Живопись
покинуть Флоренцию ради Рима, где его ждали большие заказы, покровитель и
слава (1505).
Папа Юлий II, деятельный, воинственный, честолюбивый, в сущности
светский государь на троне наместника Петра, разгадал в Микеланджело
мастера огромного творческого размаха. Главной работой Микеланджело в Риме
была гробница Юлия, которая, по мысли художника, была задумана во славу не
столько Юлия, сколько идеального героя эпохи, его доблести и просвещенного
величия. Предполагалось, что огромное сооружение будет украшать сорок
фигур, каждая из них больше человеческого роста. Сам художник без помощи
учеников и каменотесов собирался выполнить это сооружение. Мастер
Возрождения состязался со средневековьем, которое только силами поколений и
в течение столетий возводило свои соборы.
У Леонардо в его «Тайной вечере» трагическое было чем-то привходящим,
фигуры всего лишь отвечали на печальную весть своим страстным движением. У
Микеланджело трагическое заключено в самом человека, в противоречивости его
душевных порывов и стремлений, в ограниченности его физических сил. Левая
рука умирающего пленника закинута назад, корпус его опирается на правую
ногу, голову он откинул назад, правая рука тяжело поникла. Он не делает
усилий, хотя мышцы его предплечий могучи. Охваченный предсмертной дрожью,
он стремится расправить члены. Может быть, он уже осознал, что ему не
разорвать своих пут, но потребность более сильная, чем разум, толкает его к
действию, заставляет мечтать о свободе всей душой, всем своим изнемогающим
телом.
В своей живописи Микеланджело мыслит как скульптор: для него почти не
существует цвета, он говорит языком объемов и линий. В рисунках его речь
особенно лаконична. В фигуре изгоняемого из рая Адама обозначен только его
жест отстранения, выразительность этого жеста не уступает зарисовкам
Леонардо. Но Леонардо занимают в человеке его аффекты, и он передает их во
всей их сложности и разнообразии. Микеланджело привлекают главным образом
жесты, выражающие нравственную сули человека, порывы его воли ангела,
выражено и его самосознание, и обреченность, и мужество, и готовность
сносить свое горе, и всепобеждающая сила его телесной красоты.
Женщина, которая в античности представлялась как богиня любви, в
средневековье преимущественно как мать, у Микеланджело обретает свое
человеческое достоинство. В этом отношении Микеланджело идет сходным путем
с Леонардо, создателем Джоконды. Но в женщине Леонардо преобладает
интеллектуальная проницательность; наоборот, Микеланджело в сивиллах
подчеркивает их мощь, неукротимое бунтарство, вдохновенную прозорливость. В
голове Евы из «Искушения змия» творческий опыт Микеланджело как скульптора
ясно сказался в смелом ракурсе, какого до него никто не решался передавать.
Тело предстоит зрителю не в его спокойном бытии, а во всей сложности его
противоречивых устремлений. В откинутой назад голове Евы, в направлении ее
взгляда, в изгибе ее могучей шеи, в набегающих друг на друга контурах
выражено, что она всем своим существом обращена к соблазнителю - змию,
протягивающему ей яблоко. Контурные линии отличаются особенной
напряженностью своего ритма. В них заключено много движения, они
приобретают огромную формообразующую силу.
Образом Саваофа, первых людей и пленников Микеланджело
противополагает на краях плафона образы мыслителей, мудрецов, прорицателей,
сивилл и пророков. Они составляют естественное дополнение к действующим
людям, как хор в греческой трагедии дополняет речи героев. Они полны силы и
волнения, но многие из них погружены в раздумье, охвачены сомнениями, порой
настоящим отчаянием. На плечах Иеремии лежит бремя его тяжелых жизненных
невзгод, несчастья родного народа, горести мира. Едва ли не впервые
раздумье, печаль человека получили в этих фресках такое возвышенное
выражение.
Рафаэль умер, прежде чем в его творчестве восторжествовали признаки
перерождения искусства Высокого Возрождения. Между тем это перерождение
было подготовлено всем развитием Италии. Историки определяют это явление
как конец городских республик и усматривают его причины в усилении новых
монархий в Западной Европе, в перенесении торговых центров на север, в ряде
всемирно-исторических событий XVI века.
Для современников решающей датой конца гуманизма было так называемое
«сакко ди Рома», грабеж Рима вторгшимися с севера войсками германского
императора Карла V (1527). Итальянцы вспоминали при этом о разграблении
древнего Рима варварами. Вскоре после этого во Флоренции вспыхнуло
восстание республиканцев против Медичи, поддержанных Габсбургами.
Настроения этих лет выразил в своем творчестве Микеланджело главным образом
в гробнице Медичи (1524-1534).
В отличие от гробницы XV века с мирно дремлющим умершим, в надгробиях
Медичи умершие представлены сидящими в нишах: Джулиано исполнен готовности
к действию, Лоренцо сидит в глубоком раздумье. Под ними - саркофаги, на
которых аллегории четырех времен дня возлежат в напряженных позах. Внизу
всю композицию должны были замыкать еще по две фигуры аллегорий рек.
Надгробия образуют как бы два парадных фасада дворцовых зданий.
На протяжении своей долголетней жизни Микеланджело брался за такие
грандиозные художественные задачи, ставил себе целью выразить такое
небывалое душевное напряжение или страстный порыв в человеческой фигуре,
что ни его темперамента, ни пластического чутья не хватало, чтобы избежать
впечатления мучительного насилия над камнем, выстраданного и потому не
радующего глаз совершенства. Это бросается в глаза в тех случаях, когда
мастер стремился к полной отточенности форм («Христос», Рим, Санта Мария
сопра Минерва) или ставил свои фигуры в особенно сложные позы («Победа»,
Флоренция, палаццо Веккио).
Микеланджело создавал свои лучшие, совершеннейшие произведения, когда
несбыточные задачи не выводили его из душевного равновесия, когда
болезненно страстное влечение к идеальному не заглушало в нем привязанности
к земному миру, не нарушало чувства меры. Прирожденное дарование скульптора
не покидало мастера до конца его дней. Именно в последний его период самыми
скупыми средствам, обобщенной обработкой камня он достигал особенно
величавого впечатления и глубокого выражения. В одном из поздних своих
произведений, «Пьета Ронданини» (Милан, замок Сфорца), Микеланджело как бы
возвращается к самым простым мотивам и формам средневекового искусства.
Мария кладет руку на плечо своего сына и горестно склоняет над ним голову.
В отличие от более ранних работ Микеланджело, в этой нет и следов того
глубокого знания человеческого тела, тонкости лепки и совершенства
выполнения, которыми поражают ранние работы художника. Все передано только
в самых общих чертах, только намечено в камне. Но в одном сопоставлении
фигур и голов матери и сына выражена глубочайшая трагедия человеческого
существования. Здесь нет и следа патетики, напряжения, намеренности,
которые раньше давали о сбе знать у Микеланджело. Камень живет и дышит,
сквозь его оболочку укладывается живое тело, глубокое чувство любви и
нежности женщины к своему мертвому сыну.
В старости Микеланджело отдавал свои главные силы работе над
оставшимся недостроенным из-за смерти Браманте собором св. Петра (начат с
1546 года). Вопреки предложениям некоторых преемников Браманте,
Микеланджело придерживался центрально-купольного решения. Но спокойное
равновесие масс Браманте претворяется им в более наряженное господство
купола над маленькими примкнувшими к нему куполами. Он объединяет два
нижних этажа большим ордером, которому отвечает мощь купола; третий ярус
приобрел значение тяжелого аттика. Самый купол несколько более вытянут
кверху; на нем сильно подчеркнуты нервюры; парные колонны, членящие
барабан, выступают как вздувшиеся мышцы архитектурного тела.
Свидетель глубоких перемен в художественной жизни Италии,
Микеланджело до конца своих дней оставался человеком возрождения.
Литература:
1. В.Н.Лазарев «Леонардо Да Винчи», М., 1952г.
2. В.А.Жуковский, Собр. Соч-ний, М., т.3, 1901г.
3. М.В.Алпатов «Всеобщая история искусств», М.-Л, т.2, 1949г.
| |  скачать работу |
Живопись |
