Историческая тема в творчестве А.С. Пушкина
ли на царство Борис Годунов? Борис у Пушкина, как и
Александр I, перед восшествием на трон лицедействует, ломает комедию,
делает вид, что власть ему претит. А Шуйский, хорошо зная двуличие
Годунова, уверен, что он жаждет трона, что именно поэтому совершил он
убийство законного наследника престола царевича Дмитрия. Пимен же
произносит мрачные слова:
Прогневали мы бога, согрешили:
Владыкою себе цареубийцу
Мы нарекли.
В этом тоже видна параллель с Александром – он вступил на престол,
убив своего отца-царя. В исключенном Пушкиным из печатного издания отрывке
Борис назван «лукавым» («Беда тебе, Борис лукавый»), так же Пушкин в одном
из своих стихотворений именовал и Александра («властитель слабый и
лукавый»).
Разумеется, когда поэт создавал «Бориса Годунова», перед взором его
стоял не только цареубийца Александр I. Его замысел бесконечно шире
нравоучительной аналогии двух царей. Пушкина занимает прежде всего вопрос о
природе народного мятежа, о народном мнении – вопрос очень его
интересующий, освещенный позднее еще и в «Капитанской дочке».
Народное мнение, а не цари и самозванцы творят суд истории – вот
великая мысль Пушкина в «Борисе Годунове». Мысль, во многом противостоящая
идее Карамзина (см. введение) и полемизирующая с ней. Народное мнение и
есть «Клио страшный глас», прозвучавший смертным приговором над Годуновым.
Проклятие тяготеет и над его сыном Феодором. И потому боярин Пушкин уверен
в победе самозванца Димитрия. Когда Басманов, командующий войсками Феодора,
говорит с усмешкой превосходства боярину Пушкину, у Димитрия войска «всего-
то восемь тысяч», Пушкин отвечает, нимало не смущаясь:
Ошибся ты: и тех не наберешь –
Я сам скажу, что войско наше дрянь,
Что казаки лишь только села грабят,
Что поляки лишь хвастают да пьют,
А русские…да что и говорить…
Перед тобой не стану я лукавить;
Но знаешь ли, чем сильны мы Басманов?
Не войском, нет, не польскою помогой,
А мнением; да! мнением народным.
Борис восстановил против себя это мнение убийством царевича Дмитрия.
Напомню вновь: трагедия окончена за месяц до восстания на Сенатской
площади. Срока восстания поэт, конечно, не знал, но то, что оно назревает,
он не мог не чувствовать. Не мог не размышлять он о его удаче или неудаче,
о том, будет ли оно поддержано мнением народным, будут ли царские генералы
с восставшими?
И в трагедии Басманов, полководец Годунова, а затем Феодора,
склоняется на доводы боярина Пушкина присягнуть пока не поздно, Самозванцу:
Он прав, он прав; везде измена зреет –
Что делать мне? Ужели буду ждать,
Чтоб и меня бунтовщики связали
И выдали Отрепьеву? Не лучше ль
Предупредить разрыв потока бурный
И самому…
Далекий предок поэта боярин Пушкин выведен в трагедии безоговорочно на
стороне бунтовщиков, и Годунов бросает в его адрес: «Противен мне род
Пушкиных мятежный». К этому роду с гордостью причисляет себя и сам поэт. Не
случайно вводит поэт в трагедию своих собственных предков – тут особый
расчет: дать возможность читателям услышать его голос без какого-либо
нарушения исторической правды. Сердцем поэт на стороне мятежа, но
спокойный, трезвый аналитический ум подсказывает, что мятеж – это кровь,
насилие и гибель множества людей. И часто ли мятеж оканчивается успехом?
Как отвечает на этот вопрос Пушкин своим «Борисом Годуновым»?
Самозванцу сопутствует удача – Басманов в конце концов присягнул ему,
боярин Пушкин убедил московский люд приветствовать «нового царя». А в это
время приверженцы Самозванца пробираются в царские палаты, где в ужасе
прячутся «Борисовы щенки» – Ксения и Феодор – и их мать Мария. Слышатся
женский плач, визг, предсмертные крики. Перед народом появляется один из
убийц – Мосальский – и провозглашает:
«– Народ! Мария Годунова и сын ее Феодор отравили себя ядом. Мы видели
их мертвые трупы.
Народ в ужасе молчит.
– Что же вы молчите? кричите: да здравствует царь Димитрий Иванович!
Народ безмолвствует».
Так лаконично и многозначительно заканчивает Пушкин свою трагедию.
«Народ безмолвствует» – вот приговор Димитрию Самозванцу и всему его
отчаянному предприятию.
«Бунтарь» и реформатор
Две исторические фигуры привлекали особенное внимание Пушкина: Пугачев
и Петр I. Первый – вождь крестьянского восстания, потрясшего Россию; второй
– крутой реформатор, не считавшийся с жертвами на своем пути и положивший
начало новому периоду русской истории. Пугачеву Пушкин посвятил повесть
«Капитанская дочка» и исторический труд «История Пугачева», Петру же – две
поэмы («Полтава» и «Медный всадник») и труд «Арап Петра Великого». Также
поэт увлеченно работал над его жизнеописанием, но не успел закончить. Обе
фигуры интересовали Пушкина и как художника и как историка, но его
обращение к ним, точно так же как в пору создания «Бориса Годунова», не
было уходом в прошлое. Пугачев и Петр воплощали для Пушкина историю,
прошлое России, и, изучая их деятельность, он хотел найти ответы на
острейшие вопросы современности и прояснить будущее.
«Злодей поневоле»
Фигура мятежного Пугачева давно привлекала внимание Пушкина, он стал
интересоваться ею еще в михайловской ссылке. Тему эту Пушкин в конце концов
решает в двух планах: и в качестве профессионального историка в «Истории
Пугачева», и в качестве писателя в «Капитанской дочке».
«История Пугачева»
Сначала было создано произведение историческое – 1833-1834. Пушкин
скрупулезно собирал факты и свидетельства для этого труда. Он объездил
несколько губерний, где еще помнили Пугачева, где еще живы были люди, его
знавшие, где гуляли из уст в уста предания о нем. Все это было записано
поэтом-историком и передано потомству с самой строгой объективностью,
пунктуальностью и деловитостью. В результате Пушкин создал первую в
исторической науке документированную биографию вождя крестьянского
восстания, в условиях жесткой цензуры сумел достоверно описать многие
обстоятельства его жизни.
Сам Пушкин гордился высоким профессионально-научным уровнем «Истории
Пугачева» – тем, что он впервые ввел в научный оборот «исторические
сокровища», а именно: множество неизвестных документов, писем,
свидетельств, мемуаров, тем, что все это было проанализировано с
добросовестностью и осмотрительностью исследователя. «Я прочел все, что
было напечатано о Пугачеве, – писал Пушкин, – и сверх того 18 толстых томов
in volio разных рукописей, указов, донесений и проч. Я посетил места, где
произошли главные события эпохи, мною описанной, поверяя мертвые документы
словами еще живых, но уже престарелых очевидцев, и вновь поверяя их
дряхлеющую память историческою критикою».
Пушкин словно намеренно отрешается о всяких эмоций, от всякого
субъективного, пристрастного суждения о лицах и событиях. Он хочет говорить
языком самой истории. Он приводит факты и свидетельства, освещающие события
с разных сторон, порой противоречивые. Пусть читатель делает выводы сам,
пусть размышляет над фактами.
Нередко можно встретить мнение, что «История Пугачева» проникнута
сочувствие поэта к главарю повстанцев, что он хотел разоблачить бытовавшее
о Пугачеве представление как о бесчеловечном злодее и разбойнике. По
отношению к «Капитанской дочке» это, пожалуй, и справедливо, а вот к
«Истории Пугачева» – нет.
Сетования на то, что Пушкин не изобразил Пугачева романтическим
героем, раздавались сразу же после выхода книги. Поэт-историк по этому
поводу писал И.И. Дмитриеву: «Что касается до тех мыслителей, которые
негодуют на меня за то, что Пугачев представлен у меня Емелькою Пугачевым,
а не Байроновым Ларою, то охотно отсылаю их к г. Полевому, который,
вероятно, за сходную цену возьмется идеализировать это лицо по последнему
фасону».
Отказываясь идеализировать историческое лицо, Пушкин приводит в своей
книге такие вопиющие, страшные факты о жестокости Пугачева и его окружения,
о зверствах, ими чинимых, что волосы встают дыбом. Поэт рассказывает об
этом хладнокровно, как бы составляя своего рода хронологию событий и
каталог злодеяний.
Прежде всего возник вопрос о причинах восстания Пугачева. Оно было
вызвано притеснениями яицких казаков со стороны правительства. И об этом
Пушкин говорит сразу же и без обиняков. Казаки, селившиеся между Волгой и
Яиком, обладали издавна невиданной в других местах вольницей. Правительство
косо смотрело на вольных казаков и стремилось наложить и на них свою
тяжелую руку. Введены были большие налоги на рыбные промыслы, казаков
обязали нести царскую службу, постепенно вводилось военно-чиновничье
управление взамен народовласт
| |  скачать работу |
Историческая тема в творчестве А.С. Пушкина |
