Григорий Распутин
Донесение напечатано на хорошей бумаге, написано обтекаемым языком,
рассчитанным на деликатную публику (избегаются резкие выражения,
скабрезности передаются эзоповым языком), датировано февралём 1912 года.
“По кулуарным слухам, - сообщается в донесении, - история Григория
Распутина представляется к данному моменту в следующей схеме: значение
Распутина двояко, оно заключается, во-первых, в политическом влиянии на
Государыню.
Политические учения Распутина изложены в его сочинении, посвященном
киевским торжествам, где проводится мысль о государстве как полном
народовластии, “единственным выразителем которого является царь,
представляющий собой наиболее совершенное выражение народного разума,
народной совести и народной воли”.
По мнению “секретного доносителя”, это учение принадлежит не самому
Распутину, а приготовлено для него “Союзом русского народа”.
“Секретный доноситель” сообщает о якобы покровительстве Распутина со
стороны графа Витте, в последнее время весьма стремящегося к примирению с
“Союзом русского народа”, что, по мнению правых членов Думы, “возможно,
хотя и трудно”.
Влияние Распутина на Императрицу, по мнению “доносителя”, можно
понять, прочитав трактат Блаженного Августина “О граде Божием”, в котором
грехопадение трактуется как нарушение гармонии между духовным и
физиологическим. Свою теорию восстановления гармонии между духовным и
физиологическим началами человеческой природы Распутин осуществляет столь
изощрёнными способами, что многие из жертв добросовестно заблуждаются в
истинном значении производимых над ними манипуляций (намёк на “развратное”
поведение Распутина, хождения с женщинами в баню).
При дворе идёт борьба двух империатриц. Против Распутина выступает
вдовствующая императрица с генералом Дедюлиным, которая стала побеждать,
чему способствовала жалоба горничной государыни Вишняковой, которую
Распутин якобы хотел соблазнить.
“Доноситель” сообщает подробности отъезда Распутина в Тобольск. На
вокзале его провожали Вырубова и Пистолькорс, а перед самым отправлением
поезда лейб-казак привез Распутину из царского дворца букет белых роз.
Распутин беседовал с сотрудником газеты “Новое время” и якобы сказал ему,
что едет в Тобольск за дочерью, которую Государь обещал воспитать вместе с
Великими княжнами (чистой воды вымысел газетчика), а затем вместе с царской
семьей поедет в Крым.
“Доноситель” зловеще заявляет, что “последнее слово по распутинской
эпопее будет сказано именно в Крыму, вдали от Правительства и от русского
общества и его представителей”. Нет ли здесь намека на готовящееся
покушение, которое хотел организовать ялтинский градоначальник Думбадзе? Во
всяком случае, совпадение поразительное!
В конце 1911 года Гермоген и Илиодор в присутствии ещё нескольких лиц
пытаются по-свойски разделаться с Распутиным. По рассказам участников этой
истории, Гермоген пригласил к себе Распутина и заявил ему:
“Ты обманщик и лицемер, ты изображаешь из себя святого старца, а жизнь
твоя нечестна и грязна. Ты меня обошёл, а теперь я вижу, какой ты есть на
самом деле, и вижу, что на мне лежит грех - приближения тебя к царской
семье. Ты позоришь её своим присутствием, своим поведением и своими
рассказами, ты порочишь имя Царицы, ты осмеливаешься своими недостойными
руками прикасаться к её священной особе. Это нельзя терпеть дальше. Я
заклинаю тебя именем Бога живого исчезнуть и не волновать русского люду
своим присутствием при царском дворе”. После этих слов Распутин высказал
резкое несогласие с несправедливыми выпадами и выводами в свой адрес. Тогда
Илиодор, келейник Гермогена и ещё один участник встречи кинулись его
избивать.
Слежка за Распутиным была заведена ещё при Столыпине. Тогда её
организовал П.Г. Курлов. Однако делалось это очень незаметно,
сверхсекретно.
После известной речи Гучкова и депутатского запроса в Государственной
думе, выступления с клеветническими обвинениями в адрес Распутина царь
приказывает принять меры к охране его жизни. Дается соответствующий приказ
министру внутренних дел А.А. Макарову.
Но под предлогом охраны враждебно настроенные к Распутину чиновники
разрабатывают систему слежки за всей жизнью и деятельностью Распутина,
стремясь всеми возможными способами найти в ней криминал, не гнушаясь идти
даже на обман и фальсификацию. На первых порах подобный подход был задан
А.А. Макаровым. Позднее, при министре Маклакове Н.А., - масоном
Джунковским, который, по словам Белецкого, “с первых своих шагов...
относился к нему отрицательно демонстративно”.
Как показал на допросе чрезвычайной комиссии Временного правительства
Белецкий, и это подтверждается другими показаниями, был выработан план,
сводившийся к командированию развитых и конспиративных филеров, которым
было поручено, кроме охраны Распутина, тщательно наблюдать за его жизнью,
вести подробный дневник, на основании которого составлялись сводки обзора.
В Покровское был командирован филер на постоянное жительство, но не для
охраны, а для всестороннего шпионажа.
Причем с самого начала у полиции возникли трудности.
Прикомандированные к Распутину агенты для охраны сошлись с ним довольно
близко, вели разговоры, пили чай, читали ему газеты и тенденциозный
компромат на него давать, судя по всему, отказывались. Из показаний
Белецкого видно, что этим агентам в плане сбора сведений они не доверяли.
Местной агентуры в Покровском завести не удалось. Как пишет Белецкий,
“служащий элемент, поставленный Распутиным, держался им и мог бы ему
передать и специальные наблюдения за ним, а правительство местное жило с
ним в хороших, добросовестных отношениях, и он многое сделал для своего
селения”.
Сведения о Распутине в письменной форме представляли министрам и их
заместителям. С самого начала большой интерес к этим сведениям проявлял
председатель Совета министров (1911 - 1914 гг.) В.Н. Коковцов.
Полиция использует самые недозволенные приёмы. Министр внутренних дел
Макаров, получив в руки несколько писем Царицы Распутину, пытается сыграть
на этом и дискредитировать его в глазах царской семьи. Письма были украдены
у Распутина и вложены в руки Илиодора некими Каробовичем из Вильно и
Замысловским.
То есть Илиодор здесь был использован для интриги против Распутина. Но
такое грубое вмешательство в личную сферу царской семьи вызвало крайне
отрицательную реакцию с её стороны и, естественно, окончилось отставкой
Макарова.
За спиной этих людей стоял тот же масон Гучков А.И. Бывший глава
правительства России Коковцов В.Н. пишет об этом:
“Особенное обострение получил этот вопрос (о влиянии Распутина на
царя) в связи с именем Гучкова А.И. В начале декабря или в конце ноября
(1912 г.) стали распространяться по городу отпечатанные на гектографе копии
4-х или 5-ти писем - одно императрицы Александры Федоровны, остальные от
Великих княжон, к Распутину. Все эти письма относились к 1910 или 1909
году, и содержание их, и в особенности отдельные места и выражения из
письма императрицы, составляющие, в сущности, проявление её мистического
настроения, давали повод к самым возмутительным пересудам”.
Когда о Распутине поползли слухи как о хлысте и некоторые доверчивые
люди стали остерегаться знакомства с ним, царская чета, по-видимому, по
совету вдовствующей императрицы посылает на родину Григория своего
ближайшего друга Анну Вырубову “посмотреть, как он живет у себя” Вырубова
поехала не одна, а ещё с тремя дамами и своей горничной. Из Петербурга
поездом до Тюмени. Там их уже встречал Распутин на тарантасе, запряженном
сильными лошадьми, и повез их по пыльной дороге 80 вёрст до села
Покровского. Вырубову поражала зажиточность сибирских крестьян. У многих
были двухэтажные дома, довольно много земли, крепкое хозяйство.
В последние годы Распутин купил и перестроил двухэтажный дом, скромно
украшенный резными наличниками и балясинами, как это принято в Сибири. Дом
был достаточно вместителен. Несколько комнат на первом этаже, несколько
комнат на втором. Сам Григорий жил на втором, эти же комнаты отводились
почетным гостям. Семья и работники жили на первом этаже. Кроме того, во
дворе главного дома стоял ещё один старый одноэтажный домик, в котором жил
отец Распутина.
Второй этаж главного дома был хорошо, по крестьянским меркам отделан:
цветные обои, расписанные потолки, дорогие иконы и царские портреты (и те,
и другие - все подарки). Зашторенные окна, кресла, диван, большой стол, за
которым собирались гости. В гостиной висело жутковатое изображение
страшного суда Господня, так, как оно часто изображается на западной стене
русских церквей со всеми муками ада для грешников.
В этот дом и приехала Вырубова.
“Встретила нас, - пишет она, - его жена - симпатичная пожилая женщина,
трое детей, две немолодые девушки-работницы и дедушка-рыбак. Все три ночи
мы, гости, спали в довольно большой комнате наверху, на тюфяках, которые
расстилали на полу. В углу было несколько больших икон, перед которыми
теплились лампады. Внизу, в длинной тёмной комнате, с большим столом и
лавками по стенам обедали; там была огромная икона Казанской Божьей Матери,
которую они
| |  скачать работу |
Григорий Распутин |
