Главная    Почта    Новости    Каталог    Одноклассники    Погода    Работа    Игры     Рефераты     Карты
  
по Казнету new!
по каталогу
в рефератах

Бортнянский Дмитрий Степанович

чная
публикация крюковых напевов сможет, с одной стороны, запечатлеть это
искусство как ценный и самобытный памятник отечественной культуры, а с
другой стороны, послужить изучению его для того, чтобы положить в основание
современной и будущей профессиональной отечественной музыки и развивать с
помощью контрапункта.
Сама по себе идея «Проекта» как забота о судьбе национального
музыкального искусства в высшей степени благородна и достойна Бортнянского.
Скорее всего, она именно ему и принадлежит. Но в изложении этой идеи, в
самом тексте документа многое с Бортнянским не согласуется. Стиль часто
грешит совершенно не свойственными Бортнянскому витиеватостью и
напыщенностью. Текст «Проекта» грешит и некоторым пренебрежением к
западноевропейской культуре, намеками на западничество Сумарокова и т. п.
Для Бортнянского все это означало бы отречение от его прежних
художественных убеждений, от собственного музыкального прошлого. Это не
вяжется и с осуществлением издания сочинений Галуппи, Сарти, своих
концертов. Вероятно, «Проект» писал человек, не Знавший светского
творчества Бортнянского 1770—80-х годов. (В те годы о нем действительно
почти никто не знал, кроме нескольких свидетелей павловско-гатчинских
оперных спектаклей). Можно привести еще много аналогичных доводов.
Гипотеза о происхождении этого документа заключается в «истине
посередине». Основные мысли «Проекта» вполне могут принадлежать
Бортнянскому. Но если бы они сложились в твердое и законченное убеждение,
он бы скорее взялся прямо за дело, чем стал взывать к общественному мнению
(тем более с помощью рукописных копий, в то время как тогда в России не
было недостатка в периодических изданиях разных направлений). Более
вероятно, что Бортнянский высказывал их устно, расценивая это не как
проект, а как «прожект», не реальный в ближайшем будущем, и, быть может,
сетуя при этом на свои пожилые годы и адресуясь к молодым. В этом случае
автором «Проекта» мог быть кто-нибудь из окружения Бортнянского, кто либо
считал своим долгом бескорыстно проводить его идеи в жизнь и решился, не
надеясь на собственный авторитет, на невинную с его точки зрения
фальсификацию, либо преследовал какие-то свои цели. В любом случае это
должно было произойти без ведома Бортнянского.
Одним из возможных авторов «Проекта» представляется П. И. Турчанинов. Он
был близок к Бортнянскому и увлекался переложениями старинных напевов,
всегда подчеркивая свою искреннюю любовь к ним. Гармонизуя их, Турчанинов
принципиально оставлял мелодии в неприкосновенности, в отличие от
Бортнянского, который подвергал их значительной переработке.
Что же касается творческого отношения Бортнянского к древнерусскому
певческому искусству, то оно реализовалось в виде переложений старинных
напевов.
Переложения старинных напевов широко вошли в исполнительскую практику
еще при жизни композитора.
Бортнянский создал свой стиль обработки старинных напевов. Его сущность
— в чутком синтезе наиболее своеобразных черт их мелодики с современными
ему принципами функциональной гармонии.
Сведения, касающиеся создания переложений, скудны. Лишь такие косвенные
данные, как отсутствие названий переложений в «реестрах сочинений
Бортнянского» 1796 и 1804 годов, а также замечания В. Аскоченского о том,
что смерть помешала Бортнянскому увеличить их количество, позволяют
предположить, что композитор занимался ими в конце жизни.
Все переложения были напечатаны и продавались в 1822 году (о чем
сообщено в «Санкт-Петербургских ведомостях»), кроме одного («Ныне силы», ми-
бемоль мажор): это переложение было напечатано в середине 1810-х годов, а
написано значительно раньше — до 1784 года, так как имеется в клавирном
варианте уже в альбоме, посвященном Марии Федоровне.
Интерес Бортнянского к переложениям старинных напевов возник, как
известно, еще в молодые годы, в итальянский период, когда он писал хоралы с
немецким текстом; некоторые из них являются переложениями мелодий так
называемых «киевского» и «греческого» распевов (Из известных впоследствии
переложений там предвосхищаются «Под твою милость» («Bekennen will ich
dich, o Herr») «Слава отцу и сыну» («Wo ist ein Gott») и «Приидите,
ублажим» («Ehre sei dem Vater»)).
Существующие у разных авторов и в нотных изданиях сочинений Бортнянского
ссылки на оригинальные напевы не всегда достоверны. Постепенно, с развитием
науки о древнерусском певческом искусстве, стало возможным более точно
установить источники переложений и дать научное объяснение происхождению
названий распевов. Названия «греческий», «болгарский», «киевский» в разное
время и разными исследователями объяснялись по-разному. В исследовании Н.
Д. Успенский доказывает, что названия этих напевов в значительной степени
условны, а по происхождению напевы довольно поздние (Успенский, 93—96).
Исследователь русской церковной музыки Д. Разумовский писал
(Разумовский, 233—235), что Бортнянский брал эти напевы из «Печатных нотных
книг Синода» (Ирмолога, Октоиха, Праздников и Обихода издания 1772 года).
Однако в этих изданиях удалось найти лишь некоторые из оригинальных напевов
(«Слава и ныне», «Дева днесь» и «Помощник и покровитель»). Обратившись к
украинским Ирмологам XVIII века, которые в силу украинского происхождения и
украинского контингента певчих Капеллы могли иметь существенное значение в
музыкальной практике Бортнянского, были найдены еще два оригинальных
напева: «Чертог твой» и «Ныне силы небесныя» № 2. Сравнивая переложения
Бортнянского с оригиналами, не всегда можно с полной уверенностью
утверждать, что именно данный напев был положен Бортнянским в основу его
переложения. Но такое сравнение представляется допустимым, так как многие
напевы имеют различные варианты, связанные с местными и временными
условиями их бытования, а изменяя их в своих переложениях, Бортнянский,
вполне возможно, обобщал их наиболее яркие черты. Справедливыми кажутся
предположения В. Металлова и А. Преображенского о том, что Бортнянский
опирался на устную традицию существования некоторых напевов. Эти же
исследователи (первый из них Металлов) отмечают южнорусское преломление
напевов, к которым обращался Бортнянский (Металлов В.М., 103).
К 1811-1816 гг. относятся внецерковныйе духовные гимны Бортнянского,
например "Предвечный и необходимый" на слова Ю.А. Нелединского-Мелецкого. В
этих произведениях сложился музыкальный стиль русского героико-
патриотического гимна.
Из другой музыкальной сферы вышла хоровая патриотическая песня
Бортнянского "Певец во стане русских воинов" на слова В.А.Жуковского.
Стихотворение было написанно в 1812 г. "после отдачи Москвы перед сражением
при Тартуне". Бортнянский написал песню для солиста (тенор), хора (альты,
басы), оркестра. Это произведение было весьма популярно. Шестидесятилетний
Бортнянский сумел найти ключ к эстетическим запросам нового поколения.
Бортнянский принадлежал к числу известнейших людей своего времени. Этому
способствовала не только популярность музыки, но и притягательное обаяние
его личности, широта интересов.
Примечательна близость Бортнянского к столичной художественной среде.
Справедливо отмечалось обилие живописных и скульптурных его изображений
(Доброхотов). В Академии художеств Бортнянский был «своим человеком»
задолго до того, как стал ее почетным членом. От Академии Бортнянскому были
рекомендованы архитекторы Захаров и Паульсен, руководившие постройкой и
отделкой его дома.
Принятие Бортнянского в почетные члены Академии художеств на
Чрезвычайном собрании совета 1 сентября 1804 года прошло даже без обычного
заявления, какие были представлены А. Н. Олениным, П. Л. Вельяминовым и
принцем Вольцогеном, принятыми в почетные члены тогда же. Через некоторое
время Бортнянский в знак признательности подарил Академии две живописные
копии: с картины Рафаэля «Брак Александра Великого с Роксаной» и «с
древнегреческой живописи из дому Альдебрандина, представляющей свадьбу
тогдашнего времени».
Президент Академии А. С. Строганов и директор ее И. П. Мартос были с ним
в дружеских отношениях. Существует мнение, что Строганов нередко
советовался с Бортнянским при выборе и оценке картин (Долгов).
Бортнянский и сам имел картинную галерею. Следы ее, вероятно, можно было
бы отыскать по газетным объявлениям о продаже имущества после смерти
композитора.
Письма и документы Бортнянского Анна Ивановна хранила. После ее смерти
Дмитрий Долгов, очевидно по поверхностному ознакомлению с бумагами, написал
биографический очерк о Бортнянском для журнала «Нувеллист». Возможно, он
забрал архив к себе. Где Долгов жил — неизвестно, в адресных книгах
Петербурга сведений о нем нет.
Благородная жизнь
Пред.67
скачать работу

Бортнянский Дмитрий Степанович

 

Отправка СМС бесплатно

На правах рекламы


ZERO.kz
 
Модератор сайта RESURS.KZ