Культура славян
Другие рефераты
Неистовые берсерки, бросающиеся сломя голову в атаку, могут, пожалуй,
создать впечатление отчаянной безысходности. Если расценивать их действия с
точки зрения нормального человека. Подвиг - результат высшего накала сил.
Духовных, психических, физических. Словом, это запредельное состояние. Чаще
всего подвиг - явление спонтанное. Он как бы результирует личностные
возможности человека. Тут подводится черта под воспитанием, волей,
характером, убеждениями. Берсерк - явление совершенно иное. Берсерк создан
для подвига. Его героические способности аккумулируются самим статусом
берсерка. Вообще это явления довольно мало изучено. Возможно потому, что
оно скрыто от глаз постороннего. Однако тайна всегда гипнотизирует людей.
Создает домыслы, почти правдивые истории и чудесные откровения. Тайна
берсерков не удостоена даже таких фантазий. Она опущена в небытие. На
ней лежит табу, проклятие. И все-таки...
Дословно “берсерк” означает “свободный секач засека”. Состоит это
слово из двух корней, относящихся к древнегерманскому языку: “баро” (daro)
и “серко” (латинский эквивалент seco). Однако более точный перевод: “барон
сечи”. Реформация немецкого языка опускает самостоятельное существование
первого корня, превращая его уже в обозначение сословия “свободных” -
баронов. От “серко”, и “секо” происходят: “секир”, “секатор”, “сечение” и
другие слова этого смыслового ряда.
“Бароны сечи” как понятие характерны не только для Древней Германии.
Существовали они у разных европейских народов. Например, кельтское племя
секванов, которое в восточнославянской традиции могло бы звучать как
“берсерки - вятичи”, ввергало в панический ужас древних римлян видом дикой
ярости своих обнаженных воинов. Было это в 385 году до н.э., когда кельты
взяли Рим. Смею предположить, что феномен берсерков породило европейское
Варварство. Оно всегда противопоставляется якобы более организованной
Антике. Однако только слияние этих двух понятий способно продемонстрировать
подлинно гармоничный геополитический уклад, одной из граней которого
является боевая культура.
Русские берсерки. Что известно о них? “Олбегъ Ратоборич, приимъ лукъ
свои и наложи стрелу, и удари Итларя в сердце, и дружину его всю
избиша...”(Радзивиловская летопись; Л.; Наука, 1989, с. 91.) Красноречиво.
Не менее красноречиво говорит Никоновская летопись о Рагдае: “И ходил сей
муж на триста воинов” (!) Что это, героепоклонничество? Куда там! Летописца
воротит от “богопротивности” кровавых разборок. Но что же заставляет нас
сомневаться по поводу летописной строки? Способность. Да, способность
совершить подобное. Способность вообще. То, что Господь Бог так
неравномерно поделил между людьми. Но ведь никто не ставит под сомнение,
допустим, композиторский дар, взрывающий молчание мира бурей страстей. Или
дар ваятеля... А что же искусство боя? Или это не искусство вовсе, а только
рутина обоюдного членовредительства? Вовсе нет! Ведь верите же вы во
всемогущество мифических ниндзя. В их умопомрачительный выходки и
способности. Согласитесь, что верите в почти невозможное. Так не в том ли
дело, что убедительность прикупается красноречием. Потоком слов. А может
быть потоком кинофильмов трюкаческого жанра?
Несколько лет назад в интервью немецкой газете “Ди Вельт” я
утверждал, что могу технически доказать, как один способен драться против
ста. Дело за малым - понять, почему мы будем убивать друг друга. Ведь в
сече дерутся насмерть. Здесь следует убивать не только руками, но и
чувствами, каждой животрепещущей клеткой своего организма, каждым движением
своего собственного самоосязания. Берсерк - это механизм, взорванный
свирепой страстью, адреналином, идейной установкой, дыхательными приемами,
звукоколебательными вибрациями и механической программой действия. Берсерк
вовсе не должен доказывать, что он выживет. Он обязан многократно окупать
свою жизнь.
Мне приходилось сталкиваться с мнением, что это не “наш” образ
действия. “Нашим” считался удалой самурай, вырывающий сердце уже
поверженному противнику. Так мыслят сейчас многочисленные остепененные
властью приверженцы восточных единоборств. Эту школу мы все в той или иной
степени прошли, и она запечатлелась в нашем сознании. Трудно найти сейчас
мужчину от 25-ти до 35-ти хотя бы один раз не побывавшего на занятиях
восточными единоборствами.
Готов согласиться с тем, что берсерки - явление исключительное. Вовсе
не массовое. Однако оно порождено ритмами европейской истории, и русской в
том числе.
“Быть же у поганых 9 сотъ колеи, а у руси девяносто копии.
Надеющимъся на силу, погани пондоша, а наши противу имъ... И сняшася обои,
и бысть сеча зла... и половц побегоша, и наши по них погнаша, овы
секуще...” (Радзивиловская летопись; Л.; Наука, 1989, с. 134.)
Было бы неверным думать, что берсерк - всего только психопат с
оружием в руках. Свобода - вещь дорогая. По свободе и спрашивается с полна.
Берсерки неслучайно привилегированная часть воинского сословия. Сложный
механизм ратного труда выделяет им вовсе не стихийное буйство и жертвенное
сумасбродство на ристалище, а вполне определенную, разработанную роль.
Именно она делает берсерков элитой. Берсерк открывает бой! Он специально
создан для того, чтобы провести показательный поединок на виду у всего
войска. Правда, это традиция европейская, и восточнославянского ратного
дела она не коснулась. Вот откуда взялся “барон” сечи! Безусловно, берсерки
используются в разных целях. Например, достоверно известно, что они
составляли личную охрану конунгов. Для этой цели на Руси использовались
гриди. Хотя гриди никогда и не упоминаются в связи с умопомрачительными
индивидуальными способностями. Более того, трудно доказать, что
известнейшие русские берсерки - Рагдай, Ольбег, Демьян Куденевич, Евпатий
Коловрат - были чьими-то тельниками. Судьба уготовила им совсем иные роли.
Евпатий, к примеру, был воеводой, то есть, полководцем. То же касается и
другого берсерка, которого звали Волчий Хвост. Он был воеводой у Владимира
Святославовича. Согласно Радзивиловской летописи в 984 году киевская
дружина идет на радимичей. Перед рекой Песчаной войско останавливается и
посылает “пред собою” берсерка. Результат этого выхода: радимичи покорились
Киеву, а на Руси появилась поговорка: “Песчанцы бегают от волчьего хвоста”!
Нужно сказать, образ и символ волка вообще имеет самое прямое
отношение к берсерку и немало для него значит. Ведь волк - родовой тотем
практически у всех воинских кланов дохристианской Европы. Как известно,
воинские кланы происходят от охотничьих племен. На этом вопросе я подробно
останавливался в своей книге “Изначалие”, Волк - “рыскач”, символ охоты,
промыслового сыска и беспощадности к затравленной жертве. Кроме того,
волчья стая демонстрирует строгой иерархический порядок, столь необходимый
для мало - мальски организованного войска. И еще: волчья стая - самая
грозная организованная сила лесов Средней полосы. Связь воинства с волком
вытекает и из использования символа - тотема зверя в качестве оберега. Так
у сербов было принято нарекать новорожденного именем Вук (Волк) в том
случае, если в семье до этого умирали дети. Покровительство самого слова
должно было спасти ребенку жизнь. Охранный смысл вкладывался и в наречение
германских младенцев “волчьими” именами: Рудольф, Вольфганг, Адольф,
Майнольф, Рольф, Вольдемар, Вольфдитрих, Арнульф и др.
Безусловно, волк близок берсерку как охотник, ибо берсерк тоже
рыскач. Только он охотится за войском. Кровавая эйфория “безумный секир”
сродни азарту хищника, насевшего на табун. И все-таки этот символ имеет еще
одну притягательную грань. Волк - воплощение непонятно как
зооморфированного колдовства. Волк пронизан им. Начнем с того, что именно
волк вкусил сполна славу оборотня. Вервульф, волкодлак. Способность
перевоплощаться столь же необходима берсерку, как и чисто технический навык
драки. Не будем забывать, что попытки объяснения феномена “воинов ярости”
их современниками неизбежно соотносились с идеей “вселения духа”
перевоплощения. Блуждание духа здесь особенно показательно еще и в связи с
тем, что, по представлениям древних мистиков, телесные действия вообще
вторичны, тогда как состояние духа, взлет его или низвержение и
предопределяет исход любой схватки. Что-то вроде амплитудных колебаний.
Однако дух берсерка незыблем, как гранитный монумент. Благодаря
дополнительным потусторонним “вливаниям”, или без таковых. Может быть, дух
человека сам тяготеет к волку? Вспомним хотя бы основателей Рима, нашедших
в волчице вторую мать. Впрочем, здесь может идти речь и о происхождении. О
сокрушительной силе волчьих оберегов - духоносителей - упоминает еще в 1
веке н.э. римский ученый Плиний Старший.
Волк обожествлен. Да, речь идет о Семаргле, крылатом волке
Громовержца. Семаргл, Волк-небожитель, происходящий от огненного рода
богов. Охотник за духами, пожиратель демонов. В народоэпической традиции
русских это отразилось в сказочном повествовании об Иване-Царевиче
| |  скачать работу |
Другие рефераты
| 
