Современная молодежная речь: норма или антинорма
льна и вряд ли может служить свидетельством
вкуса и красноречия. Скорее это проявление «языковой болезни» – бездумности
и отрицания норм, примитивизма и языкового атавизма, присущие подростковому
возрасту. Одно дело, когда без «артикля б...» человек не может
разговаривать и оказывается в состоянии свести всю широту русского языка к
бесчисленным производным от 3-4 корней. Но однозначно ставить крест на этой
стороне языка тоже нельзя - как тогда читать «Москву-Петушки», например,
того же Пушкина, в конце концов? Отвернуться от этого, сделать вид, что
этого не существует, можно, но называется это ханжеством. Более того, к
месту и ко времени употребленное подростком матерное слово (естественно, в
подобающей обстановке) может оказаться более действенным, нежели
пространные рассуждения и долгие беседы. По-видимому, в определенный
период роста молодежи приходится переболеть этой болезнью, чтобы, преодолев
ее первобытную стихию, осознать достоинство и силу русского языка.
И учителю следует воспитать такой взгляд у своих учеников как то: не
бросаться на «амбразуру» телевизора, когда идут фильмы с употреблением
неподобающей лексики, бездумно «впитывать» всю лексику, взятую из
интернета, в частности чатов. Намного важнее показать подростку, что
красиво, а что мерзко, что действительно приятно для слуха, а что вызывает
лишь отвращение. Тогда дети не будут писать на стенах и использовать в
своей речи «русское народное слово» и они будут знать, что употребленное
в присутствии взрослого матерное слово расценивается как оскорбление и
будут стараться не делать этого.
2.3. Расширение сферы общения молодежи
Важнейшими процессами переходного возраста Левин считает расширение
жизненного мира личности, круга ее общения, групповой принадлежности и типа
людей, на которых она ориентируется. Современные технологии раздвигают
рамки общения. Например, появление интернета позволило современной молодежи
«зависать» в чатах (от английского слова chat - болтовня) и тем самым
значительно расширить свой круг общения. И поскольку основная масса,
общающаяся таким образом, - молодежь, то ничего удивительного нет, что
происходит усвоение соответствующий нормы речи. И т. к. поведение
подростка, юноши определяется, прежде всего, промежуточностью его
положения, то переходя из детского мира во взрослый, подросток не
принадлежит полностью ни к тому, ни к другому, тем самым ища поддержки у
сверстников и строя стену отчуждения от взрослого. Специфичность его
социальной ситуации и жизненного мира проявляется и в психике, для которой
типичны внутренние противоречия, неопределенность уровня притязаний,
повышенная застенчивость и одновременно агрессивность, склонность принимать
крайние позиции и точки зрения. Эта напряженность и конфликтность тем
больше, чем резче различия между миром детства и миром взрослости и чем
важнее разделяющие их грани. Поэтому степень «подростковости поведения»
никогда не бывает одинаковой. Она принимает разные формы: протестом в
частности служит язык подростка. А стихия, питающая этот молодежный язык, –
это все новое, нетрадиционное или отвергаемое: речь музыкальных фанатов,
музыкальное телевидение, в частности MTV, и речь наркоманов, компьютерный
жаргон и городское просторечие, английский язык и воровское арго. Каждая из
этих составляющих имеет свою сферу, свой предмет и в то же время
представляет широкое поле для заимствования (не грузи меня – из жаргона
компьютерщиков; тащусь, торчу от Децла – из жаргона наркоманов).
Заимствованные из литературного языка элементы переосмысляются в игровом,
ироническом ключе: мне это абсолютно параллельно, сугубо фиолетово, по
барабану.
Для молодежного жаргона характерно, помимо отчужденности, эмоционально-
игровое начало. Почему, если молодежь знает, как говорить правильно, она
говорит неправильно? Почему предпочитает использовать осуждаемые формы
речи, зная престижные, нормативные? Да просто потому, что у нее другая
система ценностей, другой престиж, другая норма – антинорма. И в этой
антинорме главный принцип – элемент шока, встряски, чтобы заколебать народ,
и элемент насмешки, чтобы было не скучно, смешно, прикольно. В этом и вызов
благополучному, преуспевающему обществу, и неприятие его норм, его
образцов, его приличий. Ул(т, отпад, оргазм! – так может выразить восторг
сегодняшняя школьница, скучную музыку назовет депрессняк, а примерного
одноклассника – ботаник.
Другой игровой прием, используемый в молодежном жаргоне, – это
сближение слов на основе звукового подобия, звуковой перенос: к примеру,
лимон вместо миллион, мыло, емеля вместо e-mail (от английского слова
электронная почта).
Итак, шутка, игра – это позитивный элемент молодежной речи. Вряд ли кто-
нибудь всерьез может бороться с этим.
Другая важная характеристика молодежной речи – ее «первобытность».
Ассоциация с языком какого-нибудь первобытного общества возникает, когда
педагоги наблюдают нестабильность, постоянную изменяемость жаргона как во
временном, так и в пространственном измерении. Не успев закрепиться, одни
формы речи уступают место другим: так, не столь давнее жаргонное мани (от
английского слова money - деньги) заменили баксы и бабки. Аналогичные
процессы отмечались в начале века исследователями-этнографами в языках
южноамериканских индейцев, для которых миссионеры не успевали переписывать
словари. Это естественное состояние любого языкового образования в период
его становления.
Еще один признак «первобытности» молодежного жаргона –
неопределенность, размытость значений входящих в него слов. Стр(мно, круто,
я прусь могут быть и положительной, и отрицательной оценкой ситуации. Сюда
относятся как блин! и елы-палы!, используемые в жаргоне только в качестве
эмоциональных восклицаний, так и слова типа корка (корки), прикол, крутняк,
ул(т, чума. Будучи использованными в качестве эмоциональных междометий, они
практически полностью теряют свое значение, которое вытесняется сильно
акцентированным в определенной ситуации эмоциональным компонентом значения.
К этой же группе относятся словосочетания полный атас, полный абзац, полный
писец.
В зависимости от ситуации и круга общения данные слова могут выражать
разнообразные - вплоть до противоположных - эмоции: разочарование,
раздражения, восхищение, удивление, радость и т. д. При этом более или
менее адекватное «узнавание» выражаемой эмоции слушателем не может
осуществиться без учета интонации, мимики, жестикуляции говорящего, а также
контекста.
Подобное явление было в свое время отмечено Д.С. Лихачевым для уголовно-
лагерного жаргона. Он охарактеризовал его как атавистический примитивизм
речи, сходный с диффузностью первобытной семантики. Аналогичный пример
приводил и Ф.М. Достоевский, наблюдая, как мужики обходятся в своем общении
одним непечатным словом, вкладывая в него каждый раз новые смыслы. Этот
первобытный атавизм Лихачев считал болезнью языка – «инфантилизмом языковых
форм». Вот с этой болезнью и следует учителю вести борьбу. Для нее
характерно, что молодежь часто использует слова и выражения, значения
которых до конца не осмысливает и не стремится осмыслить, играя на внешней
яркости образа (меня колбасит; пойду поколбашусь). А нередко и затрудняется
осмыслить, порождая в речи цепочки слов-«паразитов», на борьбе с которыми
не так давно сосредоточивали основное внимание педагоги.
Итак, основное заслуживающее осуждения качество молодежного жаргона,
который формируется кругом общения подростка, – его выраженный
атавистический примитивизм. Кроме расплывчатой семантики, он проявляется и
в заниженности тех сфер лексики, откуда черпаются ее ресурсы, и в
стилистически заниженных грамматических средствах, используемых в речи;
это, в частности, уничижительные суффиксы – -няк, -ня (отходняк,
депрессняк, тусняк, тусня), усечения (ботан), фамильярные суффиксы в личных
именах (Димон, Колян, Юрец). И, наконец, в значительной доле заимствований
из просторечной лексики. Все эти приемы – осознанный выбор, осуществляемый
в речевом поведении между подростками. А речевое поведение также
регулируется нормой или антинормой. Современный молодежный жаргон выбирает
антинорму.
2.4. Роль учителя в формировании речи школьников
Учитель, во-первых, - человек интеллигентный, образованный, культурный
немыслим без хорошей речи. Во-вторых, достичь мастерства в области
правильной речи можно только в том случае, если работать над собой:
пополнять знания, расширять кругозор, активно общаться с другими людьми,
усваивая не только лучшие образцы речевого поведения, но и постоянно
духовно обогащая себя.
Специфика учительской профессии заключается в постоянном деятельном
контакте, в основном с подростками. Работа учителя направлена на
формирование личности ученика, выработку определенных правил поведения,
интеллектуальное развитие. Преподаватель должен обладать не только
психологическими, специальными знаниями, но также и навыками
профессионального общения. Речь учителя — основное орудие педагогического
воздействия и одновременно образец для учащихся.
| |  скачать работу |
Современная молодежная речь: норма или антинорма |
