Аграрная политика Н.С. Хрущева
ные о росте производства продукции
животноводства приводятся не от начала выдвинутой программы, а лишь за 11
месяцев текущего года. Приводится и обширный список достижений передовиков.
Возглавляет его «выдающаяся победа» под руководством партийной организации
трудящихся Рязанской области, где производство мяса за один 1959 год
возросло в 3,8 (!) раза. На самом же деле здесь, как и во многих других
местах, проводилось безрассудное насильственное обобществление и
уничтожение поголовья скота личных подсобных хозяйств, имели место прямой
обман, приписки.
В 1961 году уже, надо полагать, убедившись в провале выдвинутой
сверхпрограммы по животноводству, Хрущев пытается придать ей второе дыхание
за счет Нечерноземья. Он ставит немыслимую задачу: производить в зоне 100-
120 центнеров мяса в убойном весе и 900-1000 центнеров молока на каждые
1000 гектаров пашни. Поскольку, по его мнению, для решения этой задачи за
счет роста производства говядины потребуется 3-4 года (опять), «…нам
следует пойти по пути увеличения свинины. Тогда можно за год-два
удовлетворить спрос населения на мясо. Свинья скороспелое животное»[8]. В
части кормовой базы надежды возлагались на три кита: кукурузу, сахарную
свеклу, бобовые. Свиноводство предлагалось развивать на сахарной свекле,
которая, как утверждал докладчик, дает в Нечерноземье по 300-400 и более
центнеров корней с гектара. И опять чудовищный просчет. В Центральном и
Волго-Вятском районах РСФСР, не говоря уже о Северо-Западном, в 1961-1965
годах среднегодовая урожайность сахарной свеклы составляла всего лишь 75
центнеров с гектара. О кукурузе уже говорилось выше.
Нельзя не заметить и того, что на двух специальных крупных
совещаниях по проблемам развития сельского хозяйства Нечерноземья не было
не сказано ни слова о последствиях войны и оккупации, ни слова о культурно-
бытовом, жилищном, дорожном и вообще производственном строительстве. Мираж
из кукурузы, сахарной свеклы и кормового гороха, окантованный тушами
откормленного, убиенного и готового к отправке в город скота, заслонил все.
Удар этот усугубился и тем, что с 1961 года правительство увеличило план
закупок зерна в этих районах. Недоброй сестрой Нечерноземью оказалась
целина.
Стремление выполнить «программу» любой ценой привело к
тому, что в одном лишь 1963 году было забито почти 30 миллионов (42
процента) поголовья свиней в стране. И лишь через 15 лет это, дотоле
непрерывно растущее поголовье, было восстановлено, еще через 10 лет оно
увеличилось примерно на 10 миллионов голов - ровно на столько, на сколько
оно возрастало после 1956 года каждые два года. Пошатнулся тогда и рост
поголовья всех других видов скота и птицы.
И так, три задачи, три сверхпрограммы и…четыре провала. Да
четыре, ибо провалены были не только эти программы (были еще и другие), но
и весь план крутого подъема сельского хозяйства. В каждой из сверхпрограмм,
включая в их целевую направленность, было немало реального, Нежизненными их
делали, как правило, масштабы, методы, намечаемые сроки выполнения.
МАРШ РЕОРГАНИЗАЦИЙ
Выдвижение волюнтаристских целевых программ развития сельского
хозяйства объективно не могло сочетаться с научными средствами и методами
их реализации. Село превратилось в обширный полигон постоянных
реорганизаций и преобразований. В основе их лежали догматизированные
положения о преимуществах крупного социалистического производства над
мелким и о государственной форме собственности как высшей по отношению к
кооперативной.
Со второй половины 50-х годов начался новый этап укрупнения колхозов.
Ежегодно ликвидировалось примерно 10 тысяч уже укрупненных ранее колхозов.
В 1963 году их осталось 39 тысяч против 91 тысячи в 1953 году. «Ради дела»
самая демократичная и бесспорно эффективная форма управления артели (уже
бывшей!) – общее собрание колхозников – было подменено, как правило, другой
– собранием их представителей. Средние размеры совхозов в 1954-1962 годах
возросли в результате их укрупнения в три раза. Все это представлялось как
концентрация производства, но на деле имел место худший вариант его
централизации с последующими отрицательными показателями эффективности. В
те же годы началось преобразование колхозов в совхозы. Если в 1955 году
было преобразовано 257 колхозов, то в 1956-1960-14763-почти в 12 раз больше
в среднегодовом исчислении. Эти укрупнения и реорганизации обернулись
тяжкой трагедией для судеб села. Связанные с ними централизация
руководства, агрозоотехнической, инженерной служб обезглавливали
объединившиеся тогда в единые колхозы и совхозы десятки, сотни тысяч
деревень. Сам собой встал вопрос о строительстве крупных центральных усадеб
и «неперспективности» подавляющего количества сел и деревень. Их жители
лишились всяких возможностей стать полноправными, самоуправляемыми
коллективами, а рабочие места большинства из них теперь оказывались
разбросанными, как правило, по всему массиву укрупненного колхоза или
совхоза, концентрируясь, естественно на центральных усадьбах. Проблемы
дорог и транспорта обострились до предела.
Хрущев понимал это и был по своему готов к решению так круто
назревшего вопроса. При этом он исходил из давно им вынашиваемой идеи
«агрогородов», строительства села по городскому типу. В речи на Пленуме ЦК
КПСС 29 декабря 1959 года он раскрывает свою программу. Она полностью
игнорировала положения Отчетного доклада на ХХ съезде партии, где много и
весьма аргументированно говорилось о развертывании индивидуального
строительства на селе, использовании для этого необходимых и разнообразных
ресурсов. На Пленуме речь шла уже о совершенно другом. «Конечно, -
отмечалось в речи, - сейчас нельзя навязывать колхозникам, например,
многоэтажные дома. Они не привыкли к этому. Но нам самим надо держать курс
на это, не сегодня, так завтра мы подойдем к этому вопросу вплотную.
Содержание многих разбросанных жилищ обходится дороже, чем собранных в
одном месте»[9].
Правда, Хрущев предупреждает и о важности проявления терпения в
этом большом деле и даже необходимости не превращать его в кампанию. Но в
последующих выступлениях он вновь и вновь возвращается к этой идее.
Программа эта жила уже не только на словах, на бумаге, но и на практике. На
том же декабрьском Пленуме ЦК 1959 года упоминалось о первых результатах
работы проектных организаций по ликвидации «неперспективных деревень», о
массовом сселении их жителей и концентрации скота в крупномасштабных
поселках и фермах. Нашлись и председатели колхозов, поддержавшие эту
очередную новацию. И уже на рубеже 50-60-х годов в ходе составления схем
районных планировок оказались «неперспективными» сотни тысяч сел и деревень
страны. Миллионы крестьян потянулись в центральные, крупные сельские
поселки, а чаще – мимо них, в город.
Но не меньшие, а, пожалуй, значительно большие потери наше
сельское, да и народное хозяйство в целом, понесло еще от одной манипуляции
бюрократизма над специализацией. Началось безудержное сокращение числа
сельскохозяйственных отраслей, промыслов в колхозах, отдельных районах.
Стали пропагандироваться узко- и одноотраслевые хозяйства крупных, иногда
гигантских размеров. В угоду этому была фактически предана забвению целая
область экономических отношений в колхозах и совхозах – рациональное
сочетание отраслей, которое позволяло эффективно использовать трудовые и
материальные ресурсы и, что не менее важно, укреплять местный, внутренний
рынок сельскохозяйственных продуктов.
И результате такой «специализации» тысячи деревень и поселков
остались без производства мяса, или молока, или яиц, или фруктов, или
овощей и ныне обеспечиваются ими за счет ввоза извне. Пики занятости в
подобных специализированных хозяйствах по хлопку, льну, сахарной свекле,
картофелю сопровождались огромными растратами трудовых и денежно-
материальных ресурсов. Главный же итог проведенной в 50-70-е годы, по
нашему мнению, заключается как в резком росте дефицита продовольственных
товаров на местных рынках, а отсюда и в обострении всей продовольственной
проблемы в стране, в росте необходимости привлечения рабочей силы со
стороны.
Особо следует сказать о 1958 годе. Он был весьма специфическим в
рассматриваемом ряде лет. Три Пленума ЦК КПСС по сельскому хозяйству. И
каких! Главный вопрос – о дальнейшем развитии колхозного строя и
реорганизации машинно-тракторных станций. Вопрос этот назрел в глубинах
экономической мысли и практической хозяйственной деятельности.
Стратегически он был целиком оправдан. Но официальная его постановка на
февральском (1958 г.) Пленуме ЦК КПСС была для общественности совершенно
неожиданной. Еще в Отчетном докладе ЦК КПСС съезду партии Хрущев говорил о
возрастании роли МТС, о мерах по коренному улучшению их работы, о
целесообразности в течение ближайших лет перевезти МТС на хозяйственный
расчет. Нет никакого намека на приближающуюся реорганизацию МТС и в
постановлениях ЦК КПСС и Совета Министров 1957 года.
И вдруг – как снежная лавина. 25-26 февраля 1958 года проходит
Пленум ЦК с повесткой дн
| |  скачать работу |
Аграрная политика Н.С. Хрущева |
