Атлантида Платона и Атлантида современности
то они прорыли каналы,
смыкавшиеся с мостами, такой ширины, чтобы от одного водного кольца к
другому могла пройти одна триера, сверху же они настлали перекрытия, под
которыми должно было совершаться плавание: высота земляных колец над
поверхностью моря была для этого достаточной. Самое большое по окружности
водное кольцо, с которым непосредственно соединялось море, имело в ширину
три стадия, и следовавшее за ним земляное кольцо было равно ему по ширине;
из двух следующих колец водное было в два стадия шириной и земляное опять-
таки было равно водному; наконец, водное кольцо, опоясывавшее остров в
самой середине, было в стадий шириной.
Камень белого, черного и красного цвета они добывали в недрах срединного
и в недрах внешнего и внутреннего земляных колец, а в каменоломнях, где
оставались двойные углублениям, перекрытые сверху тем же камнем,
устраивались стоянки для кораблей. Если некоторые свои постройки они делали
простыми, то в других они забавно сочетали камни разного цвета, сообщая им
естественную прелесть. Стены вокруг наружного земляного кольца они по всей
окружности обделали в медь, нанося металл в расплавленном виде, стену
внутри вала покрыли литьем из олова, а стену самого акрополя - орихалком,
испускавшим огнистое блистание.
Обиталище царей внутри акрополя было устроено следующим образом. В самом
средоточии стоял недоступный святой храм Клейто и Посейдона, обнесенный
золотой стеной, и это было то самое место, где они некогда зачали и
породили поколение десяти царей; в честь этого ежегодно каждому из них изо
всех десяти уделов доставляли сюда дары. Был и храм, посвященный одному
Посейдону, который имел стадий в длину, три плерта в ширину и
соответственную этому высоту; в облике же постройки было нечто варварское.
Всю внешнюю поверхность храма, кроме акротериев, они выложили серебром,
акротерии же - золотом; внутри взгляду является потолок из слоновой кости,
весь испещренный золотом, серебром и орихалком, а стены, столпы и полы
сплошь были выложены орихалком. Поставили там и золотые изваяния: сам бог
на колеснице, правящий шестью крылатыми конями, вокруг него - сто нерид на
дельфинах... а также много статуй, пожертвованных частными лицами. Снаружи
вокруг храма стояли золотые изображения жен и всех тех, кто произошел от
десяти царей, а также множество дорогих приношений от царей и от частных
лиц этого города и других городов, которые были ему подвластны. Алтарь по
величине и отделке был соразмерен этому богатству; равным образом и царский
дворец находился в надлежащей соразмерности как с величием державы, так и с
убранством святилищ».
На острове били два источника - холодный и горячий, сообщает Платон.
Вода их обладала целительной силой. Источники обвели стенами, насадили
подле деревья. Были купальни с теплой водой - зимние, отдельно для простых
людей, отдельно для женщин и отдельно для коней. Водовод поил священную
рощу Посейдона, где росли высокие деревья небывалой красоты. На внешних
кольцах атланты соорудили святилища, разбили сады и парки, построили
гимнасии для упражнений, ипподром, помещения для царских копьеносцев:
верные копьеносцы были размещены на меньшем кольце, ближе к акрополю, а
самым верным из них были отданы помещения акрополя. От моря начиналась
стена, которая отстояла от большого водного кольца (и от гавани) на
пятьдесят стадиев. Она смыкалась около канала, входившего в море.
Пространство возле нее было застроено, а канал гавани и сама гавань были
заполнены кораблями.
«...Весь этот край, - пишет Платон, - лежал очень высоко и круто
обрывалась к морю. Но вся равнина, окружавшая город и сама окруженная
горами, которые тянулись до самого моря, являла собой ровную гладь; в длину
она имела три тысячи стадиев, а в направлении от моря к середине - две
тысячи. Вся эта часть острова была обращена к южному ветру, а с севера
закрыта горами. Эти горы восхваляются преданием за то, что они по
множеству, величине и красоте превосходили все нынешние: там было большое
количество многолюдных селений, были реки, озера и луга, доставляющие
пропитание родам ручных и диких животных, а равно и леса, огромные и
разнообразные, доставлявшие дерево для любого дела. Такова была упомянутая
равнина от природы, а над устроением ее потрудилось много царей на
протяжении многих поколений. Она являла собой продолговатый
четырехугольник, по большей части прямолинейный, а там, где его форма
нарушалась, ее выправили, окопав со всех сторон каналом. Если сказать,
каковы были глубина, ширина и длина канала, никто не поверит, что возможно
было такое творение рук человеческих, выполненное впридачу к другим
работам, но мы обязаны передать то, что слышали: он был прорыт в глубину на
плерт, ширина на всем протяжении имела стадий, длина же по периметру вокруг
всей равнины была десять тысяч стадиев. Принимая в себя потоки, стекавшие с
гор, и огибая равнину, через которую он в различных местах пересекался с
городом, канал изливался в море. Выше по течению от него были прорыты
прямые каналы, которые шли по равнине и затем снова стекали в канал, шедший
к морю, причем они отстояли друг от друга на сто стадиев. Они соединялись
между собой и с городом протоками, по ним переправляли к городу лес с гор и
разнообразные плоды. Урожай снимали по два раза в год, зимой получая
орошение от Зевса, а летом отводя из каналов воды, источаемые землей».
Платон рассказывает и о военной организации атлантов. Численность армии
атлантов превосходит, по-видимому, все, что известно седой древности.
«...Каждый участок равнины должен был поставлять одного воина-
предводителя, причем величина каждого участка была десять на десять
стадиев, а всего участков насчитывалось шестьдесят тысяч; а то несчетное
число простых ратников, которое набиралось из гор и из остальной страны,
сообразно числу участков распределялось между предводителями. В случае
войны каждый предводитель обязан был поставить шестую часть боевой
колесницы, так, чтобы всего колесниц было десять тысяч, а сверх того, двух
верховых коней с двумя всадниками, двухлошадную упряжку без колесницы,
воина с малым щитом, способного сойти с коня и биться в пешем бою, возницу,
который бы правил обеими конями упряжки, двух гоплитов, по два лучника и
пращника, по трое камнеметателей и копейщиков».
Вот такой мы видим Атлантиду сквозь тысячелетия глазами Платона.
Но что же случилось с благодатным островом?
Предлагаю Вашему вниманию следующую главу.
4. Гибель Атлантиды.
«В продолжение многих поколений, покуда не истощилась унаследованная от
бога природа, правители Атлантиды повиновались законам и жили в дружбе со
сродным им божественным началом: они блюли истинный и высокий строй мыслей,
относились к неизбежным определениям судьбы и друг к другу с разумной
терпеливостью, презирая все, кроме добродетели, ни во что не ставили
богатство и с легкостью почитали чуть ли не за досадное бремя груды золота
и прочих сокровищ. Они не пьянели от роскоши, не теряли власть над собой и
здравого рассудка... но, храня трезвость ума, отчетливо видели, что все это
обязано своим возрастанием общему согласию в соединении с добродетелью.
Когда же это становится предметом забот и оказывается в чести, то все идет
прахом, а вместе с тем гибнет добродетель. Пока они так рассуждали и пока
божественная природа (т. е. происхождение) сохраняла в них свою силу - все
их состояние, вкратце описанное, возрастало. Но когда унаследованная от
бога доля ослабла, многократно растворясь в примеси смертных, и когда
возобладал человеческий нрав, тогда они оказались не в состоянии долее
выносить свое богатство и утратили благопристойность. Для того, кто умеет
видеть, они являли собой постыдное зрелище, ибо промотали самую прекрасную
из своих ценностей. Неспособные усмотреть, в чем состоит истинно счастливая
жизнь, они казались себе прекраснее и счастливее как раз тогда, когда в них
кипели безудержная жадность и сила».
Этот интересный диалог остался недописанным. Платон не успел
сформулировать последнюю мысль. Можно лишь гадать о причинах.
«И вот Зевс, бог богов, блюдущий законы, хорошо умея усматривать то, о
чем мы говорили, помыслив о славном роде, впавшем в столь жалкую
развращенность, и решил наложить на него кару, дабы он, отрезвев от беды,
научился благообразию. Поэтому он созвал всех богов в славнейшую из своих
обителей, утвержденную в средоточии мира, из которой можно лицезреть все
причастное рождению, и обратился к собравшимся с такими словами...»
Таковы последние слова Платона о судьбе атлантов в диалоге «Критий».
Но эти строки «Крития» возвращают пас снова к истории Атлантиды,
рассказанной Платоном же в другом его диалоге - «Тимей». Из него ясно
решение Зевса.
Вся сплоченная мощь атлантов и их колоний была направлено на то, чтобы
одним ударом ввергнуть в рабство еще свободные страны по сторону пролива
Гибралтар. «Именно тогда, - утверждается в «Тимее» устами жрецов, -
государство и город Афины явило всему миру блистательное доказательство
своей доблести и силы; всех превосходя твердостью духа и опытностью в
военном деле, оно сначала встало во главе эллинов, но из-за измены
союзников оказалось предоставленным самому себе, в одиночестве встретилось
с крайними опасностями и все же одолело завоевателей и воздвигло победные
трофеи. Тех, кто еще не был порабощен, оно спало от угрозы рабства; всех же
остальных, сколько ни обитало нас по ту сторону Геракловых столпов, оно
великодушно сделало свободными. Но позднее, когда пришел срок для
невиданных землетрясений и наводнений, за одни ужасные сутки вся воинская
сила была поглощена разверзнувшейся землей; равным образом и Атлантида
исчезла, погрузившись в пучину».
Эти стро
| |  скачать работу |
Атлантида Платона и Атлантида современности |
