Концепция информационного общества в современной философии
самым невинным и немакиавеллистским образом, не стал агентом технической
системы, увенчав свое движение к концентрации, к всепроникающему контролю.
Когда такое кибернетизированное государство “схватится”, как схватывается
ледяная шуга или бетон, то будет, строго говоря, уже слишком поздно”[24].
Комментарий: Данная цитата из работы французского социолога и
политолога Ж.Эллюля свидетельствует о тех трудностях, которые ждут
человечество на пути к информационному обществу. Собственно говоря, эта
проблема - “дамоклов меч”, которые будет вечно висеть над человечеством,
ибо даже в “информационном обществе” опасность появления информатизированно-
бюрократической машины остается.
Д.Белл:
“Сейчас становится все более очевидной угроза полицейского и
политическогонаблюдения за индивидами с использованием изощренной
информационной техники... Все это элементарно подтверждает один из
старейших... политических трюизмов: когда какое-либо агентство, облеченное
властью, устанавливает бюрократические нормы и стремится во что бы то ни
стало насаждать их, создается угроза злоупотреблений. Другой не менее
важный момент заключается в том, что контроль над информацией чаще всего
выливается в злоупотребления, начиная с сокрытия информации и кончая ее
незаконным обнародованием, и что, дабы предотвратить эти злоупотрблениия,
необходимы институциональные изменения, прежде всего в сфере
информации”[25].
Комментарий: Мнение Д.Белла перекликается с предупреждение Ж.Эллюля о
возможности срастания информатики и бюрократии в единую мощную систему.
Возможность поставить человека под контроль техники - это второй “дамоклов
меч”, который будет вечно висеть над головами жителей “информационного
общества”.
К.Ясперс:
“Все возрастающая доля труда ведет к механизации и автоматизации
деятельности работающего человека. Труд не облегчает бремя человека в его
упороном воздействии на природу, а превращает человека в часть машины.
Вследствие уподобления всей жизненной деятельности работе машины
общество становится похоже на одну большую машину, организующую всею жизнь
людей. Бюрократия Египта, Римской империи - лишь подступаы к современную
государству с его разветвелнным чиновничьим аппаратом. Все, что задумано
для осуществления какой-либо деятельности, должно быть построено по образцу
машины, т.е. должно обладать точность, предначертанностью действий, быть
связанным внешними правилами... Следствия этой машинизации проистекают из
абсолютног превосходства механической предначертаннсти, исчисляемости и
надежности. Все, связанное с душевными переживаниями и верой, допускается
лишь при условии, что оно полезно для цели, поставленной перед машиной.
Человек сам становится одним из видом вырья, подлежащего целенаправленной
обработке. Поэтому тот, кто раньше был субстанцией целого и его смыслом -
человек, - теперь становится средством... Люди в своей массе уподобляются
песчинкам и, будучи лишены корней, могут быть поэтому использованы
наилучшим образом. Ощущение жизни служит обычно рубежом между пребыванием
на работе и частной жизнью. Однако частная жизнь становится пустой,
механизируется, и досуг, удовлетворение превращаются в работу”[26].
“Поэтому человек живет либо в состоянии глубокой неудовлетворенности
собой, либо отказывается от самого себя, чтобы превраться в фукнционирующую
деталь машины, не размышляя, предаться своему витальному существованию,
теряя свою индивидуальность, перспективу прошлого и будущего, и
ограничиться узкой полоской настоящего, чтобы, изменяя самому себе, стать
легко заменяемым и пригодным для любой поставленной перед ним цели,
пребывать в плену раз и навсегда данных, непроверенных, неподвижных,
недиалектических, леко сменяющих друг друга иллюзорных достоверностей.
Тот же, кто таит в себе неудовлетворенность, проявляющуюся в вечном
беспокойстве, постоянно ощущает внутренний разлад. Он вынужден всегда
носить маску, менять эту маску в зависимости от ситуации и от людей, с
которыми он общается. Он перестает постигать самого себя, так как, нося
постоянно маску, он в конце концов сам уже не знает, кто он”[27].
Комментарий: Ясперс несколько драматизирует ситуацию “удрученности”
человека в новом обществе, но делает это невольно, беря за точку отсчета
сегодняшний или завтрашний день, а не общественные отношения
“информационного века”. И хотя он предупреждает о тех же опасностях, что
Эллюль и Белл, тем не менее он сгущает краски, забывая о двунаправленном
свойстве информации - она размножается вне зависимости от того, откуда
исходит.
Р.Коэн:
“Мы вправе допустить, что нынешние времена по крайней мере в двух
важнейших отношениях отличаются от прошлого. Во-первых, определенный
количественный рост достиг критической точки, за которой, как принято
говорить, количество переходит в качетво, рост вступает в некоторую новую
фазу... Вторая жизненно важная характеристика нашего времени... это
всемирный характер социальных и технических проблем, или, как сказал бы
молодой Маркс, обнаружение... (родовой сущности( этих проблем,.. среди
которых выделяются следующие:
политические и экономические препятствия к тому, чтобы техника
использовалась для ликвидации нищеты; это относится даже к самым
промышленно развитым странам, не говоря уже о странах (третьего мира(, где
бедность ставит людей на грань вырождения;
неспособность социальных наук - и эмпирических исследований в их
историческом аспекте, и исследований современных общественных изменений,
равно как и методологии общественных дисциплин, - решать свои главные
практические и теоретические задачи;
недостатки образования и воспитания во всем мире, препятствующие решению
указанных проблем, мешающие здорововму, творческому пониманию науки и
техники как составной части гуманистического воспитания в эпоху научно-
техническго прогресса; это относится и к подготовке специалистов, и к
общему образованию большинства людей (к тому же подготовка специалистов
страдает культивируемым элитизмом);
неспособность многих стран разрешить проблемы своего индустриального
развития за счет использования внутренних ресурсов либо путем справедливого
перераспределения капиталов и ресурсов между развитыми капиталистическими
(а также социалистическими, в первую очередь СССР) странами и странами
“третьего мира”, а также использования избыточного сырья, добываемого в
развивающихся странах (за исключением нефти и некоторых ископаемых руд в
ряде районов планеты);
неспособность научной и технической элиты преодолеть свою национальную
ограниченность, элитаристское сознание, если не считать нескольких
героических исключений (например, Пагуошское движение или ВОЗ), в
особенности это касается неспособности противодействоввать идеологическим
наслоениям в науке;
фетишизм науки, идущий параллельно с фетишизмом потребления,
вещизмом”[28].
Комментарий: Р.Коэн попытался в концентрированном виде представить
читателю проблемы современного общества, которые неизбежно станут еще более
значимыми по мере того, как мы будет входить в “информационный век”. Список
из шести пунктов затрагивает многие области человеческой жизнедеятельности,
однако является далеко не исчерпывающим. Мне кажется, что любой человек
может дописать в него еще по пункту и все равно список будет не полон.
Часть II. Выводы и оценки
1. Понятие “информационного общества”
Определение понятия “информационного общества” является одним из
ключевых моментов данной разработки, и именно поэтому я решил вынести этот
вопрос в отдельную тему.
В 50-70-е годы стало очевидно, что человечество вступает в новую
эпоху, дорогу к которой проложило бурное развитие техники и, в первую
очередь, компьютеров, и НТР в целом. Проблема существования и бытия
человека в полностью “технизированном” и “информатизированном” мире не
могла не занимать философов, что вызвало к жизни концепцию
“информационного” общества. Ни один из философов, писавших о данной
проблеме, не сомневался в радикальном обновлении всей жизни человечества в
рамках этой новой формации, но большинство из них анализировали проблему
односторонне, будь то с политической, экономической или социальной точки
зрения. Это породили огромное количество разнообразных названий и
определений, о которых говорит У.Дайзард. Любопытно заметить, что почти все
предложенные названия имеют латинскую приставку “пост-”, т.е. “после-”,
словно их создатели ожидают какого-то всемирного катаклизма, глобального
переворота в технике и в сознании людей, после которого вдруг начнется
новая эра, новая эпоха, возникнет новое общество. Именно поэтому было так
важно найти приниципиально новое название, одновременно показывающее
преемственность и принципиальную новизну грядущего общества. И таким
названием стало придуманное Тоффлером “информационное общество”.
Так как сам автор концепции “информационного общества” не дал четкого
определения своему “детищу”, я попытаюсь это сделать за него. Очевидно, что
нельзя ограничиваться в определении чи
| |  скачать работу |
Концепция информационного общества в современной философии |
