Богослужение
тавляется не соблюденной строгая
последовательность евангельских событий, то это потому, что евангельские
воспоминания охватывают много лет и в календаре они расположены как бы в
виде спирали, охватывающей несколько лет: она вмещает в себе ряд
девятимесячий (от зачатия до рождения св. Иоанна Предтечи, Богородицы,
Спасителя), два евангельских сорокадневия и др.
В заключительной части своей книги автор, не в полном согласии со всем
сказанным им дотоле, готов стать ближе, казалось бы, к исторически-
православной точке зрения, но тут же он ставит такие оговорки, что они
почти затушевывают основное положение. Он говорит: "Византийский синтез
должен быть признан развитием и раскрытием изначального "закона молитвы"
Церкви, сколь сильны бы ни были в нем инородные (?) этой lex orandi и
затемняющие ее элементы. Так, несмотря на сильное давление мистериальной
психологии (?) - с одной стороны, аскетически-индивидуальной -- с другой, --
йдавление, сказавшееся больше всего в перерождении (?) литургического
благочестия, Устав как таковой остался органически связан с тем
"богослужением времени", в котором, как мы старались показать, заключен был
его первый, организующий принцип. Это богослужение времени, повторяем,
затемнено и замутнено "вторичными пластами" (?) Устава, но оно, несомненно,
остается основой его внутренней логики, принципом его внутреннего единства"
(страница 240).
Таково резюме автора. Остается удовлетвориться немногим. Hе хватало, чтобы
наш Устав не сохранил и самого принципа богослужения христианского.
Мы слишком подробно остановились на книге о. А. Шмемана потому, что
впереди, в будущем, будет дана православному читателю, основанная на
представленных в этой книге взглядах, литургическая догматика. Hо если
основания так сомнительны, можем ли мы быть уверены, что будут здоровыми
сделанные на них построения? Мы вовсе не отрицаем западной историко-
литургической и богословской науки и ее объективных ценностей. Мы не можем
вполне обойтись без нее. Мы признаем ее заслуги. Hаше православное
богословие не обходится без томов Миня, литургика без Гоара и т.д. Hо мы не
можем слепо довериться выводам западных историков Церкви. Если мы говорим о
богослужении как члены Православной Церкви, нам должен быть присущ тот
принцип в понимании истории нашего богослужения и его нынешнего status quo,
каким живет сама Церковь. Этот принцип в корне расходится с западными
протестантскими воззрениями. Если мы этого принципа не поняли, наши усилия
должны быть направлены к тому, чтобы найти его, раскрыть его, понять его.
Логика истории говорит нам, что в общественной жизни уклонения от прямого
пути бывают следствием принципиальных идейных сдвигов. И если мы содержим
православный символ веры, если исповедуем, что стоим на правильной
догматической дороге, мы не должны сомневаться, что безошибочны и верны как
направление церковной жизни, так и тот уклад богослужебный, какие созданы
на основе нашего православного исповедания веры. Мы не можем признать, что
наше "литургическое благочестие" после ряда перерождений далеко, далеко
ушло от духа апостольского времени. Если мы видим падение благочестия,
непонимание богослужения, то причина этого лежит вне Церкви: она -- в
падении веры в массах, в падении нравственности, в потере церковного
сознания. Там же, где сохраняется церковное сознание и благочестие, нет
перерождения в понимании христианства. Мы воспринимаем Евангелие и Писания
апостольские не в преломлении через какую-то особую призму, а в их
непосредственном прямом смысле. И мы уверены, что наша общественная молитва
совершается на тех ж е догматических и психологических основаниях, на каких
она совершалась в апостольское и древнехристианское время, несмотря на
различие богослужебных форм. Готов ли признать о. А. Шмеман, что характер
его благочестия отличается от характера благочестия в древней Церкви?
| |  скачать работу |
Богослужение |
