
обернется и против нас, и я думаю, что вы это тоже понимаете. Из этого
следует, что мы люди нормальные. Как же мы можем допустить, чтобы произошли
те несуразные действия, которые вы нам приписываете. Только сумасшедшие
могут так поступать или самоубийцы, желающие и сами погибнуть и весь мир
перед тем уничтожить”. Хрущев предлагал Кеннеди снять блокаду и дать
обязательство не вторгаться на Кубу. В этом случае СССР заберет и уничтожит
доставленное на Кубу ракетное оружие. Хрущев писал: “Мы с вами не должны
тянуть за концы каната, на котором вы завязали узел войны, потому, что, чем
крепче мы оба будем тянуть, тем сильнее стянется узел, и придет время,
когда узел будет так туго стянут, что даже тот, кто завязал его, не в силах
будет развязать, и придется разрубить... Давайте не только перестанем
тянуть за концы каната, но примем меры к тому, чтобы узел развязать. Мы к
этому готовы.”
Это письмо предлагало компромисс. Правда уже на следующее утро, еще не
получив ответа на отправленное письмо, Хрущев направил новое послание к
Кеннеди, в котором требовал, чтобы американцы убрали свои ракеты с турецкой
территории. Хрущев предлагал провести в течение 2-3 недель переговоры с США
по всему комплексу возникших проблем. Это не устраивало Кеннеди, и он
ответил только на полученное вечером 26 октября письмо, оставив без
внимания следующее. Кеннеди заявил о готовности США снять блокаду с Кубы, и
о том, что США не будут нападать на Кубу, если из этой стран Советский Союз
уберет наступательное оружие. Одновременно, используя более
конфиденциальные каналы, Кеннеди заверил Хрущева, что США уберут свои
ракеты из Турции, но позднее, после ликвидации кризисной ситуации. В любом
случае Кеннеди требовал немедленного прекращения всех работ по установке
ракет на Кубе и удаления под наблюдением ООН всего наступательного оружия с
острова. В конфиденциальном порядке Кеннеди давал понять Хрущеву, что даже
при желании президент США не в состоянии слишком долго сдерживать более
жесткую реакцию американских властей на действия СССР. Послание Кеннеди от
27 октября было опубликовано в советской печати, что являлось, в сущности,
официальным признанием присутствия советских ракет на Кубе. Не без
| |  скачать работу |
Карибский кризис 1962 года. Мир на грани войны |
