Главная    Почта    Новости    Каталог    Одноклассники    Погода    Работа    Игры     Рефераты     Карты
  
по Казнету new!
по каталогу
в рефератах

Свобода духа

ет совершиться без свободы человека. Спасение
человека есть освобождение человека в Истине, в Боге. Но принудительно, без
свободы самого человека, не может совершиться освобождение человека. Когда
утверждается свобода в Истине, свобода в Боге, т. е. вторая свобода как
свобода единственная, то утверждается божественная свобода, а не свобода
человеческая. Но свобода духа есть не только свобода Бога, она есть также
свобода человека. Свобода же человека есть не только свобода в Боге, но и
свобода в отношении к Богу. Человек должен быть свободен в отношении к
Богу, к миру и к собственной природе. Свобода в принятии Истины не может
быть свободой, полученной от самой Истины, она существует до Истины.
Свобода не тождественна с добром, совершенством, истинной жизнью. От этого
смешения и отожествления происходит непонимание свободы и отрицание
свободы. Добро, совершенство, истинная жизнь должны быть свободно
достигнуты. Добро, совершенство, Истина, Бог не могут и не захотят
насильственно к себе привести. И в том, что они свободно принимаются и
достигаются, лежит источник достоинства и своеобразной качественности
духовной, религиозной, нравственной жизни. В духовном мире, в духовной
жизни не может свобода быть получена от необходимости, хотя бы то была
Божья необходимость. И великая тайна свободы скрыта совсем не там, где ее
обычно ищут и на чем ее обыкновенно обосновывают. Свобода человека совсем
не есть требование и претензия человека. Человек легко отказывается от
свободы во имя спокойствия и благополучия, он с трудом выносит непомерное
бремя свободы и готов скинуть его и переложить на более сильные плечи.
Часто, слишком часто человек и в своей индивидуальной и в своей
исторической судьбе отказывается от свободы, предпочитает спокойствие и
благополучие в необходимости. И в старой теократической идее и в новой
социалистической идее мы видим это отречение человека от свободы и это
предпочтение жизни в принуждении. Свобода духа предполагает горение духа.
Горение же духа не так часто встречается, и не на нем обычно основываются
человеческие общества. Человеческий быт и человеческое общество обычно
оседали и кристаллизовались в результате потухания духовного огня. Человек
может обойтись без свободы, и требование свободы духа, порождающей трагизм
жизни и страдания жизни, не есть человеческое требование. Требование
свободы духа есть божественное требование. Не человек, а Бог не может
обойтись без свободы человека. Бог требует от человека свободы духа, Богу
нужен лишь человек свободный духом. Божий замысел о мире и о человеке не
может быть воплощен без свободы человека, без свободы духа. Свобода
человека обосновывается на требо-
[94]
вании Бога, на воле Божьей. Человек должен исполнить волю Божью, но воля
Божья в том, чтобы человек был свободен духом. Мало сказать, что человек
должен исполнить волю Божью, нужно угадать, в чем воля Божья. И если воля
Божья в том, чтобы человек был свободен, то утверждение свободы человека
есть исполнение воли Божьей. И во имя Бога, в6 имя исполнения Божьего
замысла о человеке и мире, во имя Божьей идеи должно утверждать свободу
человека, не только вторую, но и первую свободу, не только свободу в Боге,
но и свободу в признании Бога. На этой глубине обосновывается свобода, как
первооснова бытия, как предшествующая всякой организованной,
гармонизованной, усовершенствованной жизни. Свобода связана не с формой
жизни, а с содержанием жизни, с иррациональным содержанием жизни. Свобода
связана с бесконечностью бытия, бесконечностью жизни, с бездной бытия. Эта
бесконечность и бездонность бытия была еще закрыта для сознания эллинского,
и потому оно не выработало идеи свободы; Эта бесконечность и бездонность
развернулась в мире христианском, в духовном мире, раскрывшемся в
христианстве. Свобода связана с бесконечными потенциями духа. Отрицание же
свободы есть всегда порабощение конечному.
Бл. Августин, в сущности, признавал лишь вторую свободу, которую дает
Истина, Бог. Первая свобода была для него окончательно утеряна в
грехопадении. Он ставил проблему свободы лишь в отношении к греху: posse
non рессаге, non posse non рессаге, non posse peccare1. Борьба против
рационалистического натурализма Пелагия склонила его к умалению свободы.
Так, потом полупелагианство иезуитов вызвало реакцию Паскаля и янсенистов.
Самая постановка проблемы свободы была суженной и неверной. Когда вас
принуждают к ложной постановке вопроса, то вас толкают на путь ложного
ответа на этот вопрос. Для Пелагия вопрос о свободе был поставлен
рационалистически. И Бл. Августин отказался от свободы. Свобода и благодать
оказались противоположными. Более рационалистически настроенные стали за
свободу, более мистически настроенные стали за благодать. Но есть мистика
свободы, есть ее иррациональная тайна, тайна бесконечности и бездонности
духа. Свободе противоположна не благодать, а необходимость. Царство духа
есть царство свободы и благодати - в противоположность царству природы,
царству необходимости и принуждения. Ошибка Бл. Августина в решении
проблемы свободы имела роковые практические последствия. Она привела к
оправданию насилия в делах веры, отрицанию свободы религиозной совести,
допущению возможности казни еретиков, дала санкцию тому пути, которым потом
пошла инквизиция. Опыт борьбы с динатистами* толкнул Бл. Августина на этот
опасный путь. Он соблазнился о свободе. И Св. Фома Аквинат в конце концов
отрицал свободу. В его схоластической системе нет места для свободы. Любовь
к Богу для него есть необходимость. Свобода связана с несовершенством.
Такое понимание свободы вело к практическим последствиям - к отрицанию
свободы духа в жизни религиозной и общественной. Пусть скорее прекратится
несовершенство, связанное со свободой, и скорее наступит необходимая любовь
к Богу. Вторая свобода тут понимается как тожественная с божественной
необходимостью. На путях отрицания свободы духа всегда подстерегает
опасность соблазниться духом Великого Инквизитора. Католическая и
византийская
1 можно не грешить, нельзя не грешить, нельзя грешить (лат.).
[95]
теократия, подобно атеистическому социализму, склонна к отрицанию свободы
человека, к принудительной организации человеческой жизни в добре, т. е. к
отожествлению свободы с необходимостью, или необходимостью божественной
организации жизни, или необходимостью социальной организации жизни.
Отрицание свободы в христианском сознании связано с крайними выводами из
учения о грехопадении, с отрицанием того, что в человеке осталась его
духовная природа, его богоподобно. Католическое богословие склоняется все
же к тому, что человек не был сотворен богоподобным существом и Адам
получил свои высшие качества от особого действия благодати. В отпадении от
Бога утерял человек свою изначальную свободу, и он может получить ее
обратно лишь через действие благодати. Благодать действует на человека
организованно, и через это организованное действие благодати человек
получает свободу, т. е. получает ее от Бога, от Истины. Это и есть
исключительно второе понимание свободы. Первая человеческая свобода
находится в состоянии, которое Бл. Августин характеризовал словами "поп
posse поп рессаге". Человеческой свободы нет, есть лишь божественная
свобода. Устанавливается принципиальное противоположение свободы и
благодати, потому что благодать представляется действующей извне на
человека, представляется трансцендентной силой, действующей на человека как
на объект. Благодать как бы объективируется и изымается из внутренней жизни
духа. Устанавливается пропасть между творческим актом Бога, созидающим
тварную природу, и действием Бога, посылающим благодать. Эта проблема
никогда не была до конца додумана в христианской мысли. Если бы
человеческая природа была окончательно искажена и свобода духа без остатка
истреблена в грехопадении, то в человеке не осталось бы органа для
восприятия истины откровения, то он был бы мертв для действия благодати. Но
человек остался духовным существом, хотя и больным и надломленным, у него
осталась религиозная совесть. К существу, лишенному свободной религиозной
совести, не могло бы быть обращено слово Божие. В человеке есть свобода,
которая предшествует действию на него откровения и благодати. Действие
благодати предполагает свободу человека, в этом можно видеть его отличие от
акта миротворения. Последовательно доведенный до конца трансцендентизм в
религиозном сознании немыслим, он приводит к отрицанию возможности
религиозной жизни. Юридическое понимание отношений между Богом и человеком
является последствием трансцендентизма. Самый факт религиозного опыта уже
предполагает некоторый имманентизм, т. е. признание наличности религиозной
совести в человеческой природе, сохранение в человеке свободы духа1.
Человек несет в себе знак богоподобия, образ Божий, он есть Божья идея,
Божий замысел. Но человек небожествен по природе, ибо тогда он не был бы
свободен. Свобода человека предполагает возможность обожения и возможность
загубления Божьей идеи. Божьего образа в человеке. Человек, лишенный
свободы зла, был бы автоматом добра.
§
Свобода динамична по своей природе. Свобода имеет свою судьбу. Внутренне
понять свободу можно, лишь проникнув в ее трагическую диалектику. Нам
раскрылось существование двух свобод, свободы
1 Полемика о свободе с протестантами у Moehler'a "Symbolique" и Denifle
"Luther und Luthertum"* осталась на поверхности, не углублена
онтологически.
[96]
в двух разных смыслах. И вот каждая из этих свобод, и первая и вторая
свобода/имеет свою роковую диалектику, в которой свобода переходит в свою
противоположность, в необходимость и рабство. Поистине трагична судьба
свободы, и трагизм ее и есть трагизм человеческой жизни. Первая,
изначальная, иррациональная и бездонная свобода сама по себе не дает
гарантий, что человек пойдет путем добра и придет к Богу, что Истина
победит в его жизни, что последняя и высшая свобода во
12345След.
скачать работу

Свобода духа

 

Отправка СМС бесплатно

На правах рекламы


ZERO.kz
 
Модератор сайта RESURS.KZ