Творчество Николая Гумилева

ранил верность этой теме, и она при всем
многообразии тематики и философской глубине поэзии позднего Гумилева
бросает совершенно особый романтический отсвет на его творчество.
      Разгоревшаяся в 1910 году полемика вокруг символизма выявила
глубинный кризис этого литературного направления. Как реакция на символизм
возникло созданное Н.Гумилевым и С.Городецким новое литературное течение -
акмеизм, предтечей которого стало литературное объединение Цех Поэтов.
Организационное собрание Цеха, на котором присутствовал А.Блок, состоялось
на квартире С.Городецкого 20 октября 1911 года.
      Акмеисты, противопоставляющие себя не только символистам, но и
футуристам, организационно оформились вокруг Цеха Поэтов, издавая небольшой
журнальчик “Гиперборей”.
      На щите акмеистов было начертано - “ясность, простота, утверждение
реальности жизни”. Акмеисты отвергали “обязательную мистику” символистов.
“У акмеистов,- писал в журнале “Аполлон” С.Городецкий,- роза опять стала
хороша сама по себе, своими лепестками, запахом и цветом, а не своими
мыслимыми подобиями с мистической любовью или чем-нибудь еще”.
      Первая мировая война сломала привычный ритм жизни. Николай Гумилев
добровольцем пошел на фронт. Его храбрость и презрение к смерти были
легендарны. Редкие для прапорщика награды - два солдатских “Георгия” -
служат лучшим подтверждением его боевых подвигов. В сборнике “Колчан” нашли
отражение темы войны:
                       И залитые кровью недели

                       Ослепительны и легки

                       Надо мною рвутся шрапнели,

                       Птиц быстрей взлетают клинки.

                       Я кричу, и мой голос дикий,

                       Это медь ударяет в медь,
                       Я, носитель мысли великой,
                       Не могу, не могу умереть.
                       Словно молоты громовые
                       Или воды гневных морей,
                       Золотое сердце России

                       Мерно бьется в груди моей.
      Говоря о военной лирике Гумилева, нельзя не помнить о психологических
особенностях его личности. Гумилева не зря называли поэт-воин. Современник
поэта писал: “Войну он принял с простотою современной, с прямолинейной
горячностью. Он был пожалуй, одним из тех немногих людей в России, чью душу
война застала в наибольшей боевой готовности”. Но Гумилев видел и сознавал
ужас войны, показывал его в прозе и стихах, а некоторая романтизация боя,
подвига была особенностью Гумилева - поэта и человека с ярко выраженным,
редкостным, мужественным, рыцарским началом и в поэзии и в жизни.
      В “Колчане” же начинает рождаться новая для Гумилева тема - “о
России”. Совершенно новые мотивы звучат здесь - творения и гений Андрея
Рублева и кровавая гроздь рябины, ледоход на Неве и древняя Русь. Он
постепенно расширяет и углубляет свои темы, а в некоторых стихотворениях
достигает даже пугающей прозорливости, как бы предсказывая собственную
судьбу:
                       Он стоит пред раскаленным горном,
                       Невысокий старый человек.
                       Взгляд спокойный кажется покорным
                       От миганья красноватых век.
                       Все товарищи его заснули,
                       Только он один еще не спит:
                       Все он занят отливаньем пули,
                       Что меня с землею разлучит.
      Октябрьская революция застала Гумилева за границей, куда он был
командирован в мае 1917 года. Он жил в Лондоне и Париже, занимался
восточной литературой, переводил, работал над драмой “Отравленная туника”.
В мае 1918 года он вернулся в революционный Петроград. Его захватила
тогдашняя напряженная литературная атмосфера. Н.Гумилев вместе с А.Блоком,
М.Лозинским, К.Чуковским и другими крупными писателями работает в созданном
А.М.Горьким издательстве “Всемирная литературе”. В 1918 году выходит шестой
сборник Н. Гумилева “Костер” и сборник переводов восточной поэзии
“Фарфоровый павильон”.
      Последние прижизненные сборники стихов Н.Гумилева изданы в 1921 году
- это “Шатер” (африканские стихи) и “Огненный столп”. В этом сборнике мы
видим нового, “вершинного” Гумилева, чье отточенное поэтическое искусство
лидера акмеизма обогатилось простотой высокой мудрости, чистыми красками,
мастерским использованием причудливо переплетающихся прозаически-бытовых и
фантастических деталей для создания многомерного, глубоко символического
художественного образа:
                       Шел я по улице незнакомой
                       И вдруг услышал вороний грай,
                       И звоны лютни, и дальние громы,
                       Передо мною летел трамвай.
                       Как я вскочил на его подножку,
                       Было загадкою для меня,
                       В воздухе огненную дорожку
                       Он оставлял и при свете дня.
                       - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
                       Где я? Так томно и так тревожно
                       Сердце мое стучит в ответ:
                       Видишь вокзал, на котором можно
                       В Индию Духа купить билет?
      У совершенно политически безграмотного Гумилева была своя “теория” о
том, что должно, оставаясь при любых убеждениях, честно и по совести
служить своей Родине, независимо от того, какая существует в ней власть.
Поэтому он признавал Советскую власть, считал, что обязан быть во всех
отношениях лояльным, несмотря на то, что был в тяжелых личных условиях
существования, и на то, что страна находилась в состоянии разрухи. Но жизнь
Н.С.Гумилева трагически оборвалась в августе 1921 года. Долгие годы
официально утверждалось, что поэт был расстрелян за участие в
контрреволюционном, так называемом Таганцевском, заговоре. Но на деле его
вина заключалась лишь в недонесении органам, о том, что ему предлагали
вступить в заговорщическую организацию, что, кстати, также подлежит
сомнению.
      “Таганцевское дело” вызвало широкий негативный резонанс. Мировая
общественность не могла согласиться с таким приговором. Алексей Толстой
написал позже: “Я не знаю подробностей его убийства, но, зная Гумилева,-
знаю, что стоя у стены он не подарил палачам даже взгляда смятения и
страха. Мечтатель, романтик, патриот, суровый учитель, поэт. Хмурая тень
его, негодуя отлетела от... страстно любимой им Родины... Свет твоей душе.
Слава - твоему имени”.

                         Анализ творчества Гумилева.

      Поэзия Гумилева в разные периоды его творческой жизни сильно
отличается. Иногда он категорически отрицает символистов, а иногда
настолько сближается с их творчеством, что трудно догадаться что все эти
замечательные стихотворения принадлежат одному поэту. Здесь вспоминаются
слова проницательного А.Блока:    “Писатель - растение многолетнее... душа
писателя расширяется периодами, а творение его - только внешние результаты
подземного роста души. Поэтому путь развития может представляться прямым
только в перспективе, следуя же за писателем по всем этапам пути, не
ощущаешь этой прямизны и неуклонности, вследствие остановок и искривлений”.
      Эти слова Блока, поэта, высоко ценимого Гумилевым, и в то же время
основного его оппонента в критических статьях, наиболее подходят к описанию
творческого пути Гумилева. Так, ранний Гумилев тяготел к поэзии старших
символистов Бальмонта и Брюсова, увлекался романтикой Киплинга, и в то же
время обращался к зарубежным классикам: У.Шекспиру, Ф.Рабле, Ф.Вийону,
Т.Готье и даже к эпически-монументальным произведениям Некрасова. Позже он
отошел от романтической декоративности экзотической лирики и пышной яркости
образов к более четкой и строгой форме стихосложения, что и стало основой
акмеистического движения. Он был строг и неумолим к молодым поэтам, первый
объявил стихосложение наукой и ремеслом, которому нужно так же учиться, как
учатся музыке и живописи. Талант, чистое вдохновение должны были, по его
пониманию, обладать совершенным аппаратом стихосложения, и он упорно и
сурово учил молодых мастерству. Стихотворения акмеистического периода,
составившие сборник “Седьмое небо”, подтверждают такой трезвый,
аналитический, научный подход Гумилева к явлениям поэзии. Основные
положения новой теории изложены им в статье “Наследие символизма и
акмеизм”. “Новому направлению” было дано два названия: акмеизм и адамизм (с
греческого - “мужественно-твердый и ясный взгляд на жизнь”). Главным их
достижением Гумилев считал признание “самоценности каждого явления”,
вытеснение культа “неведомого” “детски мудрым, до боли сладким ощущением
собственного незнания”. Также к этому периоду относится написание Гумилевым
серьезной критической работы “Письма о русской поэзии”, опубликованной
позже в 1923 году.
      Эта книга исключительно поэтической критики занимает особое место в
истории русской критической мысли. Статьи и рецензии, вошедшие в нее, писал
большой поэт и страстный теоретик стиха, человек безупречного поэтического
слуха и точного вкуса. Обладая безусловным даром предвидения, Гумилев-
критик намечает в своих работах пути развития отечественной поэзии, и мы
сегодня можем убедиться, как точен и прозорлив был он в своих оценках. Свое
понимание поэзии он выразил в самом начале своей программной статьи
“Анатомия стихотворения”, открывающей сборник “Письма о русской поэзии”.
“Среди многочисленных формул, определяющих существо поэзии, выделяются две,-
 писал Н. Гумилев,- предложенные поэтами же, задумывающимися над тайнами
своего ремесла. Они гласят: “Поэзия есть луч

1 2 3

скачать работу

Отправка СМС бесплатно