Гегель и проблема гражданского общества
и низшем:
только родившись и став членом семьи, человек может оказаться членом
сословия и корпорации; только в качестве члена сословия и корпорации
человек становится гражданином и участвует в государственной жизни. Сами же
по себе эти круги относятся друг к другу как единичное (семья) к особенному
(гражданское общество) и ко Всеобщему (государство), так что дух Всеобщего
составляет живую сущность особенного и единичного; дух Всеобщего и
особенного составляет живую сущность единичного; а единичное и особенное
входят во Всеобщее как его живые части. Так семья есть живое видоизменение
сословие- корпоративного и государственного духа, и в то же время — живая
ячейка государственной ткани.
Жизнь гражданского общества есть прежде всего „система потребностей". Эта
живая система развивается, индивидуализируется и утончается, заполняя
горизонт души и превращая человека в „совокупность потребностей". Это
заставляет его совершить освобождающую „рефлексию" в себя, отделить себя от
своих нужд и противопоставить им начало внутреннего произволения и
организующего труда.
Жизнь гражданского общества как система хозяйственного труда посвящена не
только „формированию" естественного „материала", но и подготовке
человеческих умений и способностей, т. е. практическому и теоретическому
образованию. Появляются машины, специализация и разделение труда,
завершающее взаимную зависимость и связанность людей друг с другом:
создается система хозяйственного взаимопитания и заинтересованность каждого
в труде и о имуществе всех остальных.
Жизнь гражданского общества как система имущественных состояний приводит к
созданию „всеобщего имущества" (национального богатства), слагающегося из
„особенных„ состояний т е принадлежащих отдельным людям капиталов и
умении. Эти личные „состояния", различные от природы, рождения и развития,
и подверженные влиянию случая, делают людей по необходимости неравными, а
это неравенство делит все гражданское общество на „системы" или „массы",
получающие постепенно характер различных сословии.
Принадлежность к тому или другому сословию определяется не только
рождением и обстоятельствами, но в конечном счете субъективным мнением и
произволом, скрывающим однако, за собою внутреннюю жизненную необходимость.
Индивидууму необходимо принадлежать к известному сословию потому, что
только через это он получает свою „особенную действительность и
нравственную объективность: сюда ведет его не только удовлетворение
потребностей, но и необходимость приобщиться организму целого", „сословной
чести" и „добропорядочности необходимость получить какое-нибудь значение в
„признании других и в политической жизни государства.
Таких сословий три. Субстанциальное или непосредственное сословие живет
землевладением и земледелием,[34] оно причастно непосредственной
нравственности, покоящейся на семейных отношениях и на доверии, и слагающей
поэтому в его пределах покойный и уравновешенный дух „конкретной
всеобщности".
Формальное, или промышленное, сословие живет „формированием естественного
продукта"[35]; основа его существования в его труде, рефлексии и рассудке,
а также в обмене с другими группами. Это сословие ремесленников,
фабрикантов и торговцев накапливая богатство собственными силами,
вынашивает независимое самочувствие и быстро приходит к развитию
корпоративной жизни,[36] к требованию свободы и порядка. А между тем
богатство порождает бедность и бедняков, лишенных чести трудом зарабатывать
свое существование; они вынашивают внутренний протест против богатых,
против общества и правительства, и превращаются в бунтующую чернь (начало
эмпирического распыления).
Всеобщее сословие живет „всеобщими интересами общества " и деятельность его
посвящена государству.[pic][37] Оно представляет собою служилый класс
(чиновники и военные ), и „частный интерес" его членов находит себе
удовлетворение в их труде и пользу Всеобщего. Этот класс стоит .в
зависимости от государства, и должен быть избавлен от низшей, хозяйственной
работы и обеспечен или частною собственностью или жалованием.[38]
Гражданское общество осуществляет свое высшее призвание—абстрактное
„правотворчество" (Rechtspflege), предоставляя полиции и корпорации полноту
жизненного правоосуществления в обширном и неопределенном объеме бытовых
деталей.
Полиция обслуживает жизнь общества извне и со стороны, поддерживая
благоприятный праву общественный порядок: она предотвращает вредоносные
случайности, устраняя все, что ей представляется опасным и подозрительным
(сфера усмотрения, сдержанного добрыми нравами); она поддерживает
ненарушимую личную и имущественную безопасность," организует общеполезные
работы, обеспечивает заработок неимущим, ведет надзор за семейным
воспитанием, корпорацией и церковными организациями, организует
благотворительность, пресекает чрезмерное обогащение и появление черни,
заботится о развитии внешней торговли и колонизации. Она превращает этим
гражданское общество в подобие „всеобщей семьи и вносит в его жизнь дух
упорядоченного единства.
Делом корпорации является правовое осуществление особенных интересов через
общественную самодеятельность.
Корпоративная жизнь свойственна преимущественно промышленному сословию; она
превращает своекорыстные цели его членов, через объединение, в общественное
дело: индивидуум, вступая в корпорацию, приобщается духу конкретного
единения и приучается к относительно-бескорыстному служению; в этом
„добропорядочном" служении — он приобретает себе заслугу и „честь"[39] и
воспитывается к высшему и истинному бескорыстию политической жизни. Семья,
воспитывая в душе „стыд", и корпорация, приучая душу к чувству „чести",
являют сбою две опоры государственного бытия; а государство остается их
всеобщей основой, целью и действительностью.
Государство есть зрелый венец семейной и общественной жизни. Гражданское
общество добавляет к принципу семейной конкретности — зрелую
самостоятельность индивидуального самосознания и элемент правового мышления
(бытие законов и учреждений) и тем слагает атмосферу государственного
бытия: государство есть конкретное объединение самостоятельных
индивидуумов, сознающих свое тождество со всеобщими законами и учреждениями
государства, иными словами — тождество свободной единичности со всеобщим.
Государство есть индивидуальный политический организм, имеющий свое
внутреннее устройство, стоящий в отношении к другим политическим организмам
(„внешнее государственное право") и восходящий через эти
междугосударственные отношения, ко всеобщей „идее" государства, — на суд
„мировой истории".
Внутреннее устройство государства - это особенная сила или власть, на
которые расчленяет себя единая властная жизнь государственной тотальности,
в них, учитываются и содержатся все особенные интересы граждан; зная это,
граждане знают себя в тождестве с учреждениями своего государства
(„доверие" и „патриотизм"), а учреждения являются в результате этого
„столпами публичной свободы".
Государство в своем развитом и совершенном виде, выработанном мировой
историей, есть конституционная монархия и знает три власти: княжескую,
правительственную и законодательную[40].
Княжеская власть осуществляется монархом, который есть субъект,
олицетворяющий суверенную субъективность государства и несущий в себе ее
высшее проявление — силу последнего решения. Монарх есть эмпирическая
единичность спекулятивно объединяющая в себе и „идеализирующая" все власти
государства; он творит жизнь „особенного", назначая и увольняя тех, кто
„субсуммирует" особенное под всеобщие законы; наконец, он творит жизнь
всеобщего, познавая его субъективно из глубины своей совести и созидая его
объективно в виде законов и учреждений[41].
Правительственная власть осуществляет закон и решение монарха,
„субсуммируя" под них всякое особенное жизненное содержание.[pic][42]
Такова власть суда и полиции ее осуществляют члены всеобщего сословия,
которые жертвуют своими субъективными целями и самостоятельными интересами,
и влагают в свое дело „главный интерес своего духовного и особенного
существования". Это государственное служение, дающее права, обязанности и
вознаграждение, должно быть организовано так, чтобы в государстве было „как
можно меньше" простого „повиновения" граждан и произвола чиновников;
служебная иерархия, ответственность должностных лиц и контроль общин и
корпораций — таковы объективные гарантии от „злоупотребления властью";
господство добрых нравов, нравственное и умственное развитие народа и
главное привычка ко „всеобщим интересам, воззрениям и делам" — таковы
субъективные гарантии законности в управлении.
Законодательная власть ведает созданием новых законов и самыми общими
„внутренними обстоятельствами" государственной жизни[43], определяя как то,
что государство предоставляет индивидуумам (частно-правовые законы, права
корпораци
| |  скачать работу |
Гегель и проблема гражданского общества |
