Истоки предпринимательской деятельности
так называемый
бельевой и одежный товар, и изделия её славились по всей России и за
рубежом – в Азии и на Востоке.
Тимофей Саввич тратил немало средств на разные культурные начинания,
в частности на издательство, которое он осуществил с помощью своего зятя,
профессора Ф.Г. Карпова.
Жена Тимофея Саввича, Мария Фёдоровна, после его смерти была главою
фирмы, и главою многочисленной семьи. Это бала женщина властная, с ясным
умом, большим житейским тактом и самостоятельными взглядами. Подлинная
глава семьи.
У Тимофея Саввича было два сына и три дочери – Савва и Сергей
Тимофеевичи, Анна, Юлия и Александра Тимофеевны. Сергей Тимофеевич дожил
до глубокой старости и умер недавно, в эмиграции. Сергею Тимофеевичу
принадлежит честь создания в Москве Кустарного музея в Леонтьевском
переулке. Он много содействовал развитию кустарного искусства.
Савва Тимофеевич был женат на бывшей работнице мануфактуры Морозове
Зинаиде Григорьевне (1867 – 1947). Сначала она вышла замуж за одного из
фабрикантов из семьи Зиминых, овдовела, и потом на ней женился Савва
Тимофеевич. Очень интересная женщина, весьма авторитетная. Она была своего
рода русским самородком, и кто не знал её прошлого, никогда бы не сказал,
что она когда-то стояла за фабричным станком. После смерти мужа она третий
раз вышла замуж за бывшего московского градоначальника А.А. Рейнбота. Как
известно, против него было заведено уголовное дело, что нанесло большой
удар её самолюбию. От брака с Саввой Тимофеевичем у неё было четверо
детей: Мария и Елена, Тимофей и Савва Саввичи. Мария Саввишна была замужем
за И.О. Курлюковым (из семьи ''бриллиантщиков''), но вскоре с ним
разошлась; занималась благотворительностью, была очень добрая; но какая-то
странная, видимо не совсем нормальная; любила выступать на
благотворительных вечерах в балетных танцах. Коронным её номером была ''
русская'', поставленная ей, как многим другим любительницам, балериной
Е.В. Гельцер, которая, исполнила её, пользовалась огромным успехом. У
Марии Саввишны это дело не ладилось, над ней добродушно подсмеивались и
называли ''Марья Саввишна, Вчерашна Давишна''. Всё это было уже после
смерти её отца.
Савва Тимофеевич в течение ряда лет был во главе Никольской
мануфактуры и хорошо знал фабрично заводское дело. Он много занимался и
промышленно – общественной деятельностью (Представитель Нижегородского
ярмарочного биржевого комитета). Тем его очень ценили и любили.
Савва Тимофеевич был человек разносторонний и многим интересовался.
Он сыграл большую роль в жизни Художественного театра.
Несмотря на художественный успех театра, материальная сторона его шла
неудовлетворительно. Дефицит рос с каждым месяцем. Приходилось собирать
пайщиков дела для того, чтобы просить их повторить свои взносы. К
сожалению, большинству это оказалось не по средствам.
Ещё в 1ый год существования театра на один из спектаклей случайно
заехал Савва Тимофеевич Морозов. Этому человеку суждено было сыграть в
театре важную роль мецената, умеющего не только приносить материальные
жертвы, но и служить искусству со всей преданностью, без самолюбия, без
ложной амбиции и личной выгоды. С.Т. Морозов посмотрев спектакль, решил,
что театру надо помочь.
Неожиданно для всех он приехал на описываемое заседание и предложил
пайщикам продать ему все паи. Соглашение состоялось, и с того времени
фактическими владельцами дела стали только три лица, С.Т морозов, Вл.Ив.
Немирович – Данченко. Морозов финансировал театр и взял на себя всю
хозяйственную часть. Савва Тимофеевич был трогателен своей бескорыстной
преданностью к искусству и желанием посильно помогать общему делу.
Не менее положительную характеристику даёт хорошо его знавший Вл.Ив.
Немирович – Данченков в своих воспоминаниях ''Из прошлого''.
''Среди московских купеческих фамилий, - пишет он, - династия
Морозовых была самая выдающаяся Савва Тимофеевич её представителем.
Большой энергии и большой воли. Не преувеличивал, говоря о себе, если кто
станет на моей дороге, перейду и не сморгну. Знал вкус и цену простоте,
которая дороже роскоши… Силу капитализма понимал в широком государственном
масштабе''.
В своё время в Москве очень много говорили об участии С.Т. Морозова в
революционном движении, приведшем, в конце концов, его к самоубийству.
Вл.Ив. Немирович – Данченко даёт по этому поводу любопытные подробности
''Человеческая природа не выносит двух равносильных противоположных
страстей. Купец не смеет увлекаться. Он должен быть верен своей стихии,
стихии выдержки и расчёта. Измена неминуемо подведёт к трагическому
конфликту, а Савва Морозов мог страстно увлекаться.
Не женщиной, - это у него большой роли не играло, а личностью, идеей,
общественностью. Он с увлечением отдавался роли представителя Московского
купечества, придавая этой роли широкое общественное значение. Года два
увлекался Станиславским. Увлекаясь, отдавал свою сильную волю в полное
распоряжение того, кем он был увлечён; когда говорили, то его быстрые
глаза точно искали одобрения, сверкали беспощадностью, сознанием
капиталистической мощи и влюблённым желанием угодить предмету его
настоящего увлечения. Кто бы поверил, что Савва Морозов с волнением
проникался революционным значением Росмерсхольма.
Но самым громадным, всепоглощающим увлечением его был Максим Горький и, в
дальнейшем, - революционное движение''.
На революционное движение он давал значительные суммы. Когда же в
1905 году разразилась первая революция и потом резкая реакция, что – то
произошло в его психике, и он застрелился. Это случилось в Ницце.
Вдова привезла в Москву для похорон закрытый металлический гроб.
Московские болтуны пустили слух, что в гробу не Савва Морозов. Жадные до
всего таинственного люди подхватили, и по Москве много-много лет ходила
легенда, что Морозов жив и скрывается где-то в глубине России…
Легенда действительно по Москве ходила, но сомнений, что в Москву
было перевезено и похоронено тело Саввы Тимофеевича Морозова, не было.
Тело из Ниццы привезла не вдова, а специально посланный его семьёй его
племянник Карпов. Он сам рассказывал, как выполнил эту миссию, и у него
никаких сомнений не было.
Другая ветвь Морозовской семьи была «викулычи». Им принадлежала другая
мануфактура в том же местечке Никольском под названием «Т-во Викулы
Морозова сыновей».
Викула Елисеевич был сын Елисея Саввича и отец многочисленного
семейства. Все они были старообрядцы, «беспоповцы», кажется, Поморского
согласия, очень твердые в старой вере. Все были с большими черными
бородами, не курили и ели непременно своей собственной ложкой. Самый
известный из них — Алексей Викулович, у которого была на редкость полная и
прекрасно подобранная коллекция русского фарфора. В Москве эту коллекцию
знали мало, так как владелец не очень любил ее показывать. Было у него и
хорошее собрание русских портретов, но мне не пришлось его видеть.
Из братьев я знал еще Елисея Викуловича, который, как помнится, ничем
особенно не отличался. Зато одна из сестер получила большую известность:
она была замужем за мебельным фабрикантом Шмидтом и мать известного
революционера, покончившего с собой в московской тюрьме после декабрьского
восстания 1905 года.
Другая была замужем за крупным ткацким фабрикантом В. А. Горбуновым,
который был тоже «беспоповец». Я помню, что на его похоронах церковная
служба продолжалась более шести часов кряду.
Старообрядческой была и третья ветвь: Морозовых — Богородско-
Глуховских. Богородско-Глуховская мануфактура была одной из старейших
русских акционерных компаний, основанная в 1855 году Иваном Захаровичем,
внуком Саввы Васильевича. У него было два сына, Давыд и Арсений Ивановичи.
Первого я не помню, он давно уже умер, а Арсения Ивановича помню хорошо.
Он был одним из главных персонажей в старообрядчестве (Рогожского
согласия) и пользовался и среди них, и в промышленных кругах весьма
большим уважением. У него было два сына, Петр и Сергей Арсеньевичи, и
дочь, Глафира Арсеньевна Расторгуева (ее муж был Николай Петрович, из
семьи Расторгуевых — рыбников).
Оба брата, Арсений и Давыд Ивановичи, покровительствовали литературе,
и некоторые журналы — «Голос Москвы», «Русское дело» и «Русское обозрение»
— издавались в значительной степени на их средства. У Давыда Ивановича
было также два сына и дочь — Николай и Иван Давыдовичи и Ольга Давыдовна,
по мужу Царская. Николай Давыдович был. Женат на Елене Владимировне,
урожденной Чибисовой и дочери Ольги Абрамовны из семьи «тверских»
Морозовых. Детей у них не было.
Николай Давыдович был одной из самых примечательных фигур на.
Московском торгово-промышленном горизонте. Он долгое время стоял во главе
дела, принадлежавшего их семье, и поставил Богородсксо - Глуховскую
мануфактуру набольшую высоту. Это была одна из лучших по своему
техническому оборудованию фабрик во всей Европе. Работала она, как и все
фабрики Морозовых, бельевой и одежный товар, и некоторые «артикулы»
пользовались большой и заслуженной славой. Н. Д. долго жил в Англии,
хор
| |  скачать работу |
Истоки предпринимательской деятельности |
