Лоренцо Гиберти
ороши и естественны собаки, а фигуры Иакова, Исаака и Ревекки производят
такое же впечатление, какое они производили сами, когда были живы.
Воодушевленный тем, что непрерывное изучение делало ему все более легким
его искусство, Лоренцо стал пробовать силы на более трудных вещах. Поэтому
на шестом рельефе он изобразил, как братья сажают Иосифа в водоем, как
продают его торговцам, как последние дарят его фараону, которому он
истолковывает сон о голоде и советует сделать запасы для борьбы с ним, и
как за это он осыпан почестями со стороны фараона. Там же представлено, как
Иаков посылает сыновей за хлебом в Египет, как Иосиф узнает их и отправляет
к отцу. В этом рельефе Лоренцо изобразил круглый храм, взятый в очень
трудной перспективе. Внутри его—фигуры людей в разных позах, грузящих зерно
и муку, а также необыкновенно сделанные ослы. И на том же рельефе—пир,
устроенный Иосифом братьям, и скрытие кубка в мешке Вениамина, и
обнаружение его, и то, как Иосиф узнает братьев и обнимает их. Этот рельеф
по количеству и разнообразию сцен считается между всеми наиболее удачным,
наиболее трудным и наиболее прекрасным.
У Лоренцо с его гением, с присущим ему изяществом в ваянии статуй фигуры не
могли не выходить замечательными, когда ему приходили в голову прекрасные
сюжеты композиции. Это обнаруживается в седьмом рельефе, где изображена
гора Синай, а на вершине ее - Моисей, который коленопреклоненно принимает
от Бога скрижали. На середине горы ждет его Иисус Навин, а у подножия -
весь народ, напуганный громом, молнией и землетрясением, в разнообразных
положениях. В восьмом рельефе Лоренцо обнаружил огромную старательность и
любовь, представив, как Иисус Навин пошел на Иерихон, повернул Иордан,
воздвиг двенадцать шатров, в которых поместились двенадцать колен
израилевых. Все это очень хорошо сделанные фигуры, но еще лучше барельефный
задний план, где евреи двигаются вокруг Иерихона с трубными звуками, и от
этих звуков рушатся стены иерихонские и город достается им.
Лоренцо совершенствовался в своем искусстве изо дня в день. Это видно по
девятой картине, где изображено убийство Голиафа, которому Давид рубит
голову в позе ребяческой и в то же время воинственной, а полчища
филистимлян обращаются в бегство перед воинством Божиим. Здесь - люди,
лошади, колесницы и другие орудия войны. Здесь же представлено, как
возвращается Давид с головою Голиафа в руках и как народ встречает его с
музыкой и песнями. Все передано очень живо и изящно. Лоренцо осталось
сделать все, на что он был способен, в десятом и последнем рельефе, где
царица Савская с огромной свитой приезжает к царю Соломону. Здесь он
изобразил здание в перспективе, а все фигуры так же хороши, как и в
предыдущих рельефах. Наконец, он сделал орнаменты архитравов, которые идут
кругом всей двери; они составлены из фруктов и фестонов.
По этой работе, взятой в целом, можно видеть, что гений и мощь мастера
скульптурного дела при работе на фигурах высокого, среднего, низкого и
совсем низкого рельефа способны сделать в области композиционного замысла,
в изобретательности поз мужских и женских, в разнообразии архитектурных
мотивов, в перспективе, в передаче на пространстве всего произведения
изящества, присущего каждому полу: достоинства—у стариков, ловкости и
грации—у молодых. Микеланджело Буонарроти, остановившийся однажды, чтобы
посмотреть эти двери, ответил на чей-то вопрос, как они ему нравятся и
хороши ли они: «Они так прекрасны, что достойны быть вратами рая»,—похвала,
поистине заслуженная и от человека, способного ценить эти вещи. Лоренцо
довел свой труд до конца, начав его в двадцатилетнем возрасте и работая в
течение сорока лет.
В отделке и полировке дверей, после того как они были отлиты, Лоренцо
помогали многие художники, в то время еще молодые, потом ставшие
первоклассными мастерами,—Филиппе Брунеллески, Мазолино да Паникале,
Никколо Ламберти, ювелиры Парри Спинелли, Антонио Филарето, Паоло Уччелло,
Антонио дель Поллайоло, который тогда был совсем юным, и многие другие.
Лоренцо кроме вознаграждения, уплаченного ему консулами, получил еще
хороший участок земли близ аббатства в Соттимо в дар от синьории, а через
некоторое время был избран приором и удостоился таким образом высшей
должности в городе. За то, что в этом случае флорентийцы оказались
благодарными, они в той же мере заслуживают порицания за то, что по
отношению к другим великим людям своей родины они оказались мало
признательными.
После этой необыкновенной работы Лоренцо сделал бронзовое украшение для
дверей того же храма, которые находятся против госпиталя, с замечательными
гирляндами. Окончить его он не успел так как умер, когда уже сделал
набросок и почти вылепил модель, по которой должны быть переделаны двери,
отлитые Андреа Пизано.
Кроме созданных им вещей Лоренцо оставил своим наследникам много антиков,
бронзовых и мраморных, например, ложе Поликлета, представлявшее величайшую
редкость, бронзовую ногу натуральной величины, несколько голов, женских и
мужских, вазы. Остались после него и торсы статуй и многое другое, и все
это пошло прахом. Антики частью (там было и ложе Поликлета и вообще лучшие
вещи) были проданы Джованни Гадди, который в то время был клириком
апостольской камеры. После Бонаккорсо остался сын, по имени Витторио,
который тоже пробовал свои силы в скульптуре, но без большого успеха, как
показывают головы, сделанные им в Неаполе во дворце герцога Гравины, мало
удачные. Ибо он никогда не отдавался искусству с любовью и со старанием, а
был зато очень искусен в расточении состояний и вещей, оставшихся после
отца и деда. В конце концов при папе Павле III он отправился архитектором в
Асколи и там однажды ночью был убит слугой с целью ограбления. Так угас род
Лоренцо. Но не угасла слава его, которая будет жить века.
Лоренцо пробовал свои силы во многих вещах. Он любил заниматься живописью и
витражами. Он сделал для купола Санта Мария дель Фьоре все витражи, кроме
одного, принадлежащего Донато и изображающего венчание Христом Богоматери.
В той же церкви он сделал три витража над главным порталом, и все в
капеллах и в трибунах, а также витражи переднего фасада в Санта Кроче. В
Ареццо он сделал окно для главной капеллы церкви Пьеве, где изобразил
венчание Богоматери, а также два других по заказу Фео ди Баччо, очень
богатого купца. Но так как он всюду пользовался венецианским стеклом,
крашенным очень густо, то здания, в которых помещены витражи, освещены
плохо и скорее темны. Лорен+цо был также назначен товарищем Брунеллески,
когда ему было поручено возвести купол церкви Санта Мария дель Фьоре, но
потом был снят с этого места, как будет сказано в жизнеописании Филиппе.
В конце концов, дожив до шестьдесят четвертого года, став жертвою тяжелой и
продолжительной лихорадки, он умер, оставив по себе бессмертную славу в
творениях, созданных им, и в сочинениях, им написанных. Он был с почестями
погребен в Санта Кроче. Его изображение находится на главных бронзовых
дверях храма Сан Джованни; это—лысый человек в орнаменте средней части,
когда двери закрыты. Рядом с ним—голова Бартолуччо, его отца.
| |  скачать работу |
Лоренцо Гиберти |
