Радиофобия
жизненными сопками -
результатом деятельности металлургических предприятий области. Посмотрим на
огромные, уходящие за горизонт отвалы золы, которые остаются от сжигания
угля одной крохотной Аргояшской ТЭС. Кстати, они радиоактивны, а за счет
того, что мелкие частицы разносятся ветром, действительно опасны. Выводы о
том, что же действительно наносит вред нашей экологии, зазвучат непривычно.
Так с чем же боролись "псевдозеленые", которые набросились на эту отрасль?
Так уж исторически сложилось, что "Маяк" - предприятие, нанесшее в первые
годы своего существования огромный вред и окружающей среде, и местному
населению, стал флагманом отечественной и мировой радиоэкологии, науки о
взаимодействии природы и радиации. Жизнь заставила. Ошибки, вследствие
которых было допущено загрязнение Течи, загрязнение озера Карачай,
последствия аварии 1957 года, просто вынудили направить усилия ученых на
изучение воздействия радиации на человека, животный и растительный мир.
Пришлось решать вопросы по реабилитации загрязненных территорий. Работы в
этом направлении курировал лично Курчатов. А в 1958 году в пятнадцати
километрах от Челябинска-40, нынешнего Озерска, в котором расположен
"Маяк", на территории радиоактивного следа была создана Опытная научно-
исследовательская станция (ОНИС).
Такого научного багажа, какой собрали сотрудники этой станции, нет ни у
кого в мире. Не так давно на международной конференции радиационной
медицины вновь было озвучено мнение, что даже работы японцев по
последствиям Хиросимы и Нагасаки составляют не более 20 процентов от
полученных научных данных, накопленных на базе одного только "Маяка".
Значимость этих исследований для человечества неоспорима. Но вот парадокс:
именно деятельность так называемых "зеленых" создала условия, при которых
ОНИС испытывает сложнейшие финансовые проблемы. Нападки на атомную
промышленность привели к тому, что сегодня станция вынуждена объединиться с
центральной заводской лабораторией "Маяка" и свернуть ряд исследований. А
ведь именно сотрудники станции нашли способы вернуть в хозяйственное
пользование 102 тысячи гектаров ранее отчужденной земли, подвергшейся
радиоактивному загрязнению. И во многом благодаря им последствия
чернобыльской катастрофы не оказались еще более разрушительными.
- Восстановить подопытное поголовье животных при наличии средств можно, -
говорит Геннадий Романов, который работает на станции с момента ее
основания, а с 1987 года является ее директором. - Но что делать с
"популяцией" исследователей? Мы катастрофически теряем преемственность
специалистов.
А работа предстоит еще немалая. Удалось установить, что даже мощного
радиационного воздействия недостаточно для гибели экосистемы в целом.
Природа очень устойчива к радиации. После жесточайшего облучения участки
леса и луга восстанавливаются уже через четыре года. Но остается открытым
вопрос о возможных генетических эффектах. Явно выраженные генетические
мутации обнаружить так и не удалось, хотя вероятность их есть, и, возможно,
они выявятся в будущем. Какой бы радужной ни казалась сегодняшняя ситуация,
остановить исследования в этой области было бы преступлением. Да, радиация
не терпит беспечности. Вряд ли кому-то придет в голову по-ухарски
обращаться, например, с высоким напряжением. Но ведь ни у кого не возникает
мысли о запрете на использование электричества.
Об этом и о влиянии радиации на здоровье человека я разговаривал уже в
другом учреждении. В филиале N 1 Института биофизики (ФИБ-1), который
появился в Озерске, тогда еще Челябинске-40, в 1953 году. И стал одним из
крупнейших центров радиационной биологии. ФИБ-1 заинтересовал меня не
только возможностью получить реальные сведения и выводы о действии
радиации, но и тем, что эта организация "Маяку" не подчиняется, а значит, в
оценках независима.
Впервые годы деятельности филиал избрал основным направлением исследований
выявление изменений, вызванных радиацией у работников комбината, и
совершенствование диагностики и лечения лучевой болезни. Образовалось
клиническое отделение со стационаром на 80 коек. Очень большие работы
велись по разработке и внедрению средств индивидуальной защиты для
персонала предприятия. Под пристальное наблюдение и изучение попали все
жители закрытого города, в том числе и не работающие на комбинате, а также
жители районов, подвергшихся загрязнению.
- Рождение нашего учреждения также было обусловлено необходимостью, -
рассказывает директор ФИБ-1 Сергей Романов. - Только к 1953 году поняли,
что здесь натворили. В некоторых производственных подразделениях за полтора
года пришлось сменить весь персонал. Люди умирали от незнания, от
отсутствия безопасных технологий и элементарных средств защиты. Авария 1957
года не оказала глобального влияния на здоровье людей. А расхлебываем мы
то, что происходило до 1955 года на ядерном производстве. И еще долго будем
расхлебывать. Потому что пострадали не только работники. Пострадали их
дети, родившиеся в городе в начале пятидесятых.
...Нужно было догнать Америку - и догоняли, жертвуя собой, нарушая даже
известные нормы. Например, блоки, которые необходимо было выдерживать под
водой в течение трех месяцев, извлекали уже через полтора. Именно тогда
были обнаружены случаи (к счастью, единичные) поражения щитовидной железы у
детей. А закономерность известна: чем ребенок младше, тем он более
восприимчив к радиации.
- Детей мы наблюдаем постоянно, - продолжает Сергей Романов. - Но уже
начиная с 60-х годов картина здесь совершенно иная. Если сравнивать
здоровье озерских детей и, скажем, московских, то у нас по всем показателям
дети здоровее. С чем это связано? Да с тем, что влияние больших доз
радиации исключено полностью. Полностью исключено и влияние прочих
экологически вредных производств: ближайший Карабашский металлургический
комбинат - довольно далеко. А социальная сфера в закрытых городах всегда
была лучше. Специальные доплаты, специальное обеспечение, защищенность.
Дешевая колбаса перебила все прочие факторы. Нас соседние города за это
просто ненавидели. До сих пор колбасниками называют. Вот и делайте сами
выводы, что изначально оказывает наибольшее влияние на здоровье будущего
нации.
Пожалуй, самым сложным для ученых и медиков является то, что очень сложно
доказать, действительно ли радиация повинна в тех или иных человеческих
несчастьях. Организм у каждого из нас индивидуальный. Облучиться могут
тысячи человек, а боком выйдет это только для одного. Попробуйте докажите,
что повинна в этом именно радиация.
Единственное, что пока удалось установить точно, это опасность
возникновения рака легких при длительном воздействии повышенных доз
радиации. И то - с оговорками. На первом месте в ряду причин этого
заболевания, причем с большим отрывом от причин последующих, стоит курение.
А на основных производствах "Маяка" курят 92 процента сотрудников, хотя
табак и радиация даже по отдельности для легких не слишком приятны. Вместе
же они превращаются просто в гремучую смесь. Но никакие пропагандистские
заявления сотрудников ФИБ-1 о вреде курения результата пока не возымели.
На мой вопрос о воздействии радиации на гены человека директор ФИБ-1
ответил:
- Мутаций мы так и не обнаружили. Искали, ищем и будем искать. "Поймать"
эти процессы, пожалуй, основная наша задача. Но на сегодняшний день,
конечно же, к счастью, в этом направлении исследований - результат нулевой.
Вот по раку легких мы обнаружили превышение в три раза, и сразу о нем
сообщили. Правда, в промышленном Челябинске показатели такие же, как у нас.
А в Магнитогорске еще хуже. Да и опасность получения этого заболевания
распространяется у нас только на сотрудников "Маяка", которые о ней знают и
идут на сознательный риск. Жителей города это никоим образом не касается, в
отличие от Челябинска и Магнитогорска, где фактор риска падает на все
население. Кстати, средняя продолжительность жизни в нашем городе
значительно выше, чем по стране.
В 50-е годы с зараженных территорий переселили более 18 тысяч человек. О
проблемах, связанных с обследованием жителей неотселенных территорий,
подвергшихся радиоактивному загрязнению, я слышал даже от яростных
противников "Маяка". Дескать, живут там хуже некуда и все из-за того, что
им досталось от радиации. Но по Челябинской области таких деревень немало
даже там, где радиацией никогда и "не пахло". Где же логика?
Конечно, принижать вину атомной промышленности в том, что некогда
произошло, было бы неправильным. Но делать какие-либо выводы, наблюдая за
жителями этих деревень, действительно нет никакой возможности. Это не
подмосковные деревни. Живут здесь жутко. Пьянство - почти поголовное.
Курение - с семилетнего возраста. Кровосмешение - норма существования. В
огородах ничего, кроме картошки, никогда не росло... Зато появилась тяга к
спекуляциям. Пока информация о загрязнении была закрытой, все чувствовали
себя как обычно. Открыли информацию - все больны.
От "зеленых" ФИБу тоже досталось. Именно сотрудников этого учреждения наши
"защитники всего живого" не постеснялись назвать "эсэсовскими врачами
Геббельса". Кстати, зачастую именно такой уровень дискуссии свойствен нашим
&qu
| |  скачать работу |
Радиофобия |
