Леонард Эйлер
царём был объявлен малолетний Иоанн VI. «Предвиделось нечто
опасное, - писал позднее Эйлер в автобиографии. – После кончины
достославной императрицы Анны при последовавшем тогда регенстве… положение
начало представляться неуверенным».
Эйлер принимает предложение прусского короля, который приглашал его в
Берлинскую Академию на весьма выгодных условиях.
В соответствии с поданным “Эйлером прошением он был «отпущен от
Академии в 1741 году» и утверждён почётным академиком. Он обещал по мере
своих сил помогать Петербургской Академии – и действительно помогал весьма
существенно все 25 лет, пока не вернулся обратно в Россию. В июне 1741 г.
Леонард Эйлер с женой, двумя сыновьями и четырьмя племянниками прибыл в
Берлин.
В течение всего времени пребывания в Берлине Эйлер продолжал
оставаться почётным членом Петербургской Академии. Как он и обещал при
отъезде из Петербурга, он по-прежнему печатал многие из своих трудов в
изданиях Петербургской Академии; редактировал математические отделы русских
журналов; приобретал из Петербурга книги инструменты; при иной раз и у него
на квартире, на полном пансионе, разумеется, за соответствующую оплату
(которую, кстати, канцелярия Академии присылала с большим опозданием),
годами жили молодые русские учёные, командированные на стажировку.
В 1742 г. вышло четырёхтомное собрание сочинений И. Бернулли. Посылая
его из Базеля Эйлеру в Берлин, старый учёный писал своему ученику: « Я
посвятил себя детству высшей математики. Ты, мой друг, продолжишь её
становление в зрелости».
Эйлер оправдал надежды своего учителя. Одна за другой выходят его
научные работы колоссальной важности: »Введение в анализ бесконечных» (1748
г.), «Морская наука» (1749 г.), «Теория движения луны» (1753 г.),
«Наставление по дифференциальному исчислению» (1755г.) – не говоря уже о
десятках статей по отдельным частным вопросам, печатавшихся в изданиях
Берлинской и Петербургской Академий.
Огромную популярность приобрели в XVIII, а отчасти и в XIX в. Эйлеровы
«Письма о разных физических и философических материях, написанные к
некоторой немецкой принцессе…», которые выдержали свыше 40 изданий на 10
языках.
Эйлер не стремиться удивить читателя; он вместе с читателем как бы
проходит весь путь, ведущий к открытию, показывает всю цепь рассуждений и
умозаключений, приводящую к результату. Он умеет поставить себя в положение
ученика; он знает, в чём ученик может встретить затруднение, - и стремиться
предупредить это затруднение.
В 1757 г. Эйлер впервые в истории нашёл формулы для определения
критической нагрузки при сжатии упругого стержня. Однако в те годы эти
формулы не могли найти практического применения.
Почти сто лет спустя, когда во многих странах – и прежде всего в
Англии - стали строить железные дороги, потребовалось рассчитать прочность
железнодорожных мостов. Модель Эйлера принесла практическую пользу в
проведении экспериментов.
Эйлер «выдавал» в среднем 800 страниц «ин-кварто» в год. Это было бы
немало даже для создателя романов; для математика же такой объём научных
трудов очень чётко изложенных, включающих механику и теорию чисел, анализ и
музыку, астрономию и физику, теорию вероятностей и оптику… - просто не
укладывается в сознании!
Однако в 1762 г. на русский престол вступила Екатерина II, получившая
прозвище «Великая», которая осуществляла политику «просвещённого
абсолютизма». Она хорошо понимала значение науки как для процветания
государства, так и для собственного престижа; провела ряд важных по тому
времени преобразований в системе народного просвещения и культуры.
Фридрих II «отпускал» на Берлинскую Академию лишь 13 тыс. талеров в
год, а Екатерине II ассигновала свыше 60 тыс. рублей – сумму более
значительную.
Императрица приказала предложить Эйлеру управление математическим
классом (отделением),звание конференц-секретаря Академии и оклад 1800
рублей в год. «А если не понравится, - говорилось в письме, - благоволит
сообщить свои условия, лишь бы не медлил приездом в Петербург».
Эйлер подаёт Фридриху прошение об увольнении со службы. Тот не
отвечает. Эйлер пишет вторично – но Фридрих не желает даже обсуждать вопрос
об отъезде Эйлера. В ответ на это он перестаёт работать для Берлинской
Академии.
30 апреля 1766 г. Фридрих разрешает наконец-то уехать в Россию
великому учёному. Сразу же по прибытии Эйлер был принят императрицей.
Екатерина осыпала учёного милостями: пожаловала деньги на покупку дома на
Васильевском острове и на приобретение обстановки, предоставила на первое
время одного из своих поваров и поручила подготовить соображения о
реорганизации Академии.
После возвращения в Петербург у Эйлера образовалась катаракта второго,
левого глаза – он перестал видеть. Однако это не отразилось на его
работоспособности. Он диктует свои труды мальчику-портному, который всё
записывал по-немецки.
В 1771 г. в жизни Эйлера произошли два серьёзных события.
В мае в Петербурге возник большой пожар, уничтоживший сотни зданий, в
том числе дом и почти всё имущество Эйлера. Самого учёного с трудом спас
приехавший ранее из Базеля швейцарский ремесленник Петр Гримм. Все рукописи
удалось уберечь от огня; сгорела лишь часть «Новой теории движения луны»,
но она быстро была восстановлена с помощью самого Эйлера, сохранившего до
глубокой старости феноменальную память.
Слепому старцу пришлось переселиться в другой дом, расположение комнат
и предметов в котором было ему незнакомо. Однако эта неприятность
оказалась, к счастью, лишь временной.
В сентябре того же года в Санкт-Петербург прибыл известный немецкий
окулист барон Венцель, который согласился сделать Эйлеру операцию – и
удалил с левого глаза катаракту. За работой приезжей знаменитости
приготовились было наблюдать 9 местных светил медицины. Но вся операция
заняла 3 минуты – и Эйлер снова стал видеть!
Искусный окулист предписал беречь глаз от яркого света, не писать, не
читать – лишь постепенно привыкать к новому состоянию. Но разве мог Эйлер
«не вычислять»? Уже через несколько дней после операции он снял повязку. И
вскоре потерял зрение снова. На этот раз - окончательно. Однако , как ни
странно, отнёсся он к событию с величайшим спокойствием. Научная
продуктивность его даже возросла: без помощников он мог только размышлять,
а когда приходили помощники, диктовал им или писал мелом на столе, кстати
сказать, вполне разборчиво, ибо кое-как мог отличить белый цвет от чёрного.
В 1773 г. по рекомендации Д. Бернулли в Петербург приехал из Базеля
его ученик Никлаус Фусс. Это было большой удачей для Эйлера. Фусс обладал
редким сочетанием математического таланта и умения вести практические дела,
что и дало ему возможность сразу же после приезда взять на себя заботы о
математических трудах Эйлера. Вскоре Фусс женился на внучке Эйлера. В
последующие десять лет – до самой своей смерти – Эйлер именно ему диктовал
свои труды.
В 1773 г. умерла жена Эйлера, с которой он прожил почти 40 лет. Это
было большой потерей для учёного, искренне привязанного к семье.
В последние годы жизни учёный продолжал усердно работать, пользуясь
для чтения «глазами старшего сына» и ряда своих учеников
В сентябре 1783 г. учёный стал ощущать головные боли и слабость. 18
сентября после обеда, проведённого в кругу семьи. Беседуя с А. И. Лекселем
об недавно открытой планете Уран и её орбите, он внезапно почувствовал себя
плохо. Эйлер успел произнести «Я умираю» – и потерял сознание. Через
несколько часов, так и не приходя в сознание, он скончался от
кровоизлияния в мозг.
«Эйлер перестал жить и вычислять». Его похоронили на Смоленском
кладбище в Петербурге. Надпись на памятнике гласила: «Леонарду Эйлеру –
Петербургская Академия».
Используемая литература:
1. Котек В.В. Леонард Эйлер. М.: Учпедгиз, 1961 г.
2. Прудников В.Е. Русские педагоги-математики XVIII – XIX веков. 1956
г.
3. Юшкевич А.П. История математики в России. М.: Наука,1968 г.
4. К 150-летию со дня смерти Эйлера – сборник. Изд-во АН СССР, 1933 г.
5. К 250-летию со дня рождения Л. Эйлера – сборник. Изд-во АН СССР,
1958 г
| |  скачать работу |
Леонард Эйлер |
