Главная    Почта    Новости    Каталог    Одноклассники    Погода    Работа    Игры     Рефераты     Карты
  
по Казнету new!
по каталогу
в рефератах

Идейное содержание и истоки русского коммунизма

uo;восточного» и  «западного»  в  русской  душе).  Борьба
против агрессивного капитализма превратилась  в  национальную  борьбу.  «Как
только Россия осталась в результате  революции  одна  наедине  с  враждебным
капиталистическим миром, социальная борьба не  могла  не  вырасти  в  борьбу
национальную, ибо социальный конфликт был немедленно  локализирован.  Россия
противостояла западной цивилизации» (1).

Новый «свет с Востока», или Красный патриотизм.



Как уже было  сказано, факт того, что революция произошла именно  в  России,
не мог  не  оказать  влияния  на  большевистскую  партию  и  идеологию,  вне
зависимости от интернационализма, который она декларировала.  Прежде  всего,
для  большинства  членов  партии  такие  цели  революционной   борьбы,   как
диктатура пролетариата,  борьба  с  империализмом  да  и  мировая  революция
связывались с гегемонией Советской  России.  Агурский  подчеркивает,  что  в
этом контексте такое отождествление  не  имело  «сколько-нибудь  выраженного
национального  характера»  (2).  Собственно   национальные   интересы,   под
которыми  понимают  интересы   отдельного   государства,   заслонены   более
масштабной идеей мировой революции и новой  эпохи  в  истории  человечества,
которая  должна  была  открыться  ею.  Россия,   страна   не   пролетарская,
следовательно, «пролетарского  мессианства»  в  марксистском  смысле  нельзя
наблюдать в данной тенденции, здесь мессианство иного  рода—именно  русское,
значит,  национальное.  Опять  давнишние  русские   чаяния   о   «свете   со
славянского Востока», который  озарит  западную  цивилизацию  и  спасет  ее.
Своего рода, самопожертвование, подобие характерных самосожжений.

В  принципе,  процесс,  который  повлек  противопоставление   России   всему
остальному миру, миру  буржуазии,  как  страны,  преследующей  цель  мировой
революции, не давал  России  какое-то  исключительно  положение  «образцовой
страны». Ленин выдвигал  мнение  о  возможном  отставании  России  в  случае
победы коммунизма в развитых  западных  странах.  Но  неожиданное  положения
Советской республики, передового государства, зовущего  весь  мир  следовать
своему примеру, не могло не импонировать  многим  коммунистам.  Это  явление
получило название «красного патриотизма».

Настроения подобного рода, как сообщает М. Агурский, появились уже  накануне
Октябрьской революции. На VI съезде партии,  в  августе  1917  года,  первым
высказал  их  Сталин.  «При  обсуждении  резолюции   съезда   Преображенский
предложил   поправку,   согласно   которой   одним   из    условий    взятия
государственной власти большевиками было наличие пролетарской  революции  на
Западе», -- пишет  Агурский  (1).  Выступая  против  этой  поправки,  Сталин
заявил, что «не исключена возможность, что  именно  Россия  явится  страной,
пролагающей путь  к  социализму...  Надо  откинуть,  --  сказал  Сталин,  --
отжившее представление о том, что только  Европа  может  указать  нам  путь»
(9).  С  течением   времени   красный   патриотизм   стихийно   подвергается
дальнейшему влиянию национальной среды,  основываясь  на  пресловутых  идеях
противостояния России «бездушной западной цивилизации»,  а  так  же  влиянии
«небольшевистских  попутчиков  революции»,  как  Агурский  называет  широкий
спектр течений, включающий и православие (!) и  литературные  круги  (1).  К
слову о православии—Агурский приводит пример  некоего  архиепископа  Варнавы
(Накропина), заявившего на допросе ВЧК, что «только большевики могут  спасти
Россию» (6). В среде  православной  церкви  нашлись  священники,  готовые  к
сотрудничеству с советской власти, хотя их были единицы.

«Сила красного патриотизма состояла в том, что позволяла многим  большевикам
отождествлять себя не  только  с  партией,  не  только  с  рабочим  классом,
который в годы  гражданской  войны  превратился  в  фикцию,  но  и  со  всем
народом», -- делает вывод Михаил Агурский (1).

Характер революции в России   и  условия,  в  которых  она  произошла,  были
таковы, что, как пишет Бердяев, «идеологически ей мог  соответствовать  лишь
очень трансформированный марксизм  и  именно  в  сторону,  противоположенную
детерминизму» (2). Если экономика определяет  весь  социальный  процесс,  то
неминуем вывод о том, что отсталая Россия  должна  была  ожидать  буржуазную
революцию,  а   не   пролетарскую,   социалистическую.   Русская   революция
свидетельствует,  что  далеко  не  все  зависит  от   экономики.   Ленинско-
марксистская    философия    противоречит    экономическому     детерминизму
независимостью от экономики, возможностью  революционной  активностью  вести
экономический произвол. Русский коммунизм не  был  классическим  марксизмом,
возможно, не был марксизмом вообще, если  под  марксизмом  понимать  научную
теорию. Учение русских коммунистов впитало в себя самые  различные  влияния,
включая элементы тех течений, с которыми боролось.



«И как один умрем за это…»


Исследование всякой идеологии должно неминуемо  касаться  глубинных  пластов
социально-исторического  процесса  (следовательно,  архаичных  –  в   случае
культуры,   как,   например,   преклонение   перед   вождем,   своего   рода
персонификацией определенных идей, вернее сказать, «верований», --  впрочем,
это  отдельный  вопрос).  Намек  на  параллель  между  самосожжениями  эпохи
церковного раскола и «самосожжения» страны в бунтарском  порыве  «освободить
мир от оков капитализма», разумеется, фигурален. Однако и здесь есть  нечто,
заслуживающее пристального внимания.

           Смело мы в бой пойдем
            За власть Советов,
            И как один умрем
            В борьбе за это!!!

Пионерская песня, слова которой приводит в своем исследовании социализма И.
Р. Шафаревич, показательна. Шафаревич пишет: «В СССР нашему поколению еще
хорошо помнится, как мы в пионерских колоннах шагали, и воодушевленно пели…
И больше всего воодушевления, взлета, всеобщего чувства вызывало вот это
«Все как один умрем!» (11). Идея гибели человечества – не смерти
определенных людей, а именно конца всего человеческого рода – находит
отклик в психике человека. Шафаревич пишет. Что такая идея проявляется не
только в индивидуальных переживаниях отдельных личностей, но способна
«объединить людей, то есть, является социальной силой» (11).
Коммунистическое учение – «один из аспектов стремления человечества к
самоуничтожению, к ничто, а именно – его проявление в области организации
общества» (11). Для толпы, вероятно, конец истории видится решением проблем
человечества. Такое понимание коммунизма (и социализма) делает понятной
враждебность учения индивидуальности, стремление уничтожить те силы,
которые поддерживают и укрепляют человеческую личность: религию, культуру,
семью, частную собственность.



Используемая литература.


1. Агурский, М. Идеология национал-большевизма. – Париж, 1980.
2. Бердяев, Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. – Париж, 1955.
3. Булгаков, С. Избр. соч. – М., 1991.
123
скачать работу

Идейное содержание и истоки русского коммунизма

 

Отправка СМС бесплатно

На правах рекламы


ZERO.kz
 
Модератор сайта RESURS.KZ