A.C.Пушкин
риобретенном, а ведет его дальше и по лучшей дороге.
Псевдоклассицизм оставил в нем наклонность к соблюдению меры, к строгому
обдумыванию результатов вдохновения, к тщательности отделки и к изучению
родного языка. Но он пошел в этом отношении дальше, нежели академики
многочисленных академий Европы, вместе взятые: он обратился к истории языка
и к языку народному. Сентиментализм Бернардена, Карамзина и Ричардсона,
проповедь Руссо натолкнули Пушкина на создание пленительных образов
простодушных и любящих детей природы и инстинкта. Апофеоз поэзии и
отвращение от прозы практической, филистерской жизни, доведенное до абсурда
Шлегелями, у Пушкина выразилось твердым убеждением в независимости
искусства от каких бы то ни было извне наложенных целей и в его
высокогуманном влиянии. Баллады Бюргера и Жуковского, поэмы Вальтера Скотта
и "озерных поэтов" воодушевили Пушкина к созданию "Вещего Олега",
"Утопленника", "Русалки" и пр. Поклонение средним векам и рыцарству явилось
у него как понимание их и художественное воспроизведение в "Скупом рыцаре"
и "Сценах из рыцарских времен". Байрон был долго "властителем его дум"; он
усвоил у него смелый и глубокий анализ души человеческой, но нашел
примирение для его безутешной мировой скорби в деятельной любви к
человечеству. Собственное художественное чутье и критические положения
Лессинга, хотя и дошедшие до Пушкина через третьи руки, обратили его к
изучению Шекспира и романтической драмы, которое привело его не к слепому
подражанию внешним приемам, а к созданию "Бориса Годунова", "Каменного
гостя" и др. Горячее национальное чувство, всегда таившееся в душе Пушкина,
укрепленное возрождением идеи народности в Западной Европе, привело его не
к квасному патриотизму, не к китайскому самодовольству, а к изучению родной
старины и народной поэзии, к созданию "Полтавы", сказок и пр. Пушкин стал
вполне европейским писателем именно с той поры, как сделался русским
народным поэтом, так как только с этих пор он мог сказать Европе свое
слово. Глубоко искренняя поэзия Пушкина всегда была реальна в смысле
верности природе и всегда представляла живой и влиятельный протест как
против академической чопорности и условности, так и против сентиментальной
фальши; но сперва она изображала только одну красивую сторону жизни.
Позднее, руководимый собственным инстинктом, - однако не без влияния
западных учителей своих, - Пушкин становится реалистом и в смысле
всестороннего воспроизведения жизни; но у него, как у истинного художника,
и обыденная действительность остается прекрасной, проникнутой внутренним
светом любящей души человеческой. Таким же истинным художником остается
Пушкин, пробуждая "добрые чувства" и призывая милость к падшим. Защита
униженных и оскорбленных никогда не переходит у него в искусственный пафос
и в антихудожественную тенденциозность. Глубокая правдивость его чувства и
здоровый склад ума возвышает его над всеми литературными школами. Он верно
определяет себя, говоря: "Я в литературе скептик, чтобы не сказать хуже, и
все ее секты для меня равны". Пушкин был создателем и русской критики, без
которой, по его мнению, немыслима влиятельная литература. "Состояние
критики, - пишет он, - показывает степень образованности всей литературы";
от нее зависит "общее мнение", главная движущая сила в цивилизованной
стране; она служит безупречным показателем духовного прогресса народа. Сам
Пушкин, опираясь на свое глубокое изучение французской и английской
литературы, разбирает современные ее явления как "власть имеющий", с полной
верой в правоту свою. В отечественной литературе он жестоко клеймит
педантизм (Каченовский и Надеждин), легкомыслие (Полевой) и, главное,
индустриализм (Булгарин и К°) - и если одни осуждают его за это, как за
работу, его недостойную, другие справедливее видят здесь дело
высокополезное и сравнивают Пушкина с трудолюбивым американским колонистом,
"который одной рукой возделывает поле, а другой защищает его от набегов
диких". Выступать против своих русских собратьев он считал неудобным; зато
он первый оценил и Гоголя, и Кольцова [pic], которых позднее так неуместно
противопоставляли ему. "Современник" он для того и задумал, чтобы создать
настоящую русскую критику и для первого же номера вдохновил Гоголя к его
известной статье "О движении журнальной литературы". Тогда же он один из
всего кружка своего предугадал будущее значение юного Белинского и хотел
отдать ему критический отдел в своем журнале. Пушкин завершил великий труд,
начатый Ломоносовым и продолженный Карамзиным - создание русского
литературного языка. То, по-видимому, неблагоприятное обстоятельство, что в
детстве он свободней владел французским языком, чем родным, ему принесло
только пользу: начав писать по-русски, он тем с большим вниманием
прислушивался к правильной русской речи, с более строгой критикой относился
к каждой своей фразе, часто к каждому слову, и стремился овладеть русским
языком всесторонне - а при его способностях, уменье взяться за дело и
энергии, хотеть - значило достигнуть. Он изучает язык простого народа как
поэтический, так и деловой, не пропуская и говоров; ради языка он штудирует
все памятники старины, какие только мог достать, не пренебрегая и
напыщенным языком одописцев XVIII века, и скоро дорабатывается до таких
положений, которые стали общепринятыми только через два поколения после
него. Уже в 1830 году он пишет: "Жеманство и напыщенность более оскорбляют,
чем простонародность. Откровенные, оригинальные выражения простолюдинов
повторяются и в высшем обществе, не оскорбляя слуха, между тем как чопорные
обиняки провинциальной вежливости возбудили бы общую улыбку". Он горячо
восстает против условности, педантизма и фальши так называемого правильного
и изящного языка и, после появления Гоголя, настойчиво требует расширения
границ литературной речи. Они и расширились в том направлении, в каком
желал Пушкин; но все же и теперь, через 100 лет после его рождения, его
стих и проза остаются для нас идеалом чистоты, силы и художественности. А.
Кирпичников.
| |  скачать работу |
A.C.Пушкин |
