Тема Родины в поэзии Блока
о в то
время Блок бредил Кармен и испанизировал и меня. Я и розы, разумеется,
никогда в волосах не носила.(Ср. в "Кармен": "Розы - страшен мне цвет этих
роз) . Не случайно это стихотворение написано испанской строфой романсеро.
И в последнюю нашу встречу... весной 1921 г. Блок подошел и спросил меня
:№А где испанская шаль?" Это последние слова , которые я слышала от него".(
№4, стр. 31). К этим словам В.М. Жирмунский делает следующее примечание:
"Цикл стихотворений Блока "Кармен" (март 1914) посвящен Л.О.Д. ( Любови
Александровне Дельмас), прославленной исполнительнице роли Карме, которой в
то время "бредил" Блок. Слова Ахматовой подчеркивают этому полную
поглощенность Блока своим чувством и Дельмас, тогда как "мадригал" имеет
оттенок значения светского стихотворного комплимента. Это объяснение , на
первый взгляд несомненное, вызывает сомнения в двух отношениях. Во-первых,
в хронологическом. Мадригал был написан и вручен Ахматовой 16 декабря 1913
г. , когда "бредить" Дельмас -Кармен Блок, видимо, еще не мог. (История
зарождения чувства Блока к Л. А. Дельмас с исключительной точностью и
синхронностью фиксируется в "Записных книжках" Блока. Хотя Блок впервые
увидел Дельмас в роли Кармен еще в октябре 1913г., а второй раз - в январе
1914 ( запись от 12 января: Вечером мы с Любой в "Кармен" (Акреева-
Дельмас), - "Записные книжки" стр. 200), - определенные самопризнания
начинаются только с середины февраля, т.е. через 2 месяца после вручения
мадригала.) Ахматова, усердная и проницательная читательница записных
книжек, дневников и писем Блока, исключительно внимательная к хронологии
событий, едва ли могла не знать об этом.
Во-вторых, трудно предположить, что Блок мог решиться сознательно
"испанизировать" Ахматову в силу именно тех причин, о которых она писала.
Такой перенос поэтических образов ("масок") с одного адресата на другой не
находит никакой опоры в творчестве Блока. Из этого Топоров делает вывод,
что в своем объяснении Ахматова развивает как бы две противоположные версии
- "позитивную" фактографическую ( с едва заметными хронологическими
сдвигами), в которые она "подстраивается" к блоковскому варианту описания
его отношений с Дельмас, и "негативную", смысл которой - в указании на
несостоятельность ( хотя бы частичную) первой версии и, следовательно, на
то, что за усиленно подчеркиваемой "испанизацией" кроется ничто иное, чем
то, что связывается по традиции исключительно с Кармен (и, тем более, с
Кармен-Дельмас).
ПОЭМА БЕЗ ГЕРОЯ.
У шкатулки тройное дно...
Творческим синтезом поэтического развития Ахматовой является "Поэма
без героя", над которой она работала более двадцати лет (1940-1962). Личная
судьба поэта и судьба ее "поколения" получили здесь художественное
освещение и оценку в свете исторической судьбы не только современников. но
и ее родины.
Что "Поэму без героя" может постигнуть судьба непонятного или, во
всяком случае, не совсем понятного произведения, что ее поэтический код
может остаться в конце концов нерасшифрованным - эта мысль владела автором
еще в то время, когда писалась вторая, средняя часть поэмы, "Решка" Там
об этом говорится недвусмысленно
...Я согласна на неудачу
И смущенье свое не прячу...
У шкатулки ж тройное дно.
Но сознаюсь, что применила
Симпатические чернила...
Я зеркальным письмом пишу,
И другой дороги нету -
Чудом я набрела на эту
И расстаться с ней не спешу.
Признание, по прямоте своей, кажется, небывалое в русской поэзии. Но,
признаваясь в применении шифра ( "симпатические чернила", " зеркальное
письмо", " тройное дно" ), Ахматова все-таки верила, что эта "тайна без
криптограммы" будет читателем разгадана, и с самого начала боялась
только одного - "превратных и нелепых толкований "Поэмы без героя. Об этом
говорится в первой же попытке написать нечто "вместо предисловия " в 1943-
1944 годах, когда текст поэмы казался " окончательным" и она не думала. что
ей придется к нему еще возвращаться столько раз.
Уже в первой редакции "Поэма без героя" состояла из 3-х частей,
соответственно чему имела подзаголовок "Триптих" "Девятьсот тринадцатый
год. Петербургская повесть" (подзаголовок "Медного всадника) ,"Решка" и
"Эпилог". Сюжетным ядром, собственно "поэмой", является первая часть.
Прошлое встает в памяти поэта в освещении настоящего:
Из года сорокового
Как с башни, на все гляжу...
"Решка" и "Эпилог" совпадают по времени с настоящим, как и три
посвящения к поэме, написанные в разное время.
"Возмездие", "Двенадцать" , " Снежная маска" А. Блока и
"Поэма без героя".
Темой трагической судьбы "поколения" и суда над ним с точка зрения
истории объединены незаконченная поэма Блока "Возмездие" (1910-1924) и
первая часть "Поэмы" - "Девятьсот тринадцатый год. Петербургская
повесть" (1940-1962).
В поэме Блока " возмездие" постигает героя за грехи предков,
переходящие из поколения в поколение, и за то, что он сам в своей
психологии и своем социальном существовании унаследовал эти грехи.
В поэме Ахматовой перед внутренним взором поэтессы, погруженной в
сон, застигший ее за новогодним гаданьем, проходят образы прошлого, тени ее
друзей, которых уже нет в живых (Сплю- Мне снится молодость наша"). они
спешат в маскарадных костюмах на новогодний бал. В сущности, это своего
рода пляска смерти:
Только как же могло случиться,
Что одна я из них жива?
Мы вспоминаем "Пляски смерти" Блока, в особенности стихотворение
"Как тяжко мертвецу среди людей Живым и страстным притворяться!", с его
зловещей концовкой:
В ее ушах- нездешний, странный звон:
То кости лязгают о кости.
Ср. у Ахматовой:
Вижу танец придворных костей...
Тем самым звучит тема, проходящая через все восприятие исторического
прошлого в поэме: изображая "серебренный век" во всем его художественном
блеске и великолепии (Шаляпин и Анна Павлова, "Петрушка" Стравинского,
"Саломея" Уайльда и Штрауса, "Дориан Грей" и Кнут Гамсун), Ахматова в то же
время производит суд и произносит приговор над собою и своими
современниками. Ее не покидает сознание роковой обреченности ее мира,
ощущение близости социальной катастрофы, трагической "расплаты"- в смысле
блоковского "возмездия":
И всегда в духоте морозной,
Предвоенной, блудной, грозной,
Жил какой-то будущий гул,
Но тогда он был слышен глуше,
Он почти не потревожил души
И в сугробах невских тонул.
" Над городами стоит гул, в котором не разобраться и опытному слуху,-
писал Блок еще в 1918г. в своем известном докладе " Народ и интеллигенция
такой гул, какой стоял над татарским станом в ночь перед Куликовской
битвой, как говорит сказание". После Октябрьской революции (9 января
1918г.) поэт снова говорит о "грозном и оглушительном гуле, который издает
поток... Всем телом, всем сердцем, всем сознанием- слушайте Революцию". К
этому гулу он прислушивался, когда писал "Двенадцать": "во время и после
окончания "Двенадцати" я несколько дней ощущал физически, слухом, большой
шум вокруг- шум слитный (вероятно шум от крушения старого мира)" (1 апреля
1920г.).
Ахматова жила под впечатлением того же акустического образа,
подсказанного словами Блока о подземном гуле революции. С образами
"Возмездия" связаны непосредственно и стихи, завершающие приведенный
отрывок торжественным и грозным видением новой исторической эпохи:
А по набережной легендарной
Приближался не календарный-
Настоящий Двадцатый Век.
Ср. у Блока в начале его поэмы проникнутую глубокой безнадежностью,
характерной для него в годы безвременья, философскую и социально-
историческую картину смены тех же двух веков:
Век девятнадцатый, железный,
Воистину жестокий век!
И дальше:
Двадцатый век... Еще бездомней,
Еще страшнее бури мгла.
(Еще чернее и огромней
Тень Люциферова Крыла).
Пейзажным фоном поэмы Ахматовой, образный смысл которого вполне
очевиден, являются зимний заснеженный Петербург, снежная вьюга за тяжелыми
портьерами шереметьевского дворца (Фонтанного дома), где происходит
новогодний маскарад. В первой главе эта тема едва намечена:
За окошком Нева дымится,
Ночь бездонна- и длится, длится
Петербургская чертовня...
В черном небе звезды не видно,
Гибель где-то здесь, очевидно,
Но беспечна, пряна, бесстыдна
Маскарадная болтовня...
В прозаическом введении к главе второй, изображающей "спальню
Героини": "За мансардным окном арапчата играют в снежки. Метель. Новогодняя
полночь". И дальше стихи:
Видишь, там, за вьюгой крупчатой
Мейерхольдовы арапчата
Затевают опя
| |  скачать работу |
Тема Родины в поэзии Блока |
