Импрессионизм, Клод Моне
ею в жизнь,
хотя в зародыше она содержалась еще в его ранних работах. Были
у него и предшественники: Курбе на своей персональной выставке
в 1867 году показал 13 картин, изображающих один и тот же кусок
нормандского побережья; Йонгкинд нередко писал варианты одного
и того же объекта (например, Норт-Дам) при разном освещении.
Кроме того, был пример японских художников (Хокусая и других).
У Моне в собрании имелось немало ксилографий Хокусая с разными
видами горы Фудзи, а также две ксилографии Хирошите "Остров
Цукада", на которых дневное и ночное изображение одного и того
же пейзажа получено нанесением на одну печатную форму разной
краски. Места для пейзажей Моне всегда выбирал с фанатичной
придирчивостью. В 1884 году в Бордигере, он писал: "Карабкаюсь
на гору, спускаюсь и вновь поднимаюсь. Отдыхая в перерывах
между этюдами, исследую каждую тропинку - всегда интересно
найти что-нибудь новое... Тут очень трудно отыскать мотив и
нанести его на холст: все склоны густо поросли лесом. Здесь
можно нескончаемо долго гулять под пальмами, апельсиновыми и
лимонными деревьями и восхитительными оливами, но совсем другое
дело, когда ищешь подходящий мотив. Мне бы хотелось написать
апельсиновые и лимонные деревья силуэтно на фоне синего неба,
но обнаружить их в том виде, какой мне нужен, пока не могу".
Более того, Моне в своих поисках даже штудировал путеводитель
"Les motifs artistiques de Bordighera" ("Художественные виды
Бордигеры"), написанный Шарлем Гарнье, архитектором Парижской
Оперы. В результате стоило ему найти подходящее место, Моне
разрабатывал его до конца. Так было еще в начале 1870-х, когда
он писал бухту Гавра: именно потому, что он нарисовал так много
видов бухты, одному из вариантов он дал название "Впечатление"
(см.). Так было в Ветейе и в Аржантейе, где его особенно
привлек железнодорожный мост, и на скалах Эгрета, и на вокзале
Сен-Лазар. Итак, Моне не мог не придти к мысли писать
излюбленное место при разном освещении. Мысль стала навязчивой,
когда в Живерни у него появилась постоянная точка видения, с
которой он мог выбирать бесконечное число "мотивов". Эта мысль
стала превращаться в целенаправленную программу в том самом
1890 году, когда он купил имение. Он начал с того, что
нарисовал серию видов своего поля маков. Клемансо рассказывал,
что "Моне работал одновременно на четырех мольбертах; как
только менялось освещение, на каждый холст он наносил мощный
мазок кистью". Так он создал первую группу своих "серийных"
картин, над которыми работал всю оставшуюся жизнь, и перенес
первоначальный импульс импрессионизма в следующее столетие. В
письме к Жефруа от 7 октября 1890 года он писал: "Я взялся
всерьез за серию с различными эффектами; работаю с усердием, но
в это время года солнце садится столь внезапно, что угнаться за
ним невозможно. Работа идет так медленно, что я прихожу в
отчаяние, но чем дальше я продвигаюсь, тем яснее вижу, как
много надо сделать, чтобы получить то, что я ищу, -
"мгновенность", и, главное, "оболочку", один и тот же повсюду
рассеянный свет, и больше, чем когда-либо, мне портят
настроение самые простые вещи, которые обычно даются легко, с
первой попытки. Как бы то ни было, меня все сильнее захватывает
необходимость выразить то, что я испытываю, и я молю
Всевышнего, чтобы мне было отпущено еще несколько лет, ибо, по-
моему, в этом направлении я могу кое-чего добиться".
«Стога сена. Конец лета» 1890/1 г., «Стога сена. Эффект
снега» 1891 г. «Стога сена. Иней» 1889 г. Сюжетом для
"различных эффектов" послужили несколько стогов сена, стоявших
в поле к западу от дома в Живерни, - их было видно с одного
места возле садовой изгороди. О том, как Моне пришел к мысли
рисовать стога сена в разном освещении и в разное время суток,
существуют разные рассказы, иногда противоречащие друг другу.
Согласно одной версии, "Моне понимал, что его "Стога сена"
обязаны стечению обстоятельств. Он рассказывает, что однажды
его внимание привлекла необыкновенная красота большого стога
сена, стоявшего в долине Живерни; и он вместе с падчерицей
отправился туда, чтобы написать этюд; в то время у него и в
мыслях не было делать несколько этюдов на эту тему". Но затем
он увлекся и принялся писать изменения, которые происходили со
стогом по ходу времени. Согласно другому рассказу, эта мысль
пришла к Моне очень давно, когда он рисовал церковь в
окрестностях Вернона при солнечном освещении и в тумане раннего
утра: "Мне подумалось, что было бы интересно проследить, как
час за часом меняется внешний облик и окраска здания в разное
время дня и при разном дневном освещении. В то время я только
подумал об этом, но мысль эта постепенно созревала во мне".
Интересно, что именно эта версия вызывает доверие, ибо
буквально через два года Моне продолжал то же самое с Руанским
собором - создал более 30 картин с видами собора при самом
различном освещении и состоянии атмосферы. Так или иначе,
мысль, по-видимому, зрела у него более десятилетия, пока стога
сена не дали ему импульс, и он не взялся за более регулярное
изучение зависимости между временем и видимостью предмета.
Вплоть до весны следующего года, изо дня в день, он писал стога
сена, эти памятники сельской Франции, возвышающиеся над землей
на шесть метров, строгие, таинственные, исполненные почти
символического скрытого смысла. Всего Моне создал 30 вариантов.
Когда 20 из них были выставлены в мае 1895 года, Клемансо
отозвался о них с большой похвалой. В газете "La Justice" он
поместил на первой странице свою статью, в которой призывал
президента Феликса Фора купить для нации всю серию: "Вы -
президент Республики, к тому же Французской республики. Почему
же Вам не приходит мысль пойти и посмотреть на творчество
одного из Ваших соотечественников, благодаря которому Франция,
спустя многие годы после того, как Ваше имя канет в лету, будет
славиться по всему миру? Не забывайте, что Вы представляете
Францию: Вы могли бы, пожалуй, рассмотреть и вопрос о том,
чтобы подарить ей эти 20 картин, которые вместе взятые
представляют собой историческое явление в искусстве, событие
для всего человечества, революцию без стрельбы". Ирония судьбы
состоит в том, что 21 год спустя после выставки в фотостудии
Надара, когда этих художников поносили за революционность, за
"коммунизм", за попрание великих культурных традиций Франции,
одного из них, чья картина дала имя всему направлению живописи,
возносят как гордость Франции. Поистине, выбрав Руанский собор
в качестве сюжета для своей серии, Моне проявил немалую
проницательность - этот выбор импонировал в те годы
патриотически настроенным французам. Волна ксенофобии, поднятая
страстями вокруг дела Дрейфуса и агрессивными намерениями
кайзера, шла параллельно воинственно возрождавшемуся
католицизму. Постройка Эйфелевой башни и реконструкция базилики
Сакре-Кёр на Монмартре виделись как знамения этого возрождения.
И едва ли можно было найти более яркий символ связи патриотизма
с католицизмом, чем Руанский собор, и хотя как памятник
архитектуры он уступал, скажем, таким соборам как Шартрский или
Амьенский, но необыкновенно глубоко врос в историю Франции.
Здесь проходили коронации герцогов нормандских; на площади
перед собором была сожжена Жанна д'Арк; здесь же похоронен
Вильгельм Завоеватель, умерший в 1087 году; к тому же этот
собор был оккупирован немцами во время войны 1870 - 1871 года.
Более того, во второй половине XIX века Руан возрождается
экономически и становится популярным центром туризма. В
окрестностях Руана живет знаменитый Флобер. О. Руане задумал
книгу Пруст (хотя и не написал ее; известно только название
"Domremy"); кстати, в своем переводе книги Рёскина "Амьенская
Библия" он очень высоко отозвался о картинах Моне, посвященных
Руанскому собору. О том, что значила
| |  скачать работу |
Импрессионизм, Клод Моне |
