Киевская Русь
чально наемный вооруженный сторож Руси и ее торговли, ее
степных торговых путей и заморских рынков, за что он получал корм с
населения. Завоевания и столкновения с чуждыми политическими формами клали
заимствованные черты на власть этих наемных военных сторожей и осложняли
ее, сообщая ей характер верховной государственной власти: так, в X в. наши
князья под хазарским влиянием любили величаться "каганами". Из слов Ибн-
Дасты видно, что в первой половине X в. обычным названием русского князя
было "хакан-рус", русский каган. Русский митрополит Иларион, писавший в
половине XI в., в похвальном слове Владимиру Святому дает даже этому князю
хазарский титул кагана.
Вместе с христианством стала проникать на Русь струя новых политических
понятий и отношений. На киевского князя пришлое духовенство переносило
византийское понятие о государе, поставленном от Бога не для внешней только
защиты страны, но и для установления и поддержания внутреннего
общественного порядка. Тот же митрополит Иларион пишет, что князь Владимир
"часто с великим смирением советовался с отцами своими епископами о том,
как уставить закон среди людей, недавно познавших Господа". И рассказ
начального летописного свода выводит
Владимира в совете с епископами, которые внушают ему мысль о необходимости
князю казнить разбойников, потому что он поставлен от Бога казнить злых и
миловать добрых.
ДРУЖИНА. Теперь бросим взгляд на состав русского общества, которым
правил великий князь киевский. Высшим классом этого общества, с которым
князь делил труды управления и защиты земли, была княжеская дружина. Она
делилась на высшую и низшую: первая состояла из княжих мужей, или бояр,
вторая из детских, или отроков; древнейшее собирательное название младшей
дружины гридь или гридьба (скандинавское grid - дворовая прислуга)
заменилось потом словом двор или слуги. Эта дружина вместе со своим князем
вышла, как мы знаем, из среды вооруженного купечества больших городов. В XI
в. она еще не отличалась от этого купечества резкими чертами ни
политическими, ни экономическими. Дружина княжества составляла, собственно,
военный класс; но и большие торговые города были устроены по-военному,
образовали каждый цельный организованный полк, называвшийся тысячей,
которая подразделялась на сотни и десятки (батальоны и роты). Тысячей
командовал выбиравшийся городом, а потом назначаемый князем тысяцкий,
сотнями и десятками также выборные сотские и десятские. Эти выборные
командиры составляли военное управление города и принадлежавшей ему
области, военно-правительственную старшину, которая называется в летописи
"старцами градскими". Городовые полки, точнее говоря, вооруженные города
принимали постоянное участие в походах князя наравне с его дружиной. С
другой стороны, дружина служила князю орудием управления: члены старшей
дружины, бояре, составляли думу князя, его государственный совет. "Бо
Володимир,- говорит о нем летопись,- любя дружину и с ними думая о строи
земленем, и о ратех, и о уставе земленем". Но в этой дружинной или боярской
думе сидели и "старцы градские", т. е. выборные военные власти города
Киева, может быть, и других городов, тысяцкие и сотские. Так самый вопрос о
принятии христианства был решен князем по совету с боярами и "старцами
градскими". Эти старцы, или старейшины городские, являются об руку с
князем, вместе с боярами, в делах управления, как и при всех придворных
торжествах, образуя как бы земскую аристократию рядом с княжеской служилой.
На княжий пир по случаю освящения церкви в Василеве в 996 г. званы были
вместе с боярами и посадниками и "старейшины по всем градом". Точно так же
по распоряжению Владимира на его воскресные пиры в Киеве положено было
приходить боярам, гриди, сотским, десятским и всем нарочитым мужам. Но
составляя военно- правительственный класс, княжеская дружина в то же время
оставалась еще во главе русского кузнечества, из которого выделилась,
принимала деятельное участие в заморской торговле. Это русское купечество
около половины X в. далеко еще не было славянорусским.
ВАРЯЖСКИЙ ЭЛЕМЕНТ. Договор Игоря с греками заключили в 945 г. послы от
киевского правительства и гости, купцы, которые вели торговые дела с
Византией. Те и другие говорят о себе в договоре: "мы от рода русского ели
и гостье". Все это были варяги. В перечне 25 послов нет ни одного
славянского имени; из 25 или 26 купцов только одного или двоих можно
признать славянами. Указывая на близость тогдашнего русского купечества к
киевскому правительству, призвавшему купцов к участию в таком важном
дипломатическом акте, договор вскрывает и роль варягов в заморской русской
торговле того времени: как люди бывалые и привычные к морю, варяги,
входившие в состав туземного купечества, служили его комиссионерами,
посредниками между ним и заморскими рынками. Сторонним наблюдателям оба
класса, княжеская дружина и городское купечество, представлялись одним
общественным слоем, который носил общее название Руси и, по замечанию
восточных писателей X в., занимался исключительно войной и торговлей, не
имел ни деревень, ни пашен, т. е. не успел еще сделаться землевладельческим
классом. Следы землевладения у служилых людей появляются в памятниках не
ранее XI столетия; оно и провело экономическую и юридическую грань между
княжеской дружиной и городовым купечеством, но уже несколько позднее: в
более раннее время, может быть, и городские купцы бывали землевладельцами,
как это видим потом в Новгороде и Пскове. В Русской Правде сословное
деление основывается на отношении лиц к князю, как верховному правителю.
Княж муж, боярин, приобретая землю, становился привилегированным
землевладельцем, как привилегированный слуга князя.
РАБОВЛАДЕНИЕ. Но первоначальным основанием сословного деления русского
общества, может быть, еще до князей, служило, по-видимому, рабовладение. В
некоторых статьях Русской Правды упоминается привилегированный класс,
носящий древнее название огнищан, которое в других статьях заменено более
поздним термином княжи мужи', убийство огнищанина, как и княжа мужа,
оплачивается двойною вирой. В древних памятниках славяно-русской
письменности слово огнище является со значением челяди; следовательно,
огнищане были рабовладельцы. Можно думать, что так назывался до князей
высший класс населения в больших торговых городах Руси, торговавший
преимущественно рабами. Но если княжеская дружина в XI в. еще не успела
резко обособиться от городского купечества ни политически, ни экономически,
то можно заметить между ними различие племенное. Княжеская дружина
принимала в свой состав и туземные силы, преимущественно из городской
военно-правительственной старшины. Но по спискам киевских послов,
заключавших договоры с греками в X в., можно видеть, что решительное
большинство в тогдашнем составе княжеской дружины принадлежало
"находникам", как их называет летопись, заморским варягам. По-видимому,
варяжский элемент преобладал в составе дружины еще и в XI в. Русское
общество того времени привыкло считать русского боярина варягом. Есть
любопытный памятник, относящийся к первым временам христианства на Руси:
это слова на святую Четыредесятницу с предшествующими ей неделями. В одном
из этих несомненно русских произведений, в слове на неделю мытаря и
фарисея, следовательно, на тему о смирении, мы встречаем одно любопытное
указание проповедника. Внушая знати не кичиться своей знатностью,
проповедник говорит: "не хвались родом ты, благородный, не говори: отец у
меня боярин, а мученики Христовы братья мне". Это намек на христиан-
варягов, отца с сыном, пострадавших от киевских язычников при князе
Владимире в 983 г. Значит, русскому обществу XI в. боярин русский
представлялся непременно родичем, земляком киевских мучеников-варягов, хотя
в X и в начале XI в. известно по летописи немало княжих мужей из туземцев
славян. Слово писано, когда совершалось племенное обновление княжеской
дружины, но еще не успели соответственно измениться привычные социальные
представления.
СЛОВО РУСЬ. Княжеская дружина, служа орудием администрации в руках
киевского князя, торгуя вместе с купечеством больших городов, носила вместе
с ним специальное название Руси, До сих пор не объяснено удовлетворительно
ни историческое происхождение, ни этимологическое значение этого
загадочного слова. По предположению автора древней Повести о Русской земле,
первоначальное значение его было племенное: так называлось то варяжское
племя, из которого вышли первые наши князья. Потом это слово получило
сословное значение: Русью в X в., по Константину Багрянородному и арабским
писателям, назывался высший класс русского общества, преимущественно
княжеская дружина, состоявшая в большинстве из тех же варягов. Позднее
Русь, или Русская земля, - выражение, впервые появляющееся в Игоревом
договоре 945 г., - получило географическое значение: так называлась
преимущественно Киевская область, где гуще осаживались пришлые варяги
("поляне, яже ныне зовомая Русь", по выражению Начальной летописи).
Наконец, в XI-XII вв., когда Русь, как племя, слилась с туземными
славянами, оба эти термина Русь и Русская земля, не теряя географического
значения, являются со значением политическим: так стала называться вся
территория, подвластная русским князьям, со всем христианским славяно-
русским ее населением.
ПРЕВРАЩЕНИЕ ПЛЕМЕН В СОСЛОВИЯ. Но в X в. от смешанного высшего класса,
называвшегося Русью, военного и промышленного, в значительном количестве
пришлого, еще резко отличалось туземное низшее население, славянское
простонародье, платившее дань Руси. Скоро и это простонародье обозначится в
наших памятниках не как туземная масса, платящая дань пришлым
иноплеменникам, а в виде низших классов русского общества, отличающихся
правами и обязанностями от верхних слоев того же единоплеменного им
русского общества. Так
| |  скачать работу |
Киевская Русь |
