Лаврентий Павлович Берия
ерешли в президиум Совета министров
и, вопреки неизменной большевистской традиции, перестали обсуждаться на
Президиуме ЦК... Всё это делалось под давлением Берия». Необходимо обратить
внимание и на то, что Берия был сторонником проведения более активной
национальной политики в СССР, предлагая, в частности, замещение руководящих
должностей в республиках преимущественно их уроженцами. Эта работа была
спешно проведена в его МВД. Очевидно, что Берия замахивался на святая
святых аппарата — номенклатуру, имевшую свои законы, позволявшие назначать
Л.И.Брежнева первым секретарем в Молдавию, а П.К.Пономаренко — в Казахстан.
Однако позиции Берия были вовсе не такими прочными, как это пытались потом
доказать. Прежде всего, у него не было поддержки в партийном аппарате
страны. Руководитель карательных органов не был связан с собственно
аппаратной деятельностью ЦК КПСС. В Совете министров СССР он отвечал за
достаточно узкий круг дел. Создание ядерного оружия было весьма важной, но
все-таки довольно специфической задачей. Да и позиции Берия в новом
Министерстве внутренних дел отнюдь не были неколебимыми. Напомним, что он
перестал быть наркомом внутренних дел уже в декабре 1945 г. и только в
марте 1953 г. вновь непосредственно возглавил карательные органы. Новое
министерство было образовано из двух враждовавших между собой ведомств —
Министерства государственной безопасности и Министерства внутренних дел — и
поэтому не могло быть единым. Более того, массовое возвращение из тюрем
арестованных в конце 1940-х — начале 1950-х гг. сотрудников МГБ, которых
Берия назначал на ключевые посты в реорганизованном МВД, рождало
противоречия и создавало конфликты в его аппарате. Ведомство, собранное из
двух министерств, унаследовавшее противоречия прошлого, выдрессированное
многочисленными репрессиями и никогда не выходившее из-под политического
руководства ЦК, недовольное, как показали последовавшие события,
пересмотром «дела врачей», изменениями в карательной политике, отнюдь не
было монолитом, на который Берия мог бы опереться. В условиях борьбы за
власть, развернувшейся в кремлевских коридорах, Берия противостояли сильные
соперники: Маленков (председатель Совета министров, в недавнем прошлом
непосредственно связанный с деятельностью карательных ведомств, имевший
прочные позиции в партийном аппарате, где его хорошо знали как многолетнего
начальника Управления кадров ЦК КПСС) и Хрущев (секретарь ЦК КПСС,
унаследовавший эту должность в партии у Сталина). Хрущева поддерживал
министр Вооруженных сил Булганин, его сослуживец в 1930-х гг. (тогда один
был первым секретарем столичного горкома партии, а другой — председателем
Московского исполкома). О том, что столкновение между Берия и его
товарищами по партийному руководству назревало, свидетельствовали многие
признаки. Например, пользуясь тем, что архивное ведомство входило в
структуру МВД, Берия отдал указания начальнику Центрального архивного
управления В.Д.Стырову собрать компрометирующие сведения о Маленкове. Берия
становился всё более опасной фигурой для разных людей и по разным причинам.
Его боялись и ненавидели. Для некоторых это был опасный ревизионист,
пытавшийся подвергнуть переоценке основы сталинской политики, человек,
настоявший на принятии 9 мая 1953 г. постановления Президиума ЦК КПСС «Об
оформлении колонн демонстрантов и зданий предприятий, учреждений и
организаций в дни государственных праздников», отменивший практику
использования портретов ныне действующих вождей для украшения этих
мероприятий. Такая десакрализация партийно-государственной власти в СССР
вызвала резкое неприятие в партийном руководстве разных уровней. Военной
верхушке Берия казался опасным противником; генералитет ненавидел его за
репрессии конца 1930-х — начала 1950-х гг., с его именем отождествлялись (и
не без оснований) преследования высшего командного состава послевоенной
поры; бериевские особисты были постоянной угрозой для любого командира.
Позволю себе высказать предположение, что личная причастность Берия к
разработкам ракетно-ядерного оружия и неизбежно следовавшие за этим
изменения в структуре и роли родов войск Советской армии также не вызывали
энтузиазма у генералитета. Важно и то, что аппарат МВД на местах являлся
параллельной властью, хорошо оплачиваемой, во всё вмешивавшейся и ни за что
не отвечавшей. Поэтому он был опасен и для партийных функционеров, и для
советских чиновников, и для хозяйственных руководителей. Кроме того, в
глазах большинства жителей СССР Берия был символом постоянной угрозы
превратиться в лагерную пыль. Арест Берия 26 июня 1953 г. на заседании
Президиума ЦК КПСС (или Президиума Совета министров СССР, что в данном
случае одно и то же) произошел в результате договоренности между Маленковым
и Хрущевым, которых связывали, кстати, тесные личные, почти дружеские
отношения. К главным действующим лицам присоединились министр Вооруженных
сил Булганин, маршал Жуков, ряд членов Президиума ЦК. Заговор многократно
описывался, существует большая мемуарная литература, которая сообщает
подробности ареста Берия. Берия арестовывали вполне в духе партийно-
карательных традиций — почти так же, как раньше секретаря ЦК ВКП(б)
А.А.Кузнецова и его подельников. Кузнецова взяли после заседания
Секретариата, при выходе из кабинета Маленкова, а Берия — на заседании
Президиума ЦК. В роли технических исполнителей выступили представители
генералитета, среди которых были командующий войсками Московского военного
округа генерал Москаленко и маршал Жуков.
Арест Берия.
Арест Берия вынудил политическое руководство страны определить
ряд важнейших направлений во внутренней политике. Ими стали официально
прозвучавшие из уст Хрущева и Маленкова на июльском (1953 г.) пленуме ЦК
критика культа личности Сталина, осуждение «необоснованных репрессий»,
ответственность за которые всецело возлагалась на Берия. Отметим большой
общественный резонанс ареста Берия. Вне зависимости от характера
предъявленных обвинений и целей, которые преследовали участники заговора,
это событие приобретало символический смысл, обозначая разрыв со сталинским
временем. Итак, Берия был арестован. Не дожидаясь приговора суда, Президиум
Верховного совета СССР уже 26 июня, в день ареста, издал подписанный
К.Е.Ворошиловым указ, лишивший Берия депутатских полномочий. Арестованного
сняли с должности первого заместителя Предсовмина СССР, лишили всех званий
и наград, отдали под суд... В тюрьме оказался первый заместитель
председателя Совета министров СССР, член Политбюро, маршал. Еще четыре
месяца назад, выступая на похоронах Сталина, именно Берия провозгласил его
политического наследника, заявив, что среди самых важных решений, принятых
после смерти Сталина и «направленных на обеспечение бесперебойного и
правильного руководства всей жизнью страны», стало «назначение на пост
председателя Совета министров СССР талантливого ученика Ленина и верного
соратника Сталина, Георгия Максимилиановича Маленкова»... 2-7 июля 1953 г.
состоялся пленум ЦК КПСС, на котором обсуждался вопрос «О преступных
антипартийных и антигосударственных действиях Берия». Хотелось бы обратить
внимание читателей на то, что этот и подобные ему «кадровые» пленумы ЦК
являлись своеобразной «фотографией общественного мнения» партийной верхушки
в тот момент, когда официальная точка зрения на происходящие события еще не
сложилась. В подобных ситуациях партийные вожди порой позволяли себе такие
оценки, о которых им потом приходилось жалеть. На июльском пленуме
наметились три подхода к делу Берия. Прежде всего, отметим точку зрения
Маленкова; он был председателем Совета министров СССР, высшим должностным
лицом в государстве. Хорошо зная партийный ритуал, все последующие
выступающие ссылались на его мнение. Так, Н.А.Михайлов, первый секретарь
Московского горкома КПСС, говорил: «В докладе товарища Маленкова ясно и
остро изложена вся суть вопроса о подлой провокаторской антисоветской
деятельности врага партии и советского народа Берия. В докладе товарища
Маленкова изложены также и важнейшие задачи нашей партийной работы». В чем
же видел Маленков «суть вопроса»? «Подлая провокаторская антисоветская
деятельность» Берия проявилась, в частности, в стремлении проанализировать
национальный состав руководящих кадров в союзных республиках и заменить
присланных из Москвы людей местными. Основные факты для обвинений Маленков
заимствовал из сообщения с Украины, от начальника Управления МВД Львовской
области. Берия инкриминировалось нарушение директивы ЦК от 4 декабря 1952
г. «О положении в МГБ и о вредительстве в лечебном деле», содержащей
требование «покончить с бесконтрольностью в деятельности МГБ и поставить
работу в центре и на местах под систематический и постоянный контроль
партии». Вопреки этому Берия осуществлял систематическую слежку за
руководителями партии и правительства под видом их охраны. Еще одно
обвинение — вмешательство Берия в международную политику, стремление
нормализовать отношения с Югославией и отказаться от планов строительства
социализма в ГДР. Критика амнистии, проведенной Бе
| |  скачать работу |
Лаврентий Павлович Берия |
