ЛИЧНОСТЬ И ПОЛИТИКА
енять жесткие концепции к предположительной текучей реальности
психологической жизни.
Теории типов предлагают классификацию личностей по четко
разделенным классам, они не пригодны для надежных массовых данных. Такое
положение, однако, не обязательно присуще всем системам типологии
человека. Оно, скорее, характерно для популярных версий и адаптаций
теории типов, чем для первоначальных концепций. Конечно, психологи типов
пытались классифицировать личности, но это не являлось неотъемлемой
частью их теории: их концепции чаще всего были существенно модифицированы
для допущения нормального распределения черт.
Объяснение насущной пользы типологического подхода, однако, лежит
не в статистическом и биологическом, а напротив, в динамическом и
социальном. Тот факт, что человеческое общество разделено на классы, до
сих пор имеет большее влияние, чем внешние связи людей. Следы
общественного подавления остаются в душе индивидуума. Французский
социолог Дюркгейм, в частности, показал, как и до какой степени
иерархический социальный порядок пропитывает индивидуальное мышление,
отношение и поведение. Люди формируют психологические «классы» ввиду
того, что на них отпечатываются разнообразные социальные процессы.
Поверхностная зависть. Феномен, обсуждаемый здесь, находится не на
том же логическом уровне, что и различные «типы» с высоким или низким
количеством баллов, которые мы охарактеризуем далее. В самом деле, он не
заключен внутри и не является сам по себе психологическим «типом», но,
скорее, представляет конденсацию более рациональных, как сознательных,
так и подсознательных проявлений предрассудков, поскольку они могут быть
различимы на более глубоких, подсознательных уровнях.
> Синдром конформиста. Представляет стереотипы, приходящие извне, но
интегрированные внутри личности в общую согласованную структуру. У женщин
особенно проявляются изящество и женственность, у мужчин—стремление быть
«настоящим» мужчиной. Предрассудки, очевидно, не выполняют решающей
функции во внутри психологическом устройстве индивидов, а являются лишь
средствами внешней идентификации с группой, к которой они принадлежат
или хотели бы принадлежать. Предрассудки у них проявляются в особом
смысле: они перенимают ходячие суждения от других, не затрудняясь
самостоятельно вникнуть в суть дела. Существует антагонизм между
предрассудками и опытом; их предрассудок «нерационален», равно как и
слабо связан с их собственными тревогами, но в то же время, по крайней
мере внешне, он не выражен подробно, по причине характерного отсутствия
сильных импульсов, благодаря полному восприятию ценностей цивилизации и
«благопристойности». Хотя этот синдром и включает «вскормленных
антисемитов», он присущ, несомненно, высшим социальным слоям.
> Авторитарный синдром. Субъект достигает собственной социальной
приспособленности, только получая удовольствие от подчинения
субординации. Это включает в игру импульсы садомазохистской структуры,
равно как условие и результат социальной приспособленности. Картиной
трансляции таких подкреплений в черты характера является особое
разрешение Эдипова комплекса, определяющие формирование синдрома, о
котором здесь идет речь. Трансформация ненависти в любовь—наиболее
трудная задача, которую личность должна проделать на раннем этапе
развития, никогда не завершается полностью успешно. В психодинамике
«авторитарного характера» часть предыдущей агрессивности впитывается и
превращается в мазохизм, в то время как другая часть соотнесена с
садизмом, который ищет выхода в том, с чем субъект себя не
идентифицирует, т.е. во внешних группах. Это двоякость всепроникающа,
причем явственно сопровождается слепой верой в авторитет и готовностью
атаковать тех, кто проявляет слабость и социально подходит в качестве
«жертвы». Социологически, такой синдром особенно характерен для средних
классов Европы. В США мы можем ожидать его среди людей, чей
действительный статус отличается от того, которого они домогаются.
> Бунтовщик и психопат. Вместо идентификации с родительским
авторитетом может проявиться «бунт». Это, конечно, в определенных случаях
ликвидирует садомазохистские тенденции. Однако бунт может проявиться
таким образом, что авторитарная структура личности в целом не будет
затронута. Так, ненавистный родительский авторитет может исчезнуть лишь
для того, чтобы уступить место другому авторитету. Это может привести к
иррациональной и слепой ненависти к любому авторитету, с мощным
деструктивным дополнением, сопровождаемой тайной готовностью «сдаться» и
подать руку «ненавистной» силе. На самом деле крайне сложно отличить
такое отношение от действительно неавторитарного, и почти невозможно
достичь такого отличия на чисто психологическом уровне: здесь, как и
повсюду, принимается в расчет социополитическое поведение, определяющее,
правда ли независима личность, или просто замещает свою независимость
негативным переносом.
> Крайним представителем этого синдрома является “крутой” парень, или
«психопат» в терминах психиатрии. Эти индивиды наиболее «инфантильны» из
всех: им так и не удалось «развиться», испытать формирующие влияние
цивилизации. Они «асоциальны». Граница между ними и преступниками зыбка.
> Чудак. Это люди, которые не смогли приспособиться к миру,
воспринять «принцип реальности», которые не сумели найти равновесие между
отречением и удовлетворенностью, и чья внутренняя жизнь определяется
отрицаниями, накладываемыми на них извне, не только в течение детства, но
также и в течение взрослой жизни. Эти люди ввергаются в изоляцию. Они
должны построить ложный внутренний мир, часто близкий к иллюзии,
настойчиво противопоставляя его внешней реальности. Они могут
существовать только благодаря самовозвеличиванию, в сочетании с мощным
отрицанием внешнего мира. Они высокопроективны и подозрительны. Нельзя
пропустить склонность к психозам: они «параноидальны».
> Функционер-манипулятор. Этот синдром, потенциально наиболее
опасный, определяется стереотипами в крайней степени: жесткие
представления—скорее, цель, чем средства, и весь мир разделяется на
пустые, схематичные, административные поля. Практически полностью
отсутствуют объективный катексис и эмоциональные связи. Разрыв между
внешним и внутренним миром в этом случае выливается в некий тип
принудительного сверх реализма, который рассматривает всех и вся как
объект для манипулирования, управления, который берется для собственных
теоретических и практических целей. Особо проявляется любовь к
«исполнению» при глубоком безразличии к содержанию выполняемой работы.
Трезвый ум, наряду с почти полным отсутствием каких-либо привязанностей,
делает их самыми безжалостными из всех.
>
Достижение целей широкого политического участия людей значительно
зависит от мотивов, которыми руководствуется личность в своей
политической деятельности, ибо сама мотивация может оказаться с точки
зрения общественных интересов настолько негативной, что не будет
способствовать ни укреплению демократии в обществе, ни нравственному
совершенствованию и всестороннему развитию личности. Вопрос о мотивации
политического участия или неучастия является очень сложным. Здесь с
политологией состыкуется социология и психология.
По этому поводу высказывались различные суждения. Г.Лассвеллом
была выдвинута теория, которая объясняла присущее части людей стремление
к политическому лидерству. Суть ее заключается в том, что стремление
человека к власти есть отражение его низкой самооценки, что при помощи
власти такая личность стремится компенсировать низкую самооценку,
повысить свой престиж и преодолеть чувство собственной неполноценности.
Эта точка зрения, хотя и довольно распространенная, однако не получила
всеобщего признания. Высказывалось и другое мнение: низкая самооценка
тормозит вовлечение личности в политический процесс снижает ее
возможности в развертывании активной политической деятельности.
И в том и другом случае проблема мотивации политического участия
сильно психологизируется, т.е. вопрос о мотивах политической деятельности
сводится к личным, психологическим качествам участников политической
жизни. Поэтому для более полной адекватной картины вопрос о мотивации
политической деятельности следует поставить в более широком социальном
контексте.
Отмечалось, что участие в управлении государством и обществом, в
политическом процессе представляет для гражданина в одном случае право
реализовать свои возможности, в другом - морально-политическую обязанность,
в третьем - заинтересованность (морально-политическую или материальную).
Активное включение личности в политический процесс требует
определенных предпосылок. Их можно разделить на три группы: материальные,
социально-культурные и политико-правовые. Опыт показывает, что для
участия человека в нормальной политической деятельности необходимо
первичное удовлетворение его потребностей в основных продуктах питания,
товарах и услугах, жилищно-бытовых условиях, достижения определенного
уровня общеобразовательно
| |  скачать работу |
ЛИЧНОСТЬ И ПОЛИТИКА |
