Последние годы жизни А.С.Пушкина
становись, начал наводить пистолет. Но в это
время Дантес, не дойдя до барьера одного шага,
выстрелил, и Пушкин, падая, сказал:
-- Je crois que j`ai la cuisse fracassee (кажется, y
меня раздроблено бедро).
А. АММОСОВ, 23.
Г. Пушкин упал на шинель, служившую
барьером, и остался неподвижным, лицом к земле.
Виконт Д`АРШИАК -- кн. П. А. ВЯЗЕМСКОМУ.
Дуэль, 53 (фр.).
Секунданты бросились к нему, и, когда Дантес
намеревался сделать то же, Пушкин удержал его
словами:
-- Attendez! Je me sens assez de force pour tirer
mon coup (подождите! Я чувствую достаточно сил,
чтобы сделать свой выстрел).
А. АММОСОВ, 23.
После слов Пушкина, что он хочет стрелять, г.
Геккерен возвратился на свое место, став боком и
прикрыв грудь свою правою рукою.
К. К. ДАНЗАС -- кн. П. А. ВЯЗЕМСКОМУ, 6
февр. 1837 г. Дуэль, 55.
Ужас сопровождал их бой. Они дрались, и
дрались на смерть. Для них уже не было
примирения, и ясно видно было, что для Пушкина
была нужна жертва или погибнуть самому.
А. П. ЯЗЫКОВ -- А. А. КАТЕНИНУ, 1 февр. 1837
г. Описание Пушкинского музея имп. алекс. лицея,
СПб., 1899, стр. 450.
При падении Пушкина пистолет его попал в
снег, и потому Данзас подал ему другой.
Приподнявшись несколько и опершись на левую
руку, Пушкин выстрелил.
А. АММОСОВ, 23.
Пушкин, полулежа, приподнялся, уперся на
какую-то перекладину старых перил, тут
лежавшую, для того, чтобы ловче целиться.
Н. Н. со слов полковых товарищей Дантеса и,
по-видимому, самого Дантеса. Письмо к издателю
Рус. Арх., 1898, III, 246.
На коленях, полулежа, Пушкин целился в
Дантеса в продолжение двух минут и выстрелил так
метко, что, если бы Дантес не держал руку
поднятой, то непременно был бы убит; пуля
пробила руку и ударилась в одну из металлических
пуговиц мундира, причем все же продавила Дантесу
два ребра.
А. А. ЩЕРБИНИН. Из неизданных записок. П-н
и его совр-ки, XV, 42.
Геккерн упал, но его сбила с ног только
сильная контузия; пуля пробила мясистые части
правой руки, коею он закрыл себе грудь и будучи
тем ослаблена, попала в пуговицу, которою
панталоны держались на подтяжке против ложки:
эта пуговица спасла Геккерна. Пушкин, увидя его
падающего, бросил вверх пистолет и закричал:
-- Браво!
Между тем кровь лила из раны.
В. А. ЖУКОВСКИЙ -- С. Л. ПУШКИНУ.
Щеголев. стр. 172.
Выстрелив, г. Пушкин снова упал. Почти
непосредственно после этого он два раза впадал в
полуобморочное состояние, на несколько
мгновений мысли его помутились. Но тотчас же он
вполне пришел в сознание и больше его уже не
терял.
Виконт Д`АРШИАК -- кн. П. А. Вяземскому,
Дуэль, 53 (фр.).
Придя в себя, Пушкин спросил у д`Аршиака:
-- Убил я его?
-- Нет, -- ответил тот, -- вы его ранили.
-- Странно, -- сказал Пушкин, -- я думал, что
мне доставит удовольствие его убить, но я
чувствую теперь, что нет... Впрочем, все равно. Как
только мы поправимся, снова начнем.
Кн. П. А. ВЯЗЕМСКИЙ -- вел. кн. МИХАИЛУ
ПАВЛОВИЧУ. Щеголев, 262 (фр.).
Поведение Пушкина на поле или на снегу
битвы д`Аршиак находил "parfaite"
(превосходным). Но слова его о возобновлении
дуэли по выздоровлении отняли у д`Аршиака
возможность примирить их.
А. И. ТУРГЕНЕВ. Из дневника, 30 янв. 1837 г.
Щеголев, 271.
Пушкин был ранен в правую сторону живота,
пуля, раздробив кость верхней части ноги у
соединения с тазом, глубоко вошла в живот и там
остановилась.
Данзас с д`Аршиаком подозвали извощиков и с
помощью их разобрали находившийся там из
тонких жердей забор, который мешал саням
подъехать к тому месту, где лежал раненый
Пушкин. Общими силами усадив его бережно в
сани, Данзас приказал извощику ехать шагом, а сам
пошел пешком подле саней, вместе с д`Аршиаком;
раненый Дантес ехал в своих санях за ними.
А. АММОСОВ, 23.
Сани сильно трясло во время переезда на
расстоянии полуверсты по очень скверной дороге,
г. Пушкин страдал, не жалуясь. Г. барон Геккерен
смог, поддерживаемый мною, дойти до своих саней,
и там он ждал, пока противника его не перенесли, и
я мог сопровождать его в Петербург. В
продолжение всего поединка спокойствие,
хладнокровие и достоинство обеих сторон были
совершенны.
Виконт Д`АРШИАК -- кн. П. А. ВЯЗЕМСКОМУ.
Дуэль, 53 (фр.).
Зимою 1858 г. К. К. Данзас, на просьбу мою
посетить со мною место дуэли Пушкина, охотно
согласился. Мы отправились на Черную Речку,
переехавши мост у Ланского шоссе, повернули
налево, по набережной, и потом направо, на дороге
в Коломяги. По левую сторону дороги остались
строения комендантской дачи, по правую --
тянулся глухой забор огорода. Проехавши этот
длинный забор, мы остановились. За этим забором,
по словам Данзаса, в 1837 г. начинался кустарник и
потом лес, который продолжался параллельно во
всю длину Ланской дороги. В недальнем
расстоянии от забора он указал мне место, где
происходила дуэль. В наш приезд, в 1858 г.,
кустарника этого мы уже не нашли, он вырублен, и
земля разделена; оставалось только около канавок
несколько молодого березняка, занесенного
снегом.
На этих днях (июнь 1880 г.) я опять посетил
место дуэли Пушкина. Место это желающие могут
найти следующим образом: от чернореченского
пешеходного моста, по коломягской дороге, на
протяжении 148 сажен, по правой стороне --
огороды Мякишева (по левой -- комендантские
дачи); от огородов Мякишева, где кончается забор,
нужно отмерить 75 сажен далее по той же
коломягской дороге, до второй от забора канавы,
идущей вправо от дороги (всего до этого пункта от
Черной Речки 223 саж.); потом, свернув с дороги
вправо по второй канаве, на которой стоят три
березы, и отмерив от дороги ровно 38 сажен, что
придется как раз до третьей березы, около которой
вправо есть лощина в 25 шагов длины и ширины.
На этой-то лощине, не представляющей никаких
признаков лесной растительности, и был, по
указанию секунданта Пушкина, смертельно ранен
Пушкин (см. рис. 6).
Я. А. ИСАКОВ. Голос, 1880, 5 июня, № 155.
Хотя г. Исаков даже опубликовал план места
поединка вправо от коломягской дороги, пройдя
комендантскую дачу, но это указание не особенно
твердо, потому что трудно верить, чтобы дуэль
состоялась на открытой поляне вблизи от дороги и
в снежное время. Напротив, большая часть
местных старожилов указывает на
противоположную сторону, т. е. влево от дороги, к
числу лиц, знакомых с этим местом, принадлежит и
арендатор огорода вблизи комендантской дачи по
Черной Речке № 5, В. Д. Мякишев, который
указывает тот пень большого дерева, в четырех
шагах от которого стоял Пушкин.
ДМ. ЛОБАНОВ. Пушкин и Гоголь.
Петербургская Газета, 1880, № 113.
Вас. Дм. Мякишев, арендатор огородов
Комендантской дачи, указал мне действительное
место, где был смертельно ранен Пушкин. Сначала
я было усомнился, так как указание совершенно не
совпадало с указанием г. Исакова, но по
дальнейшим расспросам вполне убедился в
истинности его слов. С двадцатых еще годов
Мякишевы арендуют земли Комендантской дачи.
Отец настоящего арендатора, Дм. Мякишев, был
современник дуэли Пушкина и жил всего в
нескольких стах шагах от рокового места. Сын
рассказывал со слов отца следующее: было дело
это в январе месяце; прибежал к старику Мякишеву
впопыхах дворник Комендантской дачи Матвей
Фомин и сказал, что за комендантским гумном
какие-то господа стрелялись. Старик выбежал на
улицу и увидел, что какого-то господина вели двое
под руки, посадили в карету и повезли в город.
Сейчас же он по следам, -- -так как по снегу были
следы, -- пошел на то место, где стрелялись за
комендантским гумном, на дорожке, которая шла
через огород, возле березы, от которой ныне
остался только пень. Отец Мякишева много раз
указывал детям это место, и потому они забыть его
не могли. В. Д. Мякишев добавляет, что так как
дорожка к месту поединка шла кружно, около сарая
и гумна, и вести по ней же назад раненого было бы
слишком для него мучительно и долго, то господа
повели его прямо, как видно было по следам и
крови, целиком к дороге, куда подъехала карета,
изгородь же, которая здесь была, -- чтобы пройти,
разобрали.
Сравнивая расположение места, указанного
Мякишевым, с местом, указанным г. Исаковым,
нельзя не видеть, что первое (второе?) находится
слишком близко к Коломягской дороге и поэтому
едва ли могло быть избрано для поединка, тогда
как место, указанное Мякишевым, совершенно
было в стороне и закрыто от дороги гумном и
сараем, и при этом имело то преимущество, что на
самой Комендантской даче никто зимою, кроме
дворника, не жил. Справедливость слов Мякишева
подтверждается еще и показаниями Максима
Фомина, который во время дуэли был у дворника
Комендантской дачи Матвея Фомина, ныне уже
умершего, и рассказывает, что видел, как господа
выходили из указанной местности и вели под руки
раненого.
В. Я. РЕЙНГАРД. Где настоящее место дуэли
Пушкина? Нива, 1880, № 26, стр. 514. (В этом же
номере -- рисунок Рейнгарда, изображающий место
дуэли.)
У комендантской дачи нашли карету,
присланную на всякий случай бароном
Геккереном, отцом. Дантес и д`Аршиак
предложили Данзасу отвезти в ней в город раненого
поэта. Данзас принял это предложение, но
отказался от другого, сделанного ему в то же время
Дантесом, предложения скрыть участие его в дуэли.
Не сказав, что карета была барона Геккерена,
Данзас посадил в нее Пушкина и, сев с ним рядом,
поехал в город. Во время дороги Пушкин держался
довольно твердо; но чувствуя по временам
сильную боль, он начал подозревать опасность
своей раны.
Пушкин вспомнил про дуэль общего знакомого
их офицера Московского полка Щербачева,
стрелявшегося с Дороховым, на которой Щербачев
был смертельно ранен в живот, и, жалуясь на боль,
сказал Данзасу: "я боюсь, не ранен ли я так, как
Щербачев". Он напомнил также Данзасу и о своей
прежней дуэли в Кишиневе с Зубовым. Во время
дороги Пушкин в особенности беспокоился о том,
чтобы по приезде домой не испугать жены, и давал
наставления Данзасу, как поступить, чтобы этого
не случилось.
А. АММОСОВ, 26.
Карета медленно подвигалась на Мойку,
| |  скачать работу |
Последние годы жизни А.С.Пушкина |
