Русская культура в начале XX века
ризрачный, «потусторонний» мир. Поэт находился под сильным
влиянием учения Вл.Соловьева о «конце света» и «мировой душе». В русской
поэзии Блок занял свое место как яркий представитель символизма, хотя
дальнейшее его творчество перехлестнуло все символические рамки и каноны.
Во втором сборнике стихов «Нечаянная радость» (1906) поэт открыл себе
новые пути, которые лишь намечались в первой его книге.
Андрей Белый стремился проникнуть в причину резкого перелома в музе
поэта, казалось только что «в неуловимых и нежных строчках» воспевавшего
«приближение вечно-женственного начала жизни». Он увидел ее в близости
Блока к природе, к земле: «Нечаянная радость» глубже выражает сущность
А.Блока... Второй сборник стихов Блока интереснее, пышнее первого. Как
удивительно соединен тончайший демонизм здесь с простой грустью бедной
природы русской, всегда той же, всегда рыдающей ливнями, всегда сквозь
слезы пугающей нас оскалом оврагов... Страшна, несказуема природа русская.
И Блок понимает ее как никто...»
Третий сборник «Земля в снегу» (1908) был принят критикой в штыки.
Критики не захотели или не сумели понять логику новой книги Блока.
Четвертый сборник «Ночные часы» вышел в 1911 году, очень скромным
тиражом. Ко времени его выхода Блоком все более овладевало чувство
отчужденности от литературы и до 1916 года он не выпустил ни одной книги
стихов.
Трудные и запутанные отношения, длившиеся почти два десятилетия,
сложились между А.Блоком и А.Белым.
На Белого произвели огромное впечатление первые стихи Блока: «Чтобы
понять впечатления от этих стихотворений, надо ясно представить то время:
для нас, внявших знакам зари, нам светящей, весь воздух звучал, точно
строки А.А.; и казалось, что Блок написал только то, что сознанию
выговаривал воздух; розово-золотую и напряженную атмосферу эпохи
действительно осадил он словами». Белый помог выпустить первую книгу Блока
(в обход московской цензуры). В свою очередь и Блок поддерживал Белого. Так
он сыграл решающую роль в появлении на свет главного романа Белого
«Петербург», публично дал высокую оценку и «Петербургу» и «Серебряному
голубю».
Наряду с этим их отношения и переписка доходили до враждебности;
постоянные упреки и обвинения, неприязнь, язвительные уколы, навязывание
дискуссий отравляли жизнь обоих.
Однако, несмотря на всю сложность и запутанность отношений творческих
и личных, оба поэта продолжали уважать, любить и ценить творчество и
личность друг друга, что еще раз подтвердило выступление Белого на смерть
Блока.
После революционных событий 1905 года в рядах символистов еще более
усилились противоречия, которые в конце концов привели это направление к
кризису.
Нельзя, однако, не отметить, что русские символисты внесли
существенный вклад в развитие отечественной культуры. Наиболее талантливые
из них по-своему отразили трагизм положения человека, не сумевшего найти
свое место в мире, сотрясаемом грандиозными социальными конфликтами,
пытались отыскать новые способы для художественного осмысления мира. Им
принадлежат серьезные открытия в области поэтики, ритмической реорганизации
стиха, усиления в нем музыкального начала.
«Послесимволистическая поэзия отбросила «сверхчувственные» значения
символизма, но осталась повышенная способность слова вызывать неназванные
представления, ассоциациями замещать пропущенное. В символистическом
наследстве жизнеспособнее всего оказалась напряженная ассоциативность»[6].
В начале второго десятилетия XX века появились два новых поэтических
течения - акмеизм и футуризм.
Акмеисты (от греческого слова «акме» - цветущая пора, высшая степень
чего-либо) призывали очистить поэзию от философии и всякого рода
«методологических» увлечений, от использования туманных намеков и символов,
провозгласив возврат к материальному миру и принятие его таким, каков он
есть: с его радостями, пороками, злом и несправедливостью, демонстративно
отказываясь от решения социальных проблем и утверждая принцип «искусство
для искусства». Однако творчество таких талантливых поэтов-акмеистов, как
Н.Гумилев, С.Городецкий, А.Ахматова, М.Кузьмин, О.Мандельштам, выходило за
рамки провозглашенных ими теоретических принципов. Каждый из них вносил в
поэзию свои, только ему свойственные мотивы и настроения, свои поэтические
образы.
С иными взглядами на искусство вообще и на поэзию в частности
выступили футуристы. Они объявили себя противниками современного
буржуазного общества, уродующего личность, и защитниками «естественного»
человека, его права на свободное, индивидуальное развитие. Но эти заявления
нередко сводились к абстрактному декларированию индивидуализма, свободы от
нравственных и культурных традиций.
В отличие от акмеистов, которые хотя и выступали против символизма, но
тем не менее считали себя в известной степени его продолжателями, футуристы
с самого начала провозгласили полный отказ от любых литературных традиций и
в первую очередь от классического наследия, утверждая, что оно безнадежно
устарело. В своих крикливых и дерзко написанных манифестах они прославляли
новую жизнь, развивающуюся под влиянием науки и технического прогресса,
отвергая все, что было «до», заявляли о своем желании переделать мир, чему,
с их точки зрения, в немалой степени должна содействовать поэзия. Футуристы
стремились овеществить слово, связать его звучание непосредственно с тем
предметом, которое оно обозначает. Это, по их мнению, должно было привести
к реконструкции естественного и созданию нового, широко доступного языка,
способного разрушить словесные преграды, разобщающие людей.
Футуризм объединил разные группировки, среди которых наиболее
известными были: кубофутуристы (В.Маяковский, В.Каменский, Д.Бурлюк,
В.Хлебников), эгофутуристы (И.Северянин), группа «Центрифуга» (Н.Асеев,
Б.Пастернак и др.).
В условиях революционного подъема и кризиса самодержавия акмеизм и
футуризм оказались нежизнеспособными и к концу 1910-х годов прекратили свое
существование.
Среди новых течений, возникших в русской поэзии в этот период,
заметное место стала занимать группа так называемых «крестьянских» поэтов -
Н.Клюев, А.Ширяевец, С.Клычков, П.Орешин. Некоторое время к ним был близок
С.Есенин, впоследствии вышедший на самостоятельную и широкую творческую
дорогу. Современники видели в них самородков, отражавших заботы и беды
русского крестьянства. Объединяли их также общность некоторых поэтических
приемов, широкое использование религиозной символики и фольклорных мотивов.
Среди поэтов конца XIX - начала XX века были и такие, чье творчество
не вписывалось в существовавшие тогда течения и группы. Таковы, например,
И.Бунин, стремившийся продолжать традиции русской классической поэзии;
И.Анненский, в чем-то близкий к символистам и в то же время далекий от них,
искавший свой путь в огромном поэтическом море; Саша Черный, называвший
себя «хроническим» сатириком, блестяще владевший «антиэстетическими»
средствами обличения мещанства и обывательщины; М.Цветаева с ее
«поэтической отзывчивостью на новое звучание воздуха».
Для русских литературных течений начала XX века характерен поворот
ренессанса к религии и христианству. Русские поэты не могли удержаться на
эстетизме, разными путями они пытались преодолеть индивидуализм. Первым в
этом направлении был Мережковский, затем ведущие представители русского
символизма начали противополагать соборность индивидуализму, мистику
эстетизму. Вяч.Иванов и А.Белый были теоретиками мистически окрашенного
символизма. Произошло сближение с течением, вышедшим из марксизма и
идеализма.
Вячеслав Иванов был один из самых замечательных людей той эпохи:
лучший русский эллинист, поэт, ученый филолог, специалист по греческой
религии, мыслитель, теолог и философ, публицист. Его «среды» на «башне»
(так называли квартиру Иванова) посещали наиболее одаренные и
примечательные люди той эпохи: поэты, философы, ученые, художники, актеры и
даже политики. Происходили самые утонченные беседы на темы литературные,
философские, мистические, оккультные, религиозные, а также и общественные в
перспективе борьбы миросозерцаний. На «башне» велись утонченные разговоры
самой одаренной культурной элиты, а внизу бушевала революция. Это было два
разобщенных мира.
Наряду с течениями в литературе возникли новые течения в философии.
Начался поиск традиций для русской философской мысли у славянофилов, у
Вл.Соловьева, у Достоевского. В салоне Мережковского в Петербурге были
организованы Религиозно-философские собрания, в которых участвовали как
представители литературы, заболевшей религиозным беспокойством, так и
представители традиционно-православной церковной иерархии. Вот как описывал
эти собрания Н.Бердяев: «Преобладала проблематика В.Розанова. Большое
значение имел также В.Тернавцев, хилиаст, писавший книгу об Апокалипсисе.
Говорили об отношении христианства к культуре. В центре была тема о плоти,
о поле... В атмосфере салона Мережковских было что-то сверхличное, разлитое
в воздухе, какая-то нездоровая магия, котор
| |  скачать работу |
Русская культура в начале XX века |
