Арбат в культуре и литературе второй половины ХХ века
стягивавшие горло нашей
общей судьбы»[10]. Вот и в произведении встречаются такие моменты: «По
Большому Савинскому переулку, мимо старых рабочих казарм, откуда
слышались пьяные голоса, нестройное пение, звуки гармоники и патефона,
потом по узкому проходу между деревянными фабричными заборами они [Катя
и Саша – прим. автора] спустились на набережную. Слева – широкие окна
фабрик Свердлова и Ливерса, справа – Москва-река, впереди – стены
Новодевичьего монастыря и металлические переплеты моста Окружной
железной дороги, за ними болота и луга, Кочки и Лужники…» Новодевичий
монастырь находится рядом с фабриками и Окружной железной дорогой…
Рыбаков неспроста ищет такие моменты. Если, как он сказал, в таком
противостоянии должны обозначиться «кольца роковых колец», стягивающие
горло общей судьбы народа, то что здесь эти кольца? Деревни? Фабрики?
Консерватизм монастырей? Или слишком быстрый технический прогресс в виде
автомобилей и железных дорог?
Ответ на этот вопрос можно дать, если вспомнить, как относился
Рыбаков к такому бурному развитию. Как нам кажется, он приветствовал
техническое и культурное первенство Арбата, но вот многое объясняющая
цитата: «Респектабельный до революции, дом на Арбате оказался теперь
самым заселенным – квартиры уплотнили. Но кое-кто сумел уберечься от
этого – маленькая победа обывателя над новым строем». Дом, оказывается,
был респектабельным только до революции (напоминает, пожалуй, историю с
домом булгаковского профессора Преображенского). Кто-то же, сумев
избежать подселения, одержал победу над новым строем. Значит, автор
живет все-таки больше стариной, а не столь быстро развивающимся Арбатом.
Именно это вкупе с категорически несоветским образом Сталина в романе и
не позволяло долгое время произведению находиться в свободном доступе.
Краткие выводы.
Итак, мы рассмотрели Арбат по роману А.Н. Рыбакова «Дети Арбата» с
двух точек зрения: как Арбат был вовлечен в политическую, социальную,
историческую жизнь страны; и собственно топос Арбат – художественный
образ, который создается в произведении. Сразу же отметим, что Арбату
придается одно из центральных значений в романе – это одна из его осей.
Именно Арбату принадлежит, как мы видели, роль некоего культурного,
общественного, быть может, даже в какой-то степени технического центра:
это постоянно многолюдное место, где существуют свои правила поведения,
своя мода – «арбатский шик», ездят новые автомобили и прокладывается
первая ветка метро.
Арбат динамичен: каждый день он проживает жизненный цикл вместе с
людьми, ему принадлежащими в полном смысле этого слова.
Арбат динамичен еще и потому, что и сам меняется в меняющейся
Москве. Только вот изменения эти не всегда в лучшую сторону, часто
кажется, что они не по душе автору. Автор, похоже, любит добрый старый
досоветский или, может быть, раннесоветский Арбат, по которому его
охватывает ностальгия.
Если таков художественный образ Арбата, то идеологически ему
придается такое значение: эта улица воспитывает новых людей, таких как
Саша Панкратов, у которых нет прошлого – только настоящее и, возможно,
будущее, нет «отцов» – они «дети Арбата».
Автор же говорит, что то, ради чего он начал роман – это Саша и
Сталин. Саша – в большей степени потому, что роман имеет под собою
автобиографическую основу, сам автор говорил, что события жизни героя
совпадали с событиями его жизни. Сталин – так как должна была когда-то и
в литературе начаться эпопея развенчания культа. Именно Саша и ему
подобные – реальное противопоставление деспоту. Саша – юноша с
арбатского двора, плоть от плоти интеллигенции. Саша – не такой, как
Шарок и подобные ему, которые будут идти, не останавливаясь ни перед
чем. По словам автора, в романе существуют только эти две фигуры. Все
остальное – дополнения.
Отношение же между творчеством писателя и московским Арбатом может
выразить следующая фраза по поводу написания «Кортика»: «Я, вернувшись в
Москву после фронта. Был в трудной ситуации: устраиваться на работу –
значит заполнять анкеты, где столько оскорбительных и попросту опасных
вопросов… А за окнами дома на Арбате – потрясающее московское лето,
запах цветущих лип, городские шумы. Это ведь понять надо: не был дома с
тридцать четвертого года – двенадцать лет! Пахнуло детством, миром
семьи, родным двором, где я не встретил стольких своих ровесников: кто
погиб в тридцатых, кого убило на войне… И вдруг, сквозь контуры этого
арбатского мира стали проступать очертания детства…»[11] - Арбат служил
для писателя источником вдохновения, за что автор отплатил добром,
сделав улицу центром столицы и своих произведений…
3. Арбат в творчестве писателей второй половины XX века.
Ах, Арбат, мой Арбат…
Б. Окуджава
Выход книги Рыбаков сопровождался сильным резонансом: критики и
читатели обсуждали роман и писали рецензии, поэты и писатели давали свои
отклики. Одним из них стал Булат Окуджава. Отзыв барда был таким: «Среди
многочисленных подделок, фальсификаций, мнимо объективных «правд»,
которые лишь искажают нашу историю, выращивают цинизм и равнодушие,
роман Анатолия Рыбакова «Дети Арбата», отмеченный ярким талантом, -
точная, непредвзятая, не злобствующая, а справедливая и гуманная
летопись.
Мы боремся за высокую нравственность наших молодых поколений,
вспоминая трагические обстоятельства истории, в основном связанные с
войной, забывая, что «чистилище» было шире по своим масштабам и
многозначнее. Было. Его нельзя вытравить из сознания, оно живет в
рассказах свидетелей, оно пропитывает нашу духовную жизнь, оно неминуемо
присутствует в наших размышлениях об истории и судьбах отечества…» -
такова его рецензия на выход романа[12]. В этой рецензии он отмечает не
только исторические мотивы в романе, специально произведению Анатолия
Рыбакова было посвящено стихотворение «Арбатское вдохновение, или
воспоминания о детстве»:
Упрямо я твержу с давнишних пор:
Меня воспитывал арбатский двор,
Все в нем, от подлого до золотого.
А если иногда я кружева
Накручиваю на свои слова,
Так это от любви. Что в том дурного?
Автор, как видим, признается в любви родной улице. А вот, что
говорит он по поводу своего детства, прошедшего на Арбате:
Что мне сказать? Я только лишь пророс.
Еще далече до военных гроз.
Еще загадкой манит подворотня.
Еще я жизнь сверяю по двору
И не подозреваю, что умру, как в том не сомневаюсь я
сегодня.
Что мне сказать? Еще люблю свой двор,
Его убогость и его простор,
И аромат грошового обеда.
И льну душой к заветному Кремлю…[13]
Мы при всем желании не должны были бы обойти вниманием это
стихотворение, хотя тема наша должна рассматривать Арбат в прозе. Но
этот небольшой отрывок из стихотворения Булата Окуджавы позволяет нам
понять и почувствовать его связь, даже любовь, с родной улицей.
Булат Шалвович Окуджава родился в Москве в двадцать четвертом году,
именно на Арбате. После Великой Отечественной войны стал печататься.
Первыми вышли его сборники стихотворений «Острова» (1959), «Март
великодушный» (1967) и другие сборники. В них присутствовали фронтовые
впечатления, романтика повседневных отношений. В этих, как и других
сборниках, много места уделялось также Арбату, который «воспитал» поэта.
Затем пришло увлечение исторической прозой: «Это было восхитительно –
погружаться в минувшие времена, перевоплощаться»[14], - пишет об этом
автор. И продолжает далее: „Уже мне было довольно много лет, когда
неведомая сила заставила меня написать автобиогафический рассказ. Я
писал и наслаждался“[15]. Все эти автобиографические рассказы
опубликованы в книге „Заезжий музыкант“. Название ее сам автор объясняет
так: „Я даже название придумал ко всей книге: „Заезжий музыкант“. Я
действительно „заезжий“. Как приехал в этот мир, так и уеду из него,
словно побывал в командировке“[16]. Окуджава действительно ушел уже из
этого мира, оставив нам свою прозу, великолепные стихи и песни.
Посмотрим же теперь, как представлен Арбат в автобиографических
произведениях Б. Окуджавы. Если честно, то не очень широко. Гораздо
большее внимание автор почему-то уделяет своим поездкам за границу,
ментальности и поведению иностранцев, чем родным местам и людям. Но и
столь близкий в жизни и стихах, Арбат изредка упоминается, иногда даже в
какие-то особые моменты.
В целом, улица эта упоминается лишь в нескольких рассказах:
„Подозрительный инструмент“, „Выписка из давно минувшего дела“ и „Около
Риволи, или Капризы фортуны. Это цикл рассказов про Ивана Ивановича, в
образе которого представляется читателю сам Окуджава, о чем он
незамедлительно и сообщает: „Кстати, я позабыл сказать, что Ивана
Ивановича на самом деле звали не Иван Иваныч, а Отар Отарович, так как
он был по происхождению грузин, но родился он на Арб
| |  скачать работу |
Арбат в культуре и литературе второй половины ХХ века |
