Изобразительное искусство в поэзии Державина
ства своих персонажей так,
что они получали общее значение для всех людей этой категории, составляет
большое достижение литературного мастерства Державина.
Характеристики, даваемые поэтом , не статичны. Они изменяются. Державин
отмечает изменения на жизненном пути своих героев, сначала он думал о
Екатерине одно – и написал «Фелицу», потом изменил свое мнение и стал
критиковать поступки императрицы, о чем подробно рассказал в «Записках» –
разочарованный неправосудием Екатерины 11, испытавший много огорчений в
своих служебных делах, Державин с надеждою встретил нового императора -
Павла 1.
В одном из стихотворений, помещенных в рукописном 7 томе сочинений
Державина, поэт спрашивает, кого же должно дожидаться в лице Павла и
отвечает:
Кого? Конечно, не инова,
Как соподвижника Петрова.
Но уже через один год Державин иначе оценил императора и в
оде «На новый 1798 год» заметил:
Блиставший на своем восходе
Не тмился ль часто в полдень Феб?
Впоследствии в «Объяснениях» он заявил, что «сия мысль относилась на
императора Павла, который, в полудни своего царствования поступая
неблагоразумно, заставлял всякого
думать, что царствование его скоро затмится».
В том же 1798 году Державин выставил и с прямым поучением, обращенным к
царю. В стихах «На день рождения великого князя Михаила Павловича» он писал
о том, что « мира царь – есть раб господень», что
Священна доблесть – право к власти,
Лишь правда – над вселенной царь, -
И , намекая на обстановку царствования Павла 1, заявлял:
Престола хищнику, тирану
Прилично устрашать рабов,
Но богом на престол воззвану
Любить их должно как сынов.
Державин боле не имел сомнений в том, что Павел был хищником и тираном на
престоле, что он «поступал неблагоразумно» и что власть его не может
продолжаться долго.
Поэтому Державин с радостию и надеждою встретил появление нового царя и в
оде « На восшествие на престол Александра 1»(1801)писал:
Мои предвестья велегласны
Уже сбылись, сбылись судьбой,
Умолк рев Норда сиповатый,
Закрылся грозный, страшный взгляд,
Зефиры вспорхнули крылаты,
На воздух веют аромат…
Своими «предвестьями» Державин называл свои пожелания,
Выраженные в день рождения Александра в 1779 году («На рождение в Севере
порфирородного отрока») относительно его характера и достоинств, но
современники с полным основанием увидели в «сиповатом Норде» Павла 1, и
нельзя думать, что эти строки могли не иметь отношения к убитому
императору.
Предыдущие его высказывания явно подводилик этой оценке окончившегося
царствования.
В стихах Державина – и это было его принципиальным успехом, достижением
появляются фигуры конкретных людей. Их поведение описывает поэт, к ним
обращает свои упреки и назидания.
Современники угадывали конкретные намеки многих стихотворений Державина,
приобретавших тем самым
Характер острых злободневных фельетонов.
Сатирическое дарование Державина, его склонность к поучениям получили
широкий выход в этих стихах.
Соблюдение жанровых границ не имело при этом никакого значения для
державина : В похвальной оде «Фелица» задел же он многих сановников
Империи!
В Практически всех стихотворениях Державина, и серьезных, и шутливых, можно
встретить упоминания о различных людях, о свойственных им чертах характера,
привычках, о взаимоотношениях с ними поэта. Стихи Державина населены его
друзьями, знакомыми, но прежде всего в них присутствует сам поэт со своими
взглядами, мыслями, настроениями.
Авторское отношение к изображаемому составляет важную и характерную черту
творчества Державина.
Непосредственное отношение к частной жизни Державина имеет стихотворение
«Ко второму соседу»(1791), т.е. к подполковнику Гарновскому, жившему рядом
с Державиным на Фонтанке близ Измайловского моста.
Гарновский был управителем Потемкина, заведовал его обширным хозяйством в
Петербурге, сосредоточенном в Таврическом дворце. Нажив большое состояние,
он приступил к постройке огромного дома, на участке смежном с участком
Державина, чем вызвал недовольство поэта:
Почто же, мой второй сосед,
Столь зданьем пышным, столь отличным,
Мне солнца застеняя свет,
Двором межуешь безграничным
Ты дому моего забор?
Ужель полей, прудов и речек,
Тьмы скупленных тобой местечек
Твой не насытят взор?
Гарновский перевозил в свой новый дом имущество
Таврического дворца после смерти Потемкина, о чем стало известно, может
быть, не без помощи стихов Державина, и родственникам Потемкина, в числе
которых был генерал – прокурор А.Н. Самойлов, через полицию прекратили это
беззастенчивое грабительство.
Но жалоба на Гарновского облечена Державиным в форму строгого поучения.
Поэт предупреждает об изменчивости человеческого счастья, о суетности
желаний:
С сумой не ссорься и с тюрьмой.
Хоть днесь к звездам ты высишь стены,
Но знай: ты прах одушевленный
И скроешься землей.
Предупреждение Державина оказалось своевременным.
Гарновский вскоре был изобличен в казнокрадстве и отдан под суд, а
роскошный дом его, который владелец предполагал продать кому-либо из членов
царской семьи, превращен в казармы конной гвардии.
Особый подход у Д ержавина к личности Потемкина.
В «Водопаде» Потемкин предстает как великий деятель, несмотря на то, что он
неукладывается в ту норму «пользы» и добродетели, которую представляет в
оде Румянцев.
В Потемкине, помимо его действительных заслуг перед Россией и его личных
«грехов», хорошо известных Державину, поэт почувствовал нечто выходящее за
рамки обычных представлений эпохи о придворной знати. Потемкина нельзя
мерить стандартной мерой , его характер нельзя определить одной какой-либо
чертой. Недаром Пушкин в полемике с чопорной критикой «Онегина» приводил
как пример поэтической смелости, даже «дерзости» строки из «Водопада» о
Потемкине:
Не ты ль который взвесить смел
Дух россов, мощь Екатерины,
И опершись на них хотел
Вознесть твой гром на те стремнины,
На коих древний Рим стоял
И всей вселенной колебал?
Здесь «дерзость» выражений подстать грандиозности
политических замыслов Потемкина, смелости его «греческого проекта» –
завоевать Константинополь и воссоздать Византийскую империэ как
дружественное России государство с внуком Екатирины11 Константином на
троне.
Потемкин изумляет Державина, заставляет находить новые мерки взамен обычных
этико-политических критериев:
Се ты, отважнейший из смертных!
Парящий замыслами ум!
Не шел ты средь путей известных,
Но проложил их сам – и шум
Оставил по себе в потомки,
Се ты, о чудный вождь Потемкин!
Политическое величие и внеморальность личности «чудного вождя», его величие
и славолюбие – все это требовало какой-то иной меры, волновало воображение
поэта.
Польза и добро в личности Потемкина слиты воедино со злом.
Титанический образ Потемкина, созданный в «Водопаде»
Мог измеряться только эстетической мерой, а не этической.
Эстетический подход к людям и событиям в оде отодвигал на второй план все
остальное.
Поэт побеждал в Державине его политические и нравственно-философские
убеждения, не объяснявшие всей сложности исторической действительности.
Державин-мыслитель рассудком на стороне Румянцева, в деятельности которого
он видит воплощение гражданственного идеала, подчинения человека
общественному долгу. Державин-поэт не может освободиться от очаровавших его
величия и славы Потемкина. Так возникает разрыв между нравственным и
эстетическими идеалами. Самая основа просветительской мысли – идея
абсолютной противоположности добра и зла подвергнута сомнению.
В оде «Вельможа»(1794) есть попытки изобразить портрет социальный –
российского вельможу. Мысли о назначении, правах и обязанностях вельмож,
сановников империи, людей, исполняющих в стране распорядительную власть
давно зрели в Державине.
В основу стихотворения положена одна из читалагайских од Державина «На
знатность», но текст был переписан заново и
значительно расширен: десять первоначальных строф превратились в двадцать
пять.
Ода «Вельможа» представляет собой взволнованный и вдохновенный монолог
автора, т.е. именно Гаврилы Романовича Державина, разъясняющий как должно
поступать первым лицам в государстве и обличающий их пороки.
Эти стихи рассчитаны на ораторскую речь.
Потом, кто кроме Державина, мог ввести в патетическую, исполненную
гражданского негодования оду такое замечательное сравнение:
Осел останется ослом,
Хотя осыпь его звездами;
Где должно действовать умом,
Он только хлопает ушами.
Важной особенностью оды, характеризующей высокий уровень литературного
мастерства Державина, явилось то обстоятельство, что в этом произведении он
представил собирательный портрет вельможи, обобщил его отличительные черты.
Это не Потемкин или Зубов, но и Потемкин, и Зубов, и
Безбородко, и Нарышкин, и Панин, и Репнин, и многие, многие другие
родовитые и «случайные», т.е. находившееся в фаворе у царицы люди, которых
Державин знал, наблюдал, как подчиненный и как писатель, а потом и
зарисовал в своей прекрасной оде.
Державин нападает на фаворитов царицы, которые не владея никакими
достоинствами, как Зубов, приобретали вдруг нежданно негадано большой вес в
государстве.
Сатира в оде направлена против явления «вельможества» в целом.
Поэт, не скупясь на краски, описывает роскошный образ жизни вельмож,
пресыщенный удовольствиями, живущего без малейших заботы о чем бы то ни
было:
На прихотливый твой обед
Вкуснейших яств приносит дани,
Токай – густое льет вино,
Левант – с звездами кофе жирный,
Чтоб не хотел за труд всемирный
Мгновенье бросить ты одно?
Там воды в просеках текут
И, с шумо
| |  скачать работу |
Изобразительное искусство в поэзии Державина |
