Нравы русского народа XIV – XVII век
приставленными к ним для товарищества. «В Московии,- говорит один
иностранец,- нередко можно встретить, как сын смеётся над отцом, дочь над
матерью». Грубые привычки усваивались ими с малолетства и сопровождали их
до старости. «Лучше,- говорит один русский моралист, - иметь у бедра меч
без ножен, нежели неженатого сына в своём доме; лучше в доме коза, чем
взрослая дочь; коза по селищу ходит – молоко принесёт; дочь по селищу ходит
– стыд принесёт отцу своему ».
Отношения.
Если в семейных отношениях, сфере закрытой и личной, существовало
несчётное количество правил поведения, то во взаимоотношениях в обществе
различных условностей было ещё больше. И лучше всего они прослеживаются в
приёме гостей.
Лица высшего звания подъезжали прямо к крыльцу хозяйского дома, другие
въезжали на двор, но останавливались на некотором расстоянии от крыльца и
шли к нему пешком; те, которые почитали себя гораздо низшими перед
хозяином, привязывали лошадь у ворот и пешком проходили весь двор – одни из
них в шапках, а другие, считавшиеся по достоинству ниже первых, с открытой
головою.
Вежливость требовала, чтобы гость оставил в сенях свою палку, и вообще
говорить, держа в руке палку, а тем более опёршись на неё, считалось
невежеством. Вошедши в комнату, гость должен был прежде всего креститься,
взирая на иконы, и положить три поясных поклона, касаясь пальцами до земли,
потом уже кланяться хозяину. Так, перед одними только наклоняли голову,
другим наклонялись в пояс, перед третьими вытягивали руки и касались
пальцами до земли. Те же, которые сознавали своё ничтожество перед хозяином
или зависимость от него, становились на колени и касались лбом земли:
отсюда выражение «бить челом». Равные и приятели приветствовали друг друга
подачею правой руки, поцелуем и объятиями.
Сев за стол и при разговоре гость из сохранения приличия
воздерживался, чтобы не кашлять и не сморкаться. При посадке за стол также
соблюдались определённые правила. Каждый из приглашенных гостей садился в
шапке на место, сообразное своему званию и достоинству. Место по правую
руку от хозяина считалось самым почётным. За ним другие места нисходили по
степеням, так что одно было выше другого, и, таким образом, существовало
три разряда мест: высший, средний и низший. Сесть выше другого, считавшего
себя выше достоинством, значило нанести ему оскорбление. Часто скромный и
благочестивый человек садился нарочно на место ниже того, какое ему
следовало, чтоб хозяин свел его оттуда и перевёл на высшее. Напротив,
заносчивые люди, встретясь с соперниками, с которыми у них давно не
ладилось, пользовались случаем, чтобы насолить им, и садились выше их,
заводили споры, чем ставили хозяина в затруднение, и нередко доходило до
драк.
В обращении с низшими себя по большей части русский был высокомерен, и
часто тот, кто унижался и сгибался до земли перед старшими, вдруг делался
надменен, когда богатство или важная должность ставили других в зависимость
от него. В русском характере было мало искренности; дружба ценилась по
выгодам; задушевные друзья расходились, когда переставала их связывать
взаимная польза, и часто задняя мысль таилась за излияниями дружественного
расположения и радушным гостеприимством. Довольно было любимцу государя
приобрести царскую немилость, чтоб все друзья и приятели, прежде низко
кланявшиеся ему, не только прекратили с ним знакомство, но не хотели с ним
говорить и даже причиняли ему оскорбления. Так, заточенную в монастырь
великую княгиню Соломониду (первую жену великого князя Василия Ивановича)
оскорбляли не только словами, но и побоями.
В русском обращении была смесь византийской напыщенности и
церемонности с татарскою грубостью. В разговоре наблюдались церемонности и
крайняя осторожность; нередко случалось, что невинное слово принималось
другим на свой счет. Отсюда возникали тяжбы, смысл которых состоял только в
том, что один про другого говорил дурно; с другой стороны, при малейшей
ссоре не было удержу в самых грубых излияниях негодования. обыкновенно
первое проявление ссор состояло в неприличной брани. Эта брань была до того
обыкновенна, что позволяли её себе духовные лица, даже монахи, и при том в
самой церкви. Сами женщины и девицы следовали общему обыкновению, и даже
дети, рассердившись на родителей, повторяли слышанное ими от взрослых, а
родители не только не останавливали их, а ещё и сами бранили их так же.
Церковь преследовала это обыкновение, и духовные поучали, чтоб люди «друг
друга не лаяли позорной бранью, отца и матерь блудным позором и всякою
бесстыдною, самой позорною нечистотою языки свои и души не сквернили».
Неоднократно цари хотели вывести русскую брань кнутом и батогами. При
Алексее Михайловиче ходили в толпах народа переодетые стрельцы и, замечая,
кто бранился позорной бранью, тотчас того наказывали. Разумеется, эти
средства были недействительны, потому что сами стрельцы в свою очередь не
могли удержаться от крепкого словца. Впрочем, очень часто вспыхнувшая ссора
тем и ограничивалась, что обе стороны поминали своих родительниц, и не
доходили до драки. Пословица говорит: «красна брань дракою», и если уж
доходило до неё, тут русские старались прежде всего вцепиться друг другу в
бороду, а женщины хватать одна другую за волосы. Кроме того, существовали
своего рода дуэли: поссорившись между собой, люди садились на лошадей,
нападали друг на друга и хлестали один другого бичами. Другие бились
палками и часто друг друга убивали до смерти. Но самая обыкновенная русская
драка была кулачная: противники всегда старались нанести один другому удары
или прямо в лицо, или в детородные части.
Пиршества.
Каждое значимое событие, будь то праздник, важное государственное
событие, рождение ребенка или похороны, отмечалось обычным русским способом
– пирами. Отличительной чертой русского пиршества было чрезвычайное
множество кушаньев и обилие в напитках. Хозяин величался тем, что у него
всего много на пиру. Он старался напоить гостей, если возможно, до того,
чтоб их отвезти без памяти восвояси; а кто мало пил, тот огорчал хозяина.
Пить следовало полным горлом, а не прихлёбывая, как делают куры. Кто пил с
охотою, тот показывал, что любит хозяина. Женщины, в то же время пировавшие
с хозяйкой, также должны были уступать угощениям хозяйки до того, что их
отвозили домой без сознания. На другой день хозяйка посылала узнать о
здоровье гостьи. «Благодарю за угощение,- отвечала в таком случае гостья,-
мне вчера было так весело, что я не знаю, как домой добрела!». Но с другой
стороны считалось постыдным сделаться скоро пьяным. Пир был в некотором
роде война хозяина с гостями. Хозяин хотел во что бы то ни стало напоить
гостя допьяна, гости не поддавались и только из вежливости должны были
признать себя побеждёнными после упорной защиты. Иногда случалось на
разгульных пирах, что заставляли пить насильно, даже побоями.
Пиршества были длинны и тянулись с полудня до вечера и позже. По
окончании стола ещё продолжалась попойка. Все сидели на прежних местах.
Хозяин наливал в чашу вина, становился посередине с открытой головою и,
подняв вверх чашу, говорил напыщенное предисловие, а потто пил за чьё-
нибудь здоровье: начиная с царя, властей и разных лиц, смотря по цели, с
которою давали пир. Выпив, хозяин оборачивал чашу вверх дном над головой,
чтоб все видели, что в ней нет ни капли и как он усердно желает добра и
здоровья тому, за кого пьёт. После этого каждый гость должен был выходить
из-за стола, становиться посередине, пить за здоровье того, за кого
предлагалось пить; потом все садились на свои места. Можно представить, как
долго тянулась эта церемония, когда, например, пивши за государя, следовало
приговаривать его полный титул.
В обычае было после пира подносить хозяину подарки. Нередко русский
делал пир и щедро поил и кормил гостей для того, чтобы потом получить от
них подарков гораздо на большую сумму, чем какой стоило его угощение.
Случалось, что гости, не желая, поневоле, в угождение сильному человеку,
являлись на пиршество. Впрочем, существовал обычай и хозяину дарить гостей.
Воеводы обратили и такой обычай в свою пользу. Чтоб более обязать своих
гостей, воевода созывал к себе на пир богатых посадских, сам делал им
подарки, а те должны были отдавать за них вчетверо. Если же кто-нибудь был
невнимателен и оставлял без подарка хозяина, то у него без церемоний
вымогали их насильно, потому что требовать подарки не считалось
предосудительным.
Праздничные и семейные пиршества у степенных и набожных особ
отличались характером благочестия. Принятие пищи не происходило без
молитвословия, в сенях и на дворе кормили нищих. Не таков был характер
пиршеств у разгульных людей. На этих пирах никогда не удаляли и женский
пол; мужчины и женщины подавали друг другу питьё и целовались. Хозяин
приглашал гусляров и скоморохов: пелись старинные геройские песни; потом,
когда хмель далеко заходил в голову, начинали петь песни удалые, срамные.
Скоморохи тешили компанию непристойными фарсами; часто забавлялись
соблазнительными анекдотами, шумели, свистали, плескали один в другого
вином, а иногда и дрались. Случались и убийства.
Русский народ издавна славился любовью к попойкам. Русские придавали
пьянству какое-то героическое значение. В старинных песнях
| |  скачать работу |
Нравы русского народа XIV – XVII век |
