Роль Минина и Пожарского в освобождении России от поляков
и Юрий Мнишек с дочерью Мариной (вдовой
Лжедмитрия I) вместо Польши поехали в Тушино. В отношении гордости, спеси и
чванства польские аристократки могли дать фору любым другим, но ради
удовольствия быть царицей они могли отдаться кому угодно — и беглому
монаху, и шкловскому еврею.
Лжедмитрий II дал "запись" Юрию Мнишеку, что, овладев Москвой, выдаст ему
300 тысяч рублей и отдаст во [122] владение четырнадцать городов. После
этого Марина немедленно "узнала мужа" и поселилась у него в шатре.
Почти одновременно с Мариной в Тушино приехали родственники Романовых по
женской линии князья А. Юрьев, А. Сицкий и Д. Черкасский.
В октябре 1608 года войска Лжедмитрия II захватили и разграбили Ростов
Великий. Согласно официальной истории, ростовский митрополит Филарет
Романов был взят в плен. Но пленников казнят, либо продают за выкуп, и уж
во всяком случае держат под стражей. Однако Тушинский вор возвел Филарета в
патриархи. Сбылась мечта Филарета — он стал патриархом, рядом верные
родственники Юрьевы, Сицкие и Черкасские. Конечно, Тушино столь же похоже
на Москву, как его пархатое величество на православного царя, но, как
говориться, "c'est la vie" ("такова жизнь").
Итак, Тушино стало как бы второй столицей русского государства. Там были
свой царь с царицей, свой патриарх и своя боярская дума, в значительной
степени состоявшая из родственников Романовых. Патриарх Филарет рассылал
грамоты по городам и весям с требованием подчиняться царю Дмитрию.
Начало века, как мы уже говорили, ознаменовалось династическим кризисом в
Швеции. Карлу IX удалось короноваться лишь в марте 1607 года. Естественно,
что шведам поначалу было совершенно не до российских смут. Но как только
обстановка стабилизировалась, шведское правительство обратило свои взоры на
Россию. Проанализировав ситуацию, шведы пришли к выводу, что русская смута
может иметь два основных сценария.
В первом случае в России будет установлена твердая власть, но к Польше
отойдут обширные территории — Смоленск, Псков, Новгород и другие. Не будем
забывать, что в то время Польше принадлежала вся Прибалтика, исключая
побережье Финского залива. Во втором случае вся Русь могла стать союзницей
Польши.
Таким образом, в любом случае Швеции угрожала серьезная опасность со
стороны усилившегося Польского королевства. Между тем весь XVII век Польша
для всех шведов, начиная от короля и кончая простолюдинами, была куда более
грозным и ненавистным противником, нежели Россия.
Поэтому король Карл IX решил помочь царю Василию. Еще в феврале 1607 года
выборгский наместник писал к карельскому воеводе князю Мосальскому, что
король его готов помогать царю, и шведские послы давно уже стоят на
границе, дожидаясь московских послов для переговоров. Но в это время
Шуйский, успев отогнать Болотникова от Москвы, думал, что быстро покончит
со своими противниками внутри страны и заключит мир с Польшей.
Недальновидный Василий приказал князю Мосальскому написать в Выборг:
"А что пишете о помощи, и я даю вам знать, что великому государю нашему
помощи никакой ни от кого не надобно, против всех своих недругов стоять
может без вас, и просить помощи ни у кого не станет, кроме бога".
Шведам было даже запрещено посылать гонцов с письмами в Москву и Новгород,
поскольку "во всем Новгородском уезде моровое поветрие". Но шведы не
унялись, и в течение 1607 года Карл IX послал еще четыре грамоты царю
Василию с предложением о помощи. На все грамоты царь отвечал вежливым
отказом.
Однако к концу 1608 года ситуация изменилась. Царь Василии был заперт в
Москве, как в клетке, и надеяться ему было уже не на кого{41}. Пришлось
хвататься за шведскую соломинку. В Новгород для переговоров был послан
царский племянник Скопин-Шуйский, где он встретился с королевским
секретарем Моисом Мартензоном. Договор со Швецией был заключен в Выборге 23
февраля 1609 года стольником Семеном Головиным и членом ригсдага Ераном
Бойе. Обе стороны обещали воевать с Польшей до окончательной победы и не
заключать сепаратного мира. Шведы должны были послать в Россию наемное
войско в составе двух тысяч конницы и трех тысяч пехоты. [124]
Россия оплачивала услуги шведского войска по следующей росписи: Коннице —
по 50 тысяч рублей на всех в месяц; Пехоте — по 35 тысяч рублей в месяц;
Главнокомандующему — 5 тысяч рублей; Начальнику кавалерии — 4 тысячи
рублей; Начальнику пехоты — 4 тысячи рублей; Офицерам на всех вместе — 5
тысяч рублей ежемесячно.
По договору наемники подчинялись только своему командованию, а оно, в свою
очередь, Михаилу Скопину-Шуйскому.
За шведскую помощь царь Василий Шуйский отказался за себя и детей своих и
наследников от прав на Ливонию.
В тот же день (23 февраля 1609 года) в Выборге был подписан секретный
протокол к договору — "Запись об отдаче Швеции в вечное владение
российского города Карелы с уездом". Передача должна была осуществиться
только спустя три недели после того, как шведский вспомогательный корпус
наемников под командованием Делагарди вступит в Россию и будет на пути к
Москве или, по крайней мере, достигнет Новгорода. Согласие на передачу
Корелы шведам будет лично подписано царем и главнокомандующим русскими
войсками, то есть Василием Шуйским и М.В. Скопиным-Шуйским.
Шведы разослали грамоты в пограничные русские города с требованием быть
верными царю Василию. Не могу удержаться и процитирую полностью грамоту
каянбургского (улеаборгского) шведского воеводы Исаака Баема к игумену
Соловецкого монастыря:
"Вы так часто меняете великих князей, что литовские люди вам всем головы
разобьют. Они хотят искоренить греческую веру, перебить всех русаков и
покорить себе всю Русскую землю. Как вам не стыдно, что вы слушаете всякий
бред и берете себе в государи всякого негодяя, какого вам приведут
литовцы!"
Весной 1609 года шведское войско подошло к Новгороду. Отряд шведов под
командованием Горна и отряд русских под командованием Чоглокова 25 апреля
на голову разбил большой отряд тушинского воеводы Кернозицкого, состоявший
из запорожцев. В течение нескольких дней от тушинцев были очищены Торопец,
Торжок, Порхов и Орешек. Скопин-Шуйский направил большой отряд под
начальством Мещерского под Пско, но тот не смог взять город и отступил.
10 мая 1609 года Скопин-Шуйский с русско-шведским войском двинулся из
Новгорода к Москве. В Торжке Скопин соединился со смоленским ополчением.
Под Тверью произошла битва между войском Скопина и польско-тушинским
войском пана Зборовского. В ходе сражения поляки на обоих флангах смяли
русских, но центр польского войска обратился в бегство, и лишь "пробежавши
несколько миль, возвратилось обратно". В центре боя шведская пехота не
отступила ни на шаг до наступления темноты, а затем в полном порядке отошла
к обозу. На рассвете следующего дня русские и шведы атаковали противника и
нанесли ему сокрушительное поражение.
Скопин двинулся вперед, но вдруг в 130 верстах от Москвы шведские наемники
отказались идти далее под предлогом, что вместо платы за четыре месяца им
дали только за два, что русские не очищают Корелы, хотя уже прошло
одиннадцать условных недель после вступления шведов в Россию. Скопин,
перестав уговаривать Далагарди вернуться, сам перешел Волгу под Городнею,
чтобы соединиться с ополчениями северных городов, и по левому берегу достиг
Калязина, где и остановился.
Соловецкий монастырь прислал царю 17 тысяч серебряных рублей, еще большую
сумму прислали с Урала Строгановы, небольшие взносы поступили из Перми и
других городов. Царь Василий вынужден был поспешить выполнить статьи
Выборгского договора и послал в Корелу приказ очистить этот город для
шведов. Тем временем русские отряды из войска Скопина заняли Пере славль-
Залесский. [127]
Другие войска, верные Шуйскому, без боя вошли в Муром и штурмом взяли
Касимов.
Вступление шведских войск в русские земли дало повод королю Сигизмунду III
начать войну против России. 19 сентября 1609 года коронное войско гетмана
Великого княжества Литовского Льва Сапеги подошло к Смоленску. Через
несколько дней туда прибыл сам король. Всего под Смоленском собралось
регулярных польско-литовских войск: 5 тысяч пехоты и 12 тысяч конницы.
Кроме того, было около 10 тысяч малороссийских казаков и неопределенное
число литовских татар. Читатель помнит, что с 1605 года русские воевали
только с "частными" армиями польских феодалов.
Перейдя границу, Сигизмунд отправил в Москву складную грамоту, а в Смоленск
— универсал, в котором говорилось, что Сигизмунд идет навести порядок в
русском государстве по просьбе "многих из больших, маленьких и средних
людей Московского государства", и что он, Сигизмунд, больше всех радеет о
сохранении "православной русской веры". Разумеется, королю не поверили ни в
Смоленске, ни в Москве.
К концу 1609 года власть в Тушино окончательно перешла к клике польских
панов под руководством некого Ружинского, объявившего себя гетманом.
Тушинский царек и Марина Мнишек фактически из марионеток стали пленниками.
В Тушино из-под Смоленска король отправил посольство во главе со
Станиславом Станицким, с предложением тушинским полякам присоединиться к
королевскому войску. В конце декабря начались переговоры Станицкого с
Ружинским и Филаретом.
Сам же Лжедмитрий II в это время сидел под караулом в своей избе,
называемой "дворцом". Наконец, 21 декабря самозванец упросил Ружинского
рассказать, о чем идут переговоры с королевскими послами. Пьяный гетман
ответил:
"А тебе что за дело, зачем комиссары (послы) приехали ко мне? Черт знает,
кто ты таков? Довольно мы пролили за тебя крови, а пользы не видим".
Беседа закончилась, когда Ружинский пригрозил убить палкой Тушинского вора.
В ту же ночь самозванец бежал, переодевшись в крестьянскую одежду и
забравшись на дно телеги, груженой дровами.
Вскоре самозванец объявился в Калуге. К нему с
| |  скачать работу |
Роль Минина и Пожарского в освобождении России от поляков |
