Гендерные стереотипы и семья
того, чтобы стоять у власти, а
женщины – как чувствительные и отзывчивые; считается также, что
представителям каждого пола недостает качеств, типичных для представителей
противоположного пола. Мы склонны замечать и запоминать ту информацию и
делать такие выводы, которые согласуются с нашими схемами; мы считаем такую
информацию более актуальной, ценной и заслуживающей большего доверия; кроме
того, мы считаем, что она отражает диспозиции. Мы часто не умеем отличить
суждения от реальных фактов. Результатом такой предвзятости и в пользу
информации, соответствующей нашим схемам, являются самоисполняющиеся
пророчества.
Во-первых, мы «видим», будто мужчины и женщины обладают стереотипными
чертами, независимо от реального положения вещей, и, таким образом,
ошибочно мысленно «подтверждаем» стереотипные пророчества. Во-вторых, мы
относимся к мужчинам и женщинам так, будто бы им свойственны стереотипные
черты. Поскольку действователи склонны вести себя так, чтобы
соответствовать ожиданиям наблюдателей, то их поведение на самом деле
служит подтверждением пророчеств, и в стереотипах появляется крупица
истинны. В-третьих, стереотипы заставляют нас предпочитать мужчин в
качестве руководителей и ожидать, что женщины будут иметь подчиненный
статус. В результате поведение, необходимое для исполнения руководящей
роли, кажется типично маскулинным, а поведение, необходимое в подчиненном
положении, - фемининным. Традиционные гендерные стереотипы фактически
являются характеристиками статуса. Поскольку мужчины и женщины до сих пор
имеют неравный статус, все мы в наших социальных взаимодействиях поступаем
в соответствии со стереотипами и каждый день видим, как другие тоже следуют
им. Такое поведение и такие наблюдения являются главным подтверждением
стереотипных пророчеств. Стереотипы отражают различия в статусе и в тоже
время способствуют их сохранению.
Кроме того, когнитивной системе человека присущи три недостатка, из-за
которых результаты наблюдений за поведением превращаются в неявные
стереотипные представления. Совершая фундаментальную ошибку атрибуции, мы
считаем, что мужчинам свойственно поведение, типичное для ролей высокого
статуса, а подчиненное поведение свойственно женщинам. Дифференцированные
ожидания, представления, роли и являющиеся их следствием поведение
принимаются всем обществом, которое определяет их как правильное, и в
дальнейшем придает им ценность. Вследствие этого, во-первых, мужчины и
женщины стараются демонстрировать «желательные» качества. Во-вторых, люди,
не соответствующие стереотипам, не нравятся окружающим, что порождает
дилемму, с которой сталкиваются женщины профессионалы и женщины, занимающие
руководящие должности. И то и другое способствует тому, что в стереотипах
появляется еще одна крупица истины и самоисполняющиеся пророчества получают
подтверждение. Наконец, за счет эффекта знакомости людям больше нравятся
стереотипное мнение и поведение, а дискриминационные практики кажутся более
обоснованными. Благодаря фактическому и воображаемому подтверждению
стереотипов они сохраняют активность в качестве схем, входящих в копилку
наших знаний о мире, и, таким образом, самоисполняющиеся пророчества
продолжают свое существование.
Согласно теории социальных ролей (А. Игли) многие гендерные различия
являются продуктами разных социальных ролей, которые поддерживают или
подавляют в мужчинах и женщинах определенные варианты поведения. Ульям и
Бест предположили, что стереотипы о гендерах развились как механизм для
поддержания полоролевой дифференциации. По их мнению, женщина пришла к роли
домохозяйки потому, что уход за младенцем накладывал ограничения на ее
мобильность, а ведение домашнего хозяйства прекрасно удовлетворяло
требованию оставаться дома. Обнаружив, что такое распределение ролей очень
удобно, общество пытается убедить себя в том, что эти роли подходят их
носителям. Для этого оно порождает верования о неких качествах мужчин и
женщин, которые служат для обоснования того, что их роли подходят им как
нельзя лучше. Устоявшись, эти верования начинают служить нормами поведения
для взрослых и моделями для социализации детей.
Традиционная семья и роль домашнего труда в ней.
Корни российских семейных традиций лежат в крестьянской семье, т.к. к
концу 19 века крестьяне составляли 85 % населения. В основе традиционного
русского крестьянского общества лежал особый институт – сельская община или
мир. Община управлялась собранием глав семейств, ему были подвластны не
только экономические и аграрные вопросы, внутрисемейные дела, вплоть до
рекомендации невест. Неженатый мужчина до старости носил прозвище «малый»
или «бобыль», а незамужняя женщина в старости звалась «девкой». Передел
земли совершался в зависимости от подушного состава семьи, но
пропорционально числу женатых мужчин, холостяки и женщины в расчет не
принимались. Только брак обеспечивал доступ к землепользованию, именно
поэтому дореволюционная Россия была на первом месте в Европе по уровню
брачности, в 1897 году только 4 % женщин и 3 % мужчин в возрасте от 40 до
50 лет были незамужними и холостяками. Не вступали в брак увечные,
дефективные или те, кто уходил в монастырь.
Глава семьи осуществлял единоначалие. Эта власть передавалась от отца
к старшему женатому сыну или брату, т. е. Наследование властных полномочий
и в крестьянской, и в царской семье шло по одной и той же схеме. Цареубийцы
воспринимались не только как государственные преступники, но и вызывали
ужас и ненависть как люди, покусившиеся на вековые семейные устои, как
отцеубийцы. Поэтому тоталитаризм и его разновидность – казарменный
социализм с их непременным вмешательством в личную жизнь, строгой
иерархической подчиненностью, коллективными хозяйствами и коммунальным
жилищем имел благодатную почву и сравнительно легко (относительно западных
стран) привился в России. крестьянская семья имела мало общего по своей
культуре и быту с семьей аристократической, ориентированной на запад.
Водораздел проходил через психологический склад личностей: крестьянина
отличала привязанность к общине, семье, свей группе, к землякам,
западноевропейской ментальности русских аристократов и интеллигенции были
свойственны индивидуализм и индивидуалистический стиль мышления. В сущности
они всегда оставались лишь соотечественниками, людьми, живущими в одной
стране, но воспитывающимися в разных культурах, разных традициях, даже
общность религии не объединяла эти две социальные группы. Между тем, роль
церкви для семьи и культуры была в России огромна, все семейные события –
рождение, брак, смерть освещались церковью и совершались по ее догмам.
Семья в современных условиях рассматривается в трех ипостасях. На
уровне общества она выступает как социальный институт, с присущими ему
местом и ролью, и выполняет ряд специфических функций, в первую очередь
таких, как воспитание детей. Семья – это малая социальная группа, которой
свойственны сплоченность, единство членов семьи, внутрисемейные отношения,
традиции и др. И, наконец, в-третьих, семья – это сфера жизнедеятельности и
удовлетворения определенных потребностей человека. Брак – это исторически
изменяющаяся социальная форма отношений между мужчиной и женщиной,
посредством которой общество упорядочивает и санкционирует отношения между
мужчиной и женщиной.
Семья – это социальная общность, основанная на браке и родстве, члены
которой заинтересованы в совместном проживании. Это исторически конкретная
система взаимоотношений супругов, основанная на рождении и воспитании
детей, общности быта, бюджета.
Задачи семьи – воспроизводство населения, накопление и передача опыта
трудовой деятельности родителей детям, определенные формы и способы
удовлетворения первичных (естественных) и вторичных (социальных)
потребностей, воспитание определенных нравственных норм поведения,
формирование конкретных психологических отношений.
Положение семьи, уровень ее благополучия стабильности являются
важнейшими социальными индикаторами, определяющими жизнестойкость нации,
общества и государства. Особенности социально-экономических преобразований
последнего десятилетия негативно повлияли на уровень населения, наложили
свой отпечаток на процессы жизнедеятельности семьи. Наряду с падением
рождаемости, увеличением числа разводов, ростом детской беспризорности и
безнадзорности растет опасность социальной деградации семьи вообще,
являющейся на протяжении веков одной из господствующих форм отношений между
полами, могучим гармонизирующим регулятором общества.
В условиях кризиса обостряется конфликт между социальными ролями
женщин. Отказ женщины от работы в пользу семьи или безработица существенно
сокращает совокупный семейный доход. В тоже время высокая занятость женщины
на производстве становится одним из основных факторов снижения рождаемости.
В наше время перед женщиной стоит проблема выжить и сохранить семью
при создавшейся ситуации. Широко распространенные патриархальные взгляды
на место женщины в обществе создают дополнительные трудности. Довольно
сложными являются отношения между супругами, между родителями и детьми.
Общество не способствует воспитанию у де
| | скачать работу |
Гендерные стереотипы и семья |