Лаврентий Павлович Берия
Не подлежали амнистии те, кто попал за решетку по знаменитой 58-
й статье, предполагавшей наличие политического преступления, а также убийцы
и бандиты. По предложению Берия предполагалось отменить Указ Президиума
Верховного совета СССР от 21 февраля 1948 г., на основании которого особо
опасные государственные преступники могли отправляться в бессрочную ссылку.
Министр внутренних дел внес также предложение об ограничении прав Особого
совещания при МВД СССР. По предложению Берия права Особого совещания должны
были быть ограничены рассмотрением только тех дел, «которые по оперативным
или государственным соображениям не могут быть переданы в судебные органы»,
а Особое совещание имело право применять меры наказания не свыше 10 лет
заключения. В проекте постановления Президиума ЦК КПСС, приложенном к
письму Берия, предполагалось «пересмотреть изданные за последние годы ЦК
ВКП(б), Президиумом Верховного совета и Советом министров Союза ССР указы и
постановления, противоречащие советскому уголовному законодательству и
предоставившие Особому совещанию широкие карательные функции». Несомненно,
что пересмотр законодательства должен был повлечь и пересмотр дел людей,
прежде осужденных Особым совещанием. На заседании Президиума ЦК КПСС
предложение Берия не встретило одобрения. Хрущев при поддержке Молотова и
Кагановича заявил, что он «категорически против этого, потому что надо
пересмотреть всю систему арестов, суда и следственной практики... А вопрос,
на 20 или на 10 лет судить, особого значения не имеет, потому что можно
осудить сначала на 10 лет, а потом еще на 10 лет, и еще раз на 10 лет». 4
апреля 1953 г. Берия подписал приказ, которым запрещалось применять, как
писалось в этом документе, «изуверские «методы допроса» — грубейшие
извращения советских законов, аресты невинных советских граждан ...
жестокие избиения арестованных, круглосуточное применение наручников на
вывернутые за спину руки ... длительное лишение сна, заключение
арестованных в раздетом виде в холодный карцер». В результате пыток,
констатировал министр, подследственные доводились до моральной депрессии, а
«иногда и до потери человеческого облика». «Пользуясь таким состоянием
арестованных, — сообщалось в приказе, — следователи-фальсификаторы
подсовывали им заблаговременно сфабрикованные «признания» об антисоветской
и шпионско-террористической деятельности». В приказе содержались требования-
запретить применение к арестованным «мер физического воздействия»,
«ликвидировать в Лефортовской и Внутренней тюрьмах организованные
руководством бывшего МГБ СССР помещения для применения к арестованным
физических мер воздействия, а все орудия, посредством которых
осуществлялись пытки, уничтожить». Серьезные изменения произошли в самом
Министерстве внутренних дел. Уже в первые дни своего управления МВД Берия
обратился к Маленкову с предложением передать целый ряд предприятий и
строек, которые прежде принадлежали МВД, в Министерство металлургической
промышленности, Институт Гидропроект — в Министерство электростанций и
электропромышленности СССР. Промышленные предприятия МВД получили также
Миннефтепром, министерства путей сообщения, промышленности стройматериалов,
лесной и бумажной промышленности, морского и речного флота. Это привело к
прекращению существования «великих строек социализма», обеспеченных
практически бесплатным трудом узников ГУЛАГа. Среди них — железные дороги
Салехард — Игарка, Красноярск — Енисейск, Байкало-Амурская магистраль,
тоннель, который должен был связать материк с островом Сахалин,
многочисленные гидросооружения — от Главного Туркменского канала до Волго-
Балтийского водного пути. Берия предпринял также попытку передать ГУЛАГ —
исправительно-трудовые лагеря и колонии с лагерным аппаратом и
военизированной охраной — в ведение Министерства юстиции СССР. Эти действия
Берия непосредственно затрагивали экономику Советского Союза. МВД было не
только карательным, но и промышленно-производственным министерством. Только
сметная стоимость программы капитального строительства МВД составляла тогда
огромную цифру — 105 млрд. рублей. Крупные изменения стали происходить и в
штате Министерства. Многие сотрудники МГБ, которые были осуждены по «делу
Абакумова», а после смерти Сталина реабилитированы, вновь вернулись на
службу — уже в бериевское МВД. Феномен Берия в истории СССР еще нуждается в
специальном исследовании. Он был для отечественных историков долгие годы —
вплоть до начала 1990-х гг. — фигурой табуированной. Репутация злодея и
палача, закрепившаяся за ним после XX и XXII съездов, была подтверждена в
общественном сознании времени перестройки фильмом режиссера Т.Абуладзе
«Покаяние», где главный отрицательный герой — концентрированное зло
тоталитаризма — был наделен некоторыми чертами главы советских карательных
органов. В этом отношении к Берия слились два вовсе не тождественных
подхода к прошлому. Для либеральной интеллигенции Берия был воплощением
репрессий, неотъемлемой частью сталинизма, коварным негодяем. Партийная
пропаганда поддерживала эти оценки, но пыталась к тому же противопоставить
Берия и «вышедшие из-под контроля партии карательные органы» самой партии,
и ее руководству, якобы ничего не знавшему и поэтому не виновному в
преступлениях прошлого. Все эти оценки весьма далеки от реальности.
Конечно, Берия ответствен за преступления, совершенные властью, однако в
той же мере, как и его соратники — Маленков, Молотов, Ворошилов, Хрущев,
Булганин, да и расстрелянные в разное время Ягода, Ежов, Каменев, Бухарин,
Кузнецов, не говоря уже о Сталине. Констатируем очевидное, хотя и
нежеланное для нескольких поколений отечественных и иностранных
исследователей истории КПСС: моральные принципы Берия были не выше и не
ниже, чем у его товарищей по партийному руководству. Берия отличался от
своих коллег другим. Он был, несомненно, наиболее информированным человеком
в составе тогдашнего руководства, причем его информация была разнообразна,
точна и не зависела от других ведомств. Как заместитель председателя Совета
министров СССР, он получал сведения о состоянии экономики страны, отдельных
ее отраслей, в частности о «великих стройках социализма»; в качестве
руководителя разведки Берия был в курсе многих вопросов политики и
международных отношений, реальных проблем, возникавших между СССР и другими
странами. Берия непосредственно отвечал за разработку ядерного оружия, а
это связывало его с армией, с созданием новых видов вооружений. Он имел
наиболее достоверную информацию о внутриполитической обстановке в стране, о
настроениях людей, о всех сколько-нибудь заметных выражениях протеста. Вряд
ли Берия считал себя ответственным за массовые репрессии 1930-х гг. Он был
назначен наркомом внутренних дел осенью 1938 г., когда пик этих репрессий
остался позади. В 1939 г. часть репрессированных даже была освобождена. Это
опять-таки не было личной заслугой нового наркома, но отличало его от
Маленкова, Кагановича, Ворошилова или Хрущева, персонально ответственных за
террор 1930-х гг. Многочисленные проблемы, накапливавшиеся в послевоенный
период, требовали решения. Страна больше не могла содержать армию по нормам
военного времени, иметь 2,5 млн. заключенных, тратить деньги на «великие
стройки», по-прежнему эксплуатировать крестьянство, нагнетать конфликты по
всему миру, создавать даже из своих недавних союзников новых врагов, как
это случилось с Югославией. Рисковали стать взрывоопасными отношения со
«странами социалистического лагеря». Нестабильность правящего
номенклатурного слоя, угрозы репрессий ухудшали управляемость государством.
Реформы становились неизбежными. Берия стал первым, кто сознательно решился
на их осуществление. Неожиданно и сильно проявилось его вмешательство — как
первого заместителя председателя Совмина — в те области государственной
жизни, которые, казалось, не входили непосредственно в его компетенцию.
Позиция Берия в области международных отношений предполагала необходимость
скорейшей нормализации отношений с Югославией, преодоления идеологического
конфликта, унаследованного от Сталина. Берия, по словам Маленкова,
«предлагал не поправить курс на форсированное строительство социализма, а
отказаться от всякого курса на социализм в ГДР и держать курс на буржуазную
Германию». В дальнейшем это станет одной из статей обвинения против бывшего
министра МВД. Хрущев обвинял Берия в том, что тот недооценивал руководящую
роль партии. «Что ЦК? — цитировал он Берия. — Пусть Совмин всё решает, а ЦК
пусть занимается кадрами и пропагандой. — Меня удивило такое заявление, —
говорил участникам пленума Хрущев. — Значит, Берия исключает руководящую
роль партии, ограничивает ее роль работой с кадрами (и то, видимо, на
первых порах) и пропагандой. Разве это марксистско-ленинский взгляд на
партию? Разве так учили нас Ленин и Сталин относиться к партии? Взгляды
Берия на партию ничем не отличаются от взглядов Гитлера». Хрущеву вторил
Молотов: «С марта месяца у нас создалось ненормальное положение... Почему-
то все вопросы международной политики п
| |  скачать работу |
Лаврентий Павлович Берия |
