Женская проза
яся на «земную планету» и собака Дин, воспринимающая теплое и ясное
состояние Анны.
Помимо сложностей во взаимоотношениях сына и матери, в повести
затронуты и другие проблемы: невосприимчивость счастливого человека к чужой
доле, одиночество людей в несчастье, родители – обработанный материал,
закон бумеранга, засорение атмосферы бурыми испарениями человеческого зла,
город и уединение, общество конца ХХ и ХIХ веков, Родина и карьера.
Повесть изобилует различными литературными приемами, но особенно
хочется выделить такие фразы, как «бурые испарения», «Было больно. Как
дверью по лицу», «День нанизывался на другой день, как шашлык на шампур»,
«Семь месяцев. За это время может родиться ребенок», «Сострадание съело
ненависть, как солнце съедает снег»[6].
В рассказе «Инфузория-туфелька» показаны действия жены после того, как она
узнала о присутствии в жизни мужа другой женщины. Марьяна все свои силы
направила на создание дома-крепости, в котором ни одному из членов ее семьи
не будет ничто и никто угрожать. Отсутствие какой-либо работы, кроме
домашнего хозяйства, привело к тому, что она слишком много внимания уделяла
сыну и мужу. Ей удалось создать видимость идеальной семьи и самой же
поверить в это. Но случайно подслушанный разговор привел к появлению в ее
крепости Афганки, у которой был роман с ее мужем, длившийся уже шестнадцать
лет. Первыми в голову пришли мысли о самоубийстве, но страх за судьбу сына
пересилил; потом пришли мысли о необходимости выгнать Аркадия из дома, но
возможные материальные трудности заставили задуматься о том, какими словами
она будет выгонять мужа, чтобы не сильно обидеть его. В конце концов, она
так и не выгнала Аркадия, а решила бороться с Афганкой более вкусной едой,
более тщательной уборкой, своей еже большей беспомощностью, зависимостью и
«инфузористостью». Решительность Марьяны показывают такие слова:
«смертельная схватка с Той», «и ночь, как война, в которой Марьяна дралась
за свой дом, как солдат в захватнической войне»[7].
Проблемой Марьяны были ее фантазии. Сын ходит в начальную школу и
расстраивается из-за двойки, а она видит у него симптомы белокровия, думает
о возможной гражданской войны, о жестокости детей, которые только и делают
что «суют друг другу палки в глаза».
Каждый раз, когда она видела мужа или сына, у нее «мерзли ноги, на
голове волосы вставали дыбом. Хоть и знала – все в порядке»[8]. Она думала,
что существует на другом «более высоком уровне» и что советские торты
нельзя есть, но и ей пришлось съесть свой кусочек торта «с тяжелым жирным
кремом», и к ней, как и ко всем, пришла беда.
Аркадий изменял ей, потому что ему требовалось выплескивать свои
эмоции, а в их с Марьяной правильной и размеренной жизни таким взрывам
чувств не было места, иначе она бы извела себя чувством вины. Аркадий
понимал это, и встречи с Афганкой давали ему сил терпеть обилие внимания со
стороны своей жены.
Особый страх Марьяна испытывала перед будущим своего сына, которому
придется жить «в такой стране», где в школах воруют куртки, дети уже в
начальных классах выражаются нецензурными словами; процветает преступность;
равнодушное общество; на конвертах сначала пишут страну, а человека – в
конце; в интернатах бьют, воруют. «Другой страны Марьяна не хотела. Но она
хотела, чтобы в ее большом доме был порядок»[9]. Отрадно, что их семья с
такими возможностями оставалась в России, но то, что она для воплощения
своего желания не делала ничего, очень характерно для русских людей.
В рассказе «День без вранья» описывается один день из жизни учителя
французского языка, который он решил провести без вранья и страха. Его
искренность сбила с толку контролершу в автобусе. Никто из взрослых
собеседников не принял его всерьез. И только ученики поняли своего учителя
верно, что настораживает, так как люди с возрастом привыкают к окружающей
их лжи и теряются, сталкиваясь с правдой.
Во время урока Валентина Николаевича посетила мысль: «Им по
двенадцать, и у них все впереди. А у меня все на середине». Он уже ушел из
того времени, когда не врал другим и не врал себе, но не поехав в степь, он
сделал первый шаг к нормам современной жизни. Когда приходится врать и
изменять себе, чтобы сохранять свою марку в глазах окружающих. Валентин
Николаевич все еще остался посередине, и это уже неплохой результат, и
слова о том, что завтра он собирается «ломать свою жизнь»[10], дают надежду
на его окончательный возврат на начальные позиции, возможно, он даже осилит
поездку в степь.
Героя посетила очень интересная мысль: «Я редко встречаю людей,
которые хотят казаться тем, что они есть на самом деле»[11]. И
действительно, он сам не хотел брать в столовой сосиски, так как не умел их
правильно есть и не хотел обнаруживать перед завучем свою неуклюжесть. Если
же человек готов жертвовать своими желаниями ради такой маленькой цели, так
что же говорить о его нравственности при достижении более глобальных целей.
Виктории Токаревой удалось очень точно описать женскую психологию,
последовательность мыслей женщины, ее логику, хотя наличие этого качества у
женщин вызывает огромное сомнение мужчин. Если мужчина в случае опасности
превращает в поле боя целые города, то женщина старается действовать лишь в
границах своих владении: дома, семьи, но ее гнев даже на таком небольшом
пространстве приводит к ощутимым результатам. «Женский» взгляд проявляется
в том, что очень большое внимание уделяется таким понятиям, как семья, дом,
верность, муж, жена и любовница, неверность, жертва ради любви, карьера,
личная жизнь. Даже страна описывается не с точки зрения политики, отношения
с внешним миром, а описанием ситуации в школе, в интернатах, на улице, в
такси, даже с точки зрения особенностей советского торта.
Так уж исторически сложилось, что произведения писали больше мужчины,
и назвать имена даже нескольких писательниц – дело довольно непростое. Но
«женская проза» всегда занимала особое место в литературе, потому что ни
один мужчина, даже гений, не сможет передать мир так, как его воспринимает
женщина. Когда человека описывает писатель или писательница, получаются
довольно разные портреты: особенности психологии играют огромную роль.
Только сопоставив оба портрета можно получить изображение. Тоже и с
событиями. Женские работы Виктории Токаревой отличаются большей
чувственностью, меньшей прямотой, запутанностью, интригой. Но их роль
огромна, так как мир домохозяек, жен, матерей ничуть не скучнее жизни
мужчин. Кроме того, конкуренция женщин во всех жанрах литературы идет
только на пользу читателю.
Критик Римма Вейли считает, что произведения Виктории Токаревой –
«литература для домохозяек». Появление этого термина совершилось в
контрасте жестокого взаимосцепления «читательский спрос – рынок
предложения». Внутреннее содержание самого понятия «литература для
домохозяек» традиционно подразумевалось негативным, так как в
художественном отношении феномен подобной литературы мыслился набором
«псевдо»: псевдогерои, псевдомелодраматические коллизии, воплощенные к тому
же так называемым «среднедоступным» языком, то есть – все рассчитано на
восприятие аудитории с весьма ограниченным культурным кругозором.
Таким образом «литература для домохозяек» автоматически переходила в
разряд исследуемой по преимуществу психологами. Если же дело иногда и
доходит до собственного литературного анализа произведения этого рода,
принято обнаруживать следующее:
- имеется простейшая разработка сюжета;
- симпатии и антипатии автора ясно различимы, поверхностны и
необоснованны;
- разговор происходит на уровне быта, при отсутствии
необходимости работать с мыслью и, следовательно,
предположительном отсутствии и самой мысли так таковой;
- для всего повествования характерен более или менее
завуалированный сентиментальный психический настрой;
- обычно наблюдается стилистическая неопределенность и как
результат – девальвация слов.
Для иллюстрации этих положений обратимся к повести Виктории Токаревой
«Ничего особенного».
Ничего особенного нет в истории, рассказанной автором читателю: она о
том, как жила сначала маленькая девочка, потом девушка, потом молодая
женщина в самом обыкновенном мире, как пыталась несколько раз в жизни
обрести счастье, а всякий раз счастье обманывало ее, но, несмотря на ее
неудачи, в душе счастливое это создание всю жизнь оставалась ребенком.
Представляя читателю характер, мягкий, пассивный, женственный в
ситуации перманентного жизненного выбора и подчинения обстоятельством,
писательница не задается вопросом о том, насколько ценно подобное
существование: «Марго умела жить моментом и не заглядывала вперед…»
Стабильная, едва ли осознаваемая инфантильной героиней внутренняя
беспомощность, неприспособленность к «борьбе», к активному противостоянию
бесконечному ряду несправедливостей, совер
| |  скачать работу |
Женская проза |
