Принятие христианства на Руси
вственного чувства». Под попечение церкви было поставлено
особое общество, выделившееся из
христианской паствы, получившее название богадельных людей. «Оно
состояло: 1)из духовенства белого и черного с семействами первого, 2)из
мирян, служивших церкви и удовлетворявшим различным ее
нуждам, каковы были врачи, повивальные бабки, просвирни... 3) из
людей бесприютных и убогих,.. каковы были странники, нищие, слепые, вообще
не способные к работе»[2]. В ведомстве церкви находились также монастыри,
богадельни, больницы.
В 1019 г. на престол вступает сын Владимира Ярослав Мудрый.
К этому времени церковь уже окрепла в новой для нее стране, и
Ярослав решает продолжить дело, начатое его отцом, и разрабатывает указ, в
котором он сохраняет подсудные церкви дела и, в отличии от его отца не
общими чертами, а четко сформулированными
тезисами описывает порядок судопроизводства со сложной системой
наказаний. Эта система построена на четком различии между грехом
и преступлением. «Грех ведает церковь, преступление - государство. Грех -
не только нравственное преступление, нарушение божественного закона, но и
сама мысль о деянии, которым грешник
может причинить вред другому человеку или обществу. Преступление
- деяние, которым одно лицо наносит материальный ущерб или
нравственную обиду другому лицу»[2]. На этих понятиях и построен
церковно-судный порядок Ярослава. Все подсудные церкви дела он
разделил на несколько категорий, предусматривавших различную меру
наказаний.
Дела чисто духовные, не связанные с нарушением мирских законов разбирались
епископским судом без участия княжьего судьи.
Сюда относились дела о нарушении церковных заповедей, такие как
волхование, чародейство, браки с близкими родственниками, разводы по
взаимному согласию супругов и т.д. Эти дела не входили в
состав компетенции княжеского суда и поэтому князь не считал
должным вмешиваться, т.к. считал их внутренними делами церкви. С
делами «греховно-преступными» дело обстояло совсем иначе. Дела,
в которых нарушение церковной заповеди сочеталось с причинением
нравственного или материального вреда другому лицу или с нарушением
общественного порядка разбирались княжеским судом с участием церковного.
Княжеский суд назначал приговор преступнику, а
митрополит получал небольшую денежную сумму на развитие церкви.
К такому разряду относились дела об «умычке девиц, об оскорблении словом
или делом, о самопроизвольном разводе мужа с женой по
воле первого вез вины последней, о нарушении супружеской верности и
т.п.»[2]. Обыкновенные противозаконные действия, совершенные
как церковными людьми, так и мирянами рассматривались церковным
судом, но по княжеским законам и обычаям. Князь оставлял за собой
некоторое участие в суде над людьми церковного ведомства.
Это участие было выражено в том, что наиболее тяжкие преступления,
совершенные церковными людьми разбирались церковным судом
при участии княжеского, с которым первый делился пенями.
Влияние церкви на различные стороны жизни общества Древней
Руси.
Утверждение монотеистической религии способствовало укреплению
великокняжеской власти, ликвидации «дофеодальной раздробленности»,
присущей Руси вплоть до конца X в., когда в ряде восточнославянских земель
существовали собственные князья под эгидой Киева.
Христианство сыграло исключительно крупную роль в идеологическом
обосновании власти киевских князей. На вчерашнего предводителя соборной
дружины духовенство перенесло те представления о
верховной власти в государстве, которые существовали в самодержавной
Византии. Оно упорно внушало главе новообразуемого государства идею
божественного происхождения его власти. «С момента
крещения на князя «взирает... всемилостивое око благого бога».
Князя сажает на престол сам бог»[5]. Это божественное происхождение
власти князя, по учению церкви, дает в руки его большую
власть и вместе с тем ставит перед ним более широкие и ответственные
задачи.
Наконец, церковь присваивает киевскому князю все атрибуты
христианских императоров. «На монетах, чеканенных по греческим
образцам, князья изображаются в византийском императорском уборе, в
диадеме, увенчанной крестом, «в порфире, с крестом в руке и
с нимбом вокруг головы»[5]. Так новая религия освящала и укрепляла
власть, выраставшую на обломках старого патриархального
строя.
Христианство застало в Киевской Руси еще не закончившуюся
борьбу между различными укладами и являлось здесь энергичным поборником в
то время прогрессивного феодального способа производства. Несомненно,
что оно способствовало скорейшему изжитию
отмиравших пережитков родового строя. Это особенно показательно
в отношении брачного права. Мнение, будто брак у восточных славян к
моменту принятия христианства был моногамным, требует значительных
оговорок. То, что нам известно о семье X века, не позволяет говорить об
установившейся моногамной форме брака, связанной с развитием частной
собственности; как общее правило, мы
имеем здесь дело еще с патриархальным браком.
Христианство не только ускоряло процесс ликвидации остатков
родового строя - оно способствовало ускорению развития феодального способа
производства в Киевского Руси. В Византии церковь
являлась в XI веке крупнейшим феодальным учреждением и землевладельцем.
Естественно, что она перенесла в Киевскую Русь те феодальные методы
хозяйствования, которые выработались в условиях
высокоразвитого византийского феодализма и которые здесь, не берегах
Днепра, нашли подготовленную и благоприятную почву. Община, находившаяся
уже в состоянии распада, не могла оказать действенного сопротивления
притязаниями феодальной церкви, а выраставший на ее развалинах класс
феодалов в лице князей и бояр шел
навстречу этим притязаниям и спешил использовать новую социальную силу в
своих интересах.
Прогрессивная сторона деятельности церкви заключается в ее
стремлении ликвидировать найденные ею в Приднестровье элементы
рабского труда, невыгодность которого было уже осознана в Византии.
Осуждая рабство, церковь зато беспощадно закрепощала юридически свободных
людей, находя выгодным пользоваться более производительным трудом феодально-
зависимых людей, чем рабов.
Очевидны определенные положительные последствия христианизации в социально-
экономической сфере. После возникновения церковной земельной
собственности, сменившей первоначальную десятину, появилась и частная
(боярская) земельная собственность.
Распространение на Руси норм Византийского права также стимулировало
формирование феодальных отношений, поляризацию отдельных
социальных групп и слоев.
Церковь не пыталась перестроить ни форм, ни оснований государственного
порядка, какой она застала на Руси, хотя пришлой
церковной иерархии, привыкшей к строгой монархической централизации,
русский порядок, лишенный и того и другого не мог не внушать сочувствия.
Церковная иерархия старалась только устранить
или ослабить некоторые тяжелые последствия туземного порядка,
например княжеские усобицы, и внушить лучшие политические
понятия, разъясняя князьям истинные задачи их деятельности и указывая
наиболее пригодные и чистые средства действия. Церковное управление и
поучение, несомненно, вносило и княжескую правительственную и
законодательную практику, а может быть, и политическое
сознание князей некоторые технические и нравственные усовершенствования,
понятия о законе, о правительстве, начатки следственного и судебного
процесса, письменное делопроизводство: недаром
летописец, делопроизводитель исстари усвоил у нас греческое название
дьяка. Но при низком уровне нравственного и гражданского
чувства у тогдашнего русского княжья церковь не могла внести какого-либо
существенного улучшения в политический порядок. «Когда
между князьями затевалась ссора и готовилась кровавая усобица,
митрополит по поручению старейшего города Киева мог говорить соперникам
внушительные речи: «Молим вас, не губите Русской земли:
если будете воевать между собою, поганые обрадуются и возьмут
землю вашу, которую отцы и деды Ваши стяжали трудом своим великим и
мужеством; поворая по Русской земле, они чужие земли приискивали, а вы и
свою погубите хотите»[5]. Добрые князья, подобные
Мономаху или Давиду Черниговскому, плакали от таких слов, но дела шли своим
чередом, порядок добрых впечатлений и порядок добрых отношений
развивались параллельно, не мешая один другому и
встречаясь только в исключительных личностях на короткое время,
по истечении которого кляузы родственников быстро заметали следы
плодотворной деятельности отдельных лиц.
Следы воздействия церкви на законодательство так многочисленны в Русской
Правде, что дали повод В. Ключевскому к неверному, по существу, выводу о
церковном происхождении этого памятника. Мы присутствуем при рецепции
в русском законодательстве
римского права, переработанного в Византии в интересах феодального
государства. Детальное сравнение статей Русской Правды с
соответствующими статьями Эклого, Прохирона, Закона судного и
других юридических памятников Византии показывает, с какой гибкостью
применялось греческое законодательство к условиям Киевской Руси, заменяя,
например, телесное наказание, необычное в условиях общинного быта
| |  скачать работу |
Принятие христианства на Руси |
