Греческая колонизания: Херсонес
о, невозможно. В этом случае непонятной остается
синхронность возникновения многих населенных пунктов и освоения земельных
массивов, которая предполагает если не один, то, во всяком случае,
несколько этапов заселения, следующих один за другим с незначительными
интервалами. Поэтому нам представляется совершенно справедливой уже
высказывавшаяся в литературе мысль о том, что в указанном явлении следует
видеть, прежде всего, результат притока дополнительного контингента
переселенцев. [9]
Практика приема полисами - колониями дополнительных переселенцев
(эпойков) хорошо засвидетельствована как литературной Традицией (Herod.,
IV, 159; Тhuс., I, 27, 1; Аrist. Роl., V, 2, 10 - 11), так и
эпиграфическими памятниками для многих районов колонизации» В последнее
время вопрос об эпойкии во второй половине VI в. до н.э. был поставлен и
получил в целом положительное решение в отношении ближайшего западного
соседа Херсонеса - Ольвии. Относительно территории Боспора, где, как
считается, часть населенных пунктов возникла в результате так называемой
вторичной колонизации в конце архаического периода, имеется прямое
свидетельство Диодора (XX,25), относящееся к концу IV в. до н.э. и тем
самым особенно интересное для нас, ибо в какой-то степени перекликается с
ситуацией, сложившейся приблизительно в то же время в Херсонесе.
Речь идет о переселении на территорию Боспора тысячи граждан из
осажденной Лисимахом Каллатии в конце IV в. до н.э. Боспорский правитель
Эвмел, как видно из краткой заметки Диодора. предоставил переселенцам
"город для поседения" и, кроме того, "разделил на участки" и передал им
земли в местности Псоя, которую локализуют обычно в азиатской части
Боспорского государства. Наделение переселенцев землей говорит, как нам
кажется, о том, что каллатийцы искали на Боспоре не временного убежища, а
постоянного пристанища, что они, таким образом, составили часть греческого
населения боспорской хоры, наделенного определенными экономическими
правами. Это позволяет видеть в переселенцах из Каллатии именно ту часть
населения колоний, которую древние авторы и надписи называют обычно
эпойками. Упоминание о переселении каллатийцев мы встречаем в сохранившемся
у Диодора подробном рассказе о междоусобной борьбе сыновей Перисада за
власть, развернувшейся на Боспоре после смерти Перисада в 310 г. до н.э.
(Diod., XX, 22-26). Как полагает С.А. Жебелев, Диодор использовал какой-то
местный источник, следовательно, в поле его зрения могли попасть лишь
события, связанные с миграцией греческого населения и имевшие отношение к
Боспору и, конкретно, к событиям, развернувшимся на Боспоре в конце IV в.
до н.э. Между тем, сам факт перемещения значительного числа граждан в
Черноморском бассейне в конце IV в. до н.э. не исключает возможности
оседания какой-то части переселенцев и в Херсонесе. В данном случае это
облегчалось бы общностью происхождения Каллатии и Херсонеса.
Говоря о центрах, откуда могла исходить волна вторичной колонизации
Западного Крыма, необходимо сразу же оговорить, что все соображения на этот
счет могут иметь лишь сугубо предварительный характер. Следует надеяться,
что в будущем картина эта станет более ясной. Сейчас можно ограничиться, по-
видимому, лишь самыми общими предположениями. Учитывая то обстоятельство,
что экономические и политические связи Херсонеса в IV в. почти не выходили
за пределы Черного моря, следует, видимо, искать центр вторичной
колонизации в Черноморском бассейне. Нельзя исключать возможности появления
новой волны переселенцев из метрополии Херсонеса - Гераклеи, где около
середины IV в, до н.э. сложилась обстановка, которая как раз и могла дать
повод к массовому выселению. В 364 г. до н.э. в обстановке обострения
социальной борьбы в Гераклее установилась тирания Клеарха. Если в первые
годы правления можно определенно говорить об изгнании оппозиционно
настроенной части аристократии (Justin., ХVI,4), то в конце правления,
когда тиран перешел к массовому террору и обстановка в Гераклее стала еще
более напряженной (Athen., III, 85; Роlyаеn, II, 30, З; Меmnоn , I, 3),
возможно выселение и других слоев населения. [9]
Не исключено выселение части граждан и в период регентства Сатира (352-
345 гг. до н.э.), правление которого древние авторы изображают как самую
мрачную страницу в истории гераклейской тирании (Justin., ХVI,, 5; Меmnоn
, II, 3) Сохранилось свидетельство о том, что часть гераклейских граждан
находилась в изгнании в последний период существования тирании (Меmnоn ,
II, 3), что дает основания предполагать наличие политической эмиграции и на
раннем, наиболее драматическом этапе становления гераклейской тирании.
Говоря о политических мотивах выселения, нельзя сбрасывать со счетов и
возможное действие других факторов. О том, что эти фактору существовали в
Гераклее во второй половине ХV в. до н.э. и приводили к образованию
значительной массы лишних людей, говорит, по-видимому, факт основания в 301
г. до н.э. Амастрии и выведение туда части граждан Гераклеи (Меmnоn, IV,
10). [9]
Конечно, все сказанное не дает еще оснований для решительных суждений.
Окончательное решение вопроса на данном этапе невозможно; мы можем лишь
отметить, что в пользу Гераклеи и, возможно, Каллатии, говорит сохранение
Херсонесом черт дорийского города во всех сферах политической и культурной
жизни.
Если вопрос о центре (или нескольких центрах) вторичной колонизации
Западного Крыма не может быть решен положительно, то сам факт вторичной
колонизации, т.е. притока дополнительных колонистов вряд ли может вызвать
сомнения. Обращение к проблеме формирования гражданской общины Херсонеса
заставляет нас особенно внимательно отнестись к той группе источников,
которая ввязана с дорийской колонизацией. В этом плане особенно интересные
параллели могут дать такие города, как Византий, Фера, Кирена, Сиракузы,
колония иссейцев на Черной Керкире. Источники позволяют выявить
определенную закономерность социально-политического развития этих колоний,
овязанную с приемом дополнительных переселенцев. Введение в состав
гражданской общины эпойков становилось, как правило, важным исходным
моментом в социальной стратификации населения колоний. Первые колонисты,
получавшие экономические преимущества в виде неотчуждаемого "первого" клера
из лучших земель в ближайшей округе города, закреплявшие за собой во всей
полноте политические права, составляли в дальнейшем привилегированный слой
полисной гражданской общины (Arist., Pol., IV, 3, 8). Прибывшие позднее в
уже основанный город дополнительные переселенцы образовывали часть
гражданства c урезанными политическими и экономическими правами.
Последнее, в частности, выражалось в том, что новые поселенцы получали, как
правило, участки меньшего размера в более отдаленных и неудобных местах
хоры. Имеющиеся в нашем распоряжении источники свидетельствуют о том,
что политическое и экономическое неравноправие эпойков часто становилось
одной из причин сословной борьбы в колониях, Аристотель отмечает, что для
многих полисов принятие синойков и эпойков стало причиной гражданских смут,
исход которых зависел от конкретной ситуации и соотношения сил двух
противоборствующих групп населения. К многочисленным примерам, которые
приводит в этой связи Аристотель (Ро1., V, 2, 10-11), можно добавить
сообщение Диодора о борьбе старых и новых колонистов в Фуриях (Diod., ХII,
II, I), и, возможно, рассказ Геродота о событиях в Кирене, завершившихся
реформой Демонакта (IV, 159-161). [9]
Свидетельства древних авторов и эпиграфических памятников об эпойкии
позволяют, таким образом, видеть в ней широкомасштабное явление,
составлявшей важное звено в ходе греческой колонизации. Археологические
исследования, проводимые на хоре Ольвии, Херсонеса и Боспора, убедительно
свидетельствуют о размахе и значении этого процесса в ходе формирования
полисов Северного Причерноморья.
Выше уже отмечалось, что подчинение Северо-Западного Крыма стало
возможным и необходимым именно в связи с резким увеличением греческого
населения Херсонеса за счет прибытия новых поселенцев. Они, надо полагать,
и составили ядро греческого населения городов и поселений Северо-Западного
Крыма. Все исследователи, обращавшиеся к изучению гражданской присяги
Херсонеса, отмечают, что в присяге нашел отражение территориальный рост
херсонесского государства. А.И. Тюменев, заостряя эту мысль, рассматривает
сам факт появления присяги как следствие приобретения городом внешних
владений в Северо-Западном Крыму. Мы вправе теперь, несколько уточняя смысл
этого положения, оказать, что присяга [в хронологическом плане] создается
вскоре после появления на территории херсонесского государства новой волны
греческих поселенцев. Учитывая общегреческую практику, мы вправе
предположить, что социально-правовой статус этих новых поселенцев был ниже
статуса коренного населения Херсонеса. Имеющиеся в настоящее время
источники позволяют говорить о политической и экономической зависимости
населенных пунктов Северо-Западного Крыма от Херсонеса. Соотнося это с
данными присяги, можно с известной долей вероятности предположить, что в
основе событий, предшествовавших созданию присяги, лежала борьба греческих
поселенцев Северо-Западного Крыма против власти полиса - гегемона. К этому
основному конфликту могли присоединить
| |  скачать работу |
Греческая колонизания: Херсонес |
