География ислама в современном мире
рамки ее произвол. На разных уровнях эти ограничения
проявлялись различно. Никто и никогда не мог помешать разгневанному
турецкому султану или иранскому шаху казнить неугодного подданного без
всяких причин и объяснений. Однако сатрапы на местах (эмиры, хакимы)
обладали несколько меньшей властью, а чиновникам местного масштаба
приходилось в наибольшей степени считаться с ролью духовенства, с силой
религии и обычного права, хотя автоматически все это отнюдь не
гарантировало от злоупотреблений, подчас вопиющих, и от неоправданной
жестокости по отношению к простому народу.
Слияние духовного и светского начал при формально высшей значимости
религии оказало воздействие на многие стороны религиозно-культурной
традиции ислама. Так, идея священной войны с неверными (джихад, газават)
приобрела в исламе абсолютную ценность, почти божественную святость. Подчас
политика целых стран и народов ставилась на службу этой идее. Различного
рода шейхи и ишаны часто и умело разжигали национально-религиозную рознь.
Но идея джихада использовалась ив справедливых целях национального
освобождения, в антиколониальных войнах и т. п. Важным моментом джихада был
его фанатично-исступленный характер: под знаменем священной войны
правоверные, не колеблясь, шли вперед и не только с легкостью, но и с
готовностью отдавали свои жизни.
Другая важная черта религиозно-культурной традиции ислама, сыгравшая
немалую роль в формировании отношения
правоверных к жизни, - это идея предопределения и связанная с нею
пассивность. Наибольшее внимание этому догмату уделяли суфии, которые
откровенно проповедовали уповать на волю Аллаха и не стремиться к активной
жизни, а, напротив, гасить в себе страсти и тем самым добиваться слияния с
божеством. Но, рдея божественного предопределения и помимо суфиев снискала
себе немалую популярность в исламе. Конечно, это не означает, что
правоверные, уповая во всем на волю Аллаха, переставали к чему-то
стремиться. Они делали свое дело, внимали обращенным к ним призывам, а
порой даже поднимались на решительные действия, будь то священная война с
неверными или крестьянское восстание под лозунгами той или иной из мятежных
сект. Однако индивидуальная энергия, инициатива, предприимчивость, упорство
в достижении цели, имевшие немалое значение для быстрого социально-
экономического развития, исламом никогда не поощрялись, ибо это не
соответствовало размеренной и привычно текущей жизни с ее пятью ежедневными
(и отнимающими немалое время) молитвами и прочими обязанностями
правоверного.
Сильный акцент на обрядовую сторону жизни с ее ежедневными молитвами,
обязательным месячным изнурительным постом, паломничеством и т. п.- также
одна из характерных для ислама религиозно-культурных традиций. Традиции
такого рода воспитывали привычку к повиновению, послушанию, дисциплине, а
главное, резко противостояли любой индивидуальности. Ни талант, ни
вдохновение мастера, ни взлет мысли гения - ничто не может и не должно
служить препятствием обязательной пятикратной молитве в положенный срок,
соблюдению поста и других обрядов. Человек искусственно приземлялся, ему по
несколько раз в день на протяжении всей жизни напоминали о том, что он -
лишь жалкая песчинка, распростертая ниц перед великим Аллахом.
Разумеется, не следует преувеличивать. Пятикратная молитва, превратившись
в привычку, в полуавтоматический ритуал, не слишком-то отягощала
правоверного и уж, во всяком случае, не очень мешала заниматься его делом,
как бы далеко от заповедей Аллаха оно ни находилось. К тому же заповеди
ислама не препятствовали мусульманину заниматься политикой,
предпринимательством, отдаваться обуревающим его страстям.
Ислам, как и христианство, склонен осуждать социальное неравенство. Однако,
если христианство ограничивается при этом лишь словесным осуждением и
карами для богатых в будущем то в исламе дело обстоит конкретнее: он
предполагает некоторое, хотя и малоощутимое, но все-таки реальное
перераспределение имуществ и доходов посредством закята. Христиане тоже
занимаются благотворительностью, жертвуют на сирот, богоугодные заведения и
т.п. Но для них это - дело сугубо личное; в исламе же это долг, освященный
религиозными нормами. Гораздо более последовательно, чем христианство,
ислам проповедует, что перед Аллахом все равны. Поэтому, хотя на
мусульманском Востоке сословные привилегии и родство всегда высоко
ценились, они все же не превратились там, в систему замкнутых
аристократических привилегий, как то случилось в Европе. Во многом этому
способствовала слитность духовного и светского начал, и, в частности, то,
что путь в ряды признанных муджта-хидов и мутакаллимов зависел не от
происхождения человека и его социальных связей, а от его успехов в
постижении мудрости ислама.
II.2 ТРАНСФОРМАЦИЯ ИСЛАМА
Пережив эпоху внешних вторжений - тюрков, монголов, воинов Тимура, - мир
ислама на рубеже XV-XVI вв. далеко отошел от первоначального политического
единства времен Халифата. В XVI в. большая часть его территории оказалась
под властью Османской империи. Самостоятельным сильным государством стал
сефевидский Иран, центр шиитского ислама. Третьей крупной исламской
империей была Индия Великих Моголов. В каждой из этих империй ислам
существовал как самостоятельная политическая сила, приспосабливающаяся к
обстоятельствам. В Индии это был поиск сосуществования с индуизмом, в Иране
- процесс дальнейшего становления шиизма как оппозиционного направления в
исламе. В империи Османов, включившей в себя почти все арабские земли и
народы, традиции Халифата были наиболее прочны - только функции халифа
перешли к турецкому султану, ставшему повелителем правоверных.
Неудивительно, что последующая трансформация ислама в каждом из
упомянутых регионов (в XVII-XIX вв. к ним прибавился еще один - Голландская
Индия, Индонезия) шла своим путем. Кроме того, важно учесть, что после
эпохи Великих
географических открытий, Ренессанса и начала буржуазного развития и
колониальной экспансии европейских держав общая ситуация в мире резко
изменилась. Под нажимом поднимавшейся Европы с ее капиталистическими
потенциями традиционный Восток начал подвергаться глубокой, коренной ломке,
затронувший также и его религии. И хотя религий эта ломка коснулась в
наименьшей степени, этого было вполне достаточно для того, что «бы уже в
XIX в. весь мир ислама, в лице, прежде всего его духовных вождей,
культурных лидеров, остро ощутил, что необходимы изменения - в противном
случае религии и всей связанно с ней культурной традиции грозит катастрофа.
Началась эпоха реформ и трансформации ислама, сложная и противоречивая, с
различными поступательными и реверсивными движениями, под знаком которых
ислам живет и в наши дни. Первым серьезным реформационным движением в
исламе был ваххабизм, направивший свой основной удар на рубеже XVIII-XIX
вв. против отклонений от чистоты первоначального ислама. Пуритане
ваххабизма сумели удержать свои позиции, хотя и не без потерь, лишь в том
небольшом и отсталом районе исламского мира, где это движение появилось.
Однако то, что оказалось возможным для населенной бедуинами отсталой
периферии арабского мира, не годилось для других, более развитых районов.
Здесь нужны были более радикальные преобразования, которые могли бы
приспособить традиционный ислам к новым запросам, к новым уровню и ритму
жизни. Начало движениям в этом направлении было положено в шиитском Иране.
Речь идет о движении последователей Баба, о бабизме и бехаизме. В 1844 г.,
ровно через тысячу лет после исчезновения легендарного двенадцатого имама,
основатель этого движения объявил, что он - Баб, т. е. врата, открывающие
путь для истины, для Махди. Число почитателей этого Баба и сторонников
ожидаемого Махди стало быстро расти, а проповеди самого Баба,
перемежавшиеся призывами к свободе, равенству, равноправию женщин и т. п.„
пользовались огромным успехом. Вскоре Баб по настоянию ревнителей ислама
был арестован и в 1850 г. убит. Жестокие гонения обрушились и на всех его
последователей, часть которых бежала в Ирак под защиту турецкого султана.
Одним из них был Бехаулла. Сторонники Бехауллы, бехаисты, восприняли многое
из западных идей, выступали против войн, за всемирную общность людей, за
терпимость, любовь, равноправие и даже за передел имуществ. Хотя бехаизм в
целом не достиг больших успехов и не получил широкой поддержки, его влияние
в кругах интеллигенции дало результаты. Можно сказать, что идеи бабизма и
бехаизма создали в исламском обществе ту среду, которая в дальнейшем
породила многие новые движения, направленные на реформацию и модернизацию
ислама.
Иногда при этом использовалась та же, что и в бабизме и бехаизме, идея
мессии-Махди. Под знаком этой идеи среди мусульман Восточного Судана в
Африке в конце XIX в. прокатилось мощное движение махдизма, направленное
своим острием против европейских колониальных захватов, в защиту местных
интересов и привычных исламских традиций.
Примерно в то же время, на рубеже Х1Х-ХХ вв., аналогичное движение
появилось в исламских кругах Индии. Глава одной из сект, Ахмад, испытавший
влияние ряда религиозных течений, объявил своим сторонникам, что Иисус,
воскреснув, отправился проповедовать слово божие в Индию и что христианский
мессия и ожидаемый мусульманами Махди - эт
| |  скачать работу |
География ислама в современном мире |
